— И ещё, подумайте как подать в газеты атаку русскими наших, точнее, японских кораблей в нейтральном порту. Привлеките для этого специалистов из МИДа. Пускай и люди маркиза Лансдауна* поработают, — дождавшись, когда два лорда вновь склонят головы, король продолжил:
— С этим вопросом закончили. Какие ещё новости есть?
* Генри Чарльз Кит Петти-Фицморис, 5-ый маркиз Лансдаун — сменил на посту министра иностранных дел маркиза Солсбери, убитого во время Лондонских событий с участием Ермака в 1901 году.
— Есть, Ваше королевское величество, и они также нерадостные, — произнёс 2-й граф Селборн. — Русские крейсера-пароходы «Петербург» и «Херсон», имея документы на груз угля, провизии и артиллерии для Владивостока, миновали под флагом Добровольного флота турецкие проливы и Суэцкий канал, а войдя в Красное море, установили орудия и, подняв военно-морской флаг, приступили к рейдерству. Как сообщили из нашей миссии в Асмэра, эти русские крейсера сейчас стоят в итальянском порту Массауа с тремя захваченными с военной контрабандой грузовыми пароходами. Два из них принадлежат нашим акционерам.
— Проклятье! — Георг V с раздражением ударил кулаком по колену. — Только этого не хватало. Они, что решили перекрыть Красное море для грузов в Японию?! Это же катастрофа?! Сколько там таких рейдеров русских?
— Пока два. Но месяц назад через Суэц прошёл «Смоленск» из этой же серии крейсеров-пароходов. И по коносаменту на его борту находились шесть паровых катеров, по описанию похожих на эти дьявольски быстроходные миноноски, — ответил вместо графа адмирал Керр.
— Надеюсь, на «Петербурге» и «Херсоне» этих миноносок не было? — От ставшего красным, как буряк лица короля можно было прикуривать.
— Выясняем, Ваше королевское величество. По предварительным сведениям — не было, — ответил сэр Уильям.
— Граф, как скоро эта информация дойдёт до Лондонской биржи?
— Думаю, она уже там, — осторожно ответил Селборн.
Георг V задумался. Два лорда стояли перед ним, не смея прервать затянувшееся молчание.
— Почему русские корабли с добычей стоят в итальянском порту? — наконец-то произнёс король, ни к кому не обращаясь.
— Ваше королевское величество, русские заключили с германцами оборонительный союз, а у кайзера союз с Австро-Венгрией и Итальянским королевством. После того как был ратифицирован Гогландский русско-германский союз, Виктор Эммануил III отказался буквально на последнем этапе переговоров подписать соглашение с Францией о соблюдении Италией нейтралитета в случае нападения на республику Германского рейха, — закончив фразу, граф замолчал.
Георг вновь задумался. Секунд через десять он встал с кресла, взяв со стола колокольчик, позвонил. Буквально моментально открылась дверь в кабинет, и на пороге возник личный секретарь короля.
— Сэр Джон, позовите в кабинет маркиза Лансдауна, он должен дожидаться аудиенции, — когда за секретарём закрылась дверь, король повернулся к своим собеседникам. — Садитесь, господа, нам предстоит долгий разговор. Надо решить, что делать в сложившейся ситуации. Мне бы очень не хотелось оказаться лицом к лицу с такой проблемой, как Тройственный союз с присоединившейся к нему Российской империей.
***
Адмирал Того стоял на ходовом мостике броненосного крейсера «Якумо», и мысли его летали далеко. Две новости, пришедшие в депешах сегодня, заставляли его с большим трудом удерживать маску спокойствия и безразличия на лице.
В среде японских моряков адмирал получил неформальное имя «Спящий огонь». Командующий Объединённым флотом Японской империи, как никто иной умел держать себя в руках, но все офицеры, близко знавшие Хайхатиро, были уверены в огне воинской страсти, кипящего в его груди.
Именно он сейчас и бурлил в душе адмирала, получившего утром телеграмму о разгроме англо-японской эскадры в бухте Бомбея. Япония и он лично потеряли три броненосца и три броненосных крейсера, над которыми флаг Страны Восходящего Солнца развивался меньше суток. А он так надеялся на эти корабли, которые должны были восстановить его честь и честь империи.
Разгром под Мозампо и Чемульпо отрядов Объединённого флота, бой главных сил в Жёлтом море, результат которого можно было бы назвать ничьей, потеря инициативы и невозможность в сложившейся ситуации осуществить переброску основных войск в Корею, заставили Того написать письмо императору с просьбой разрешить ему, как командующему проигравшего флота совершить сеппуку.
Хайхатиро хотел уйти из жизни с честью, как это сделал контр-адмирал Катаока Ситиро. Его предсмертное стихотворение — дзисэй разошлось по Объединённому флоту, и многие офицеры и нижние чины часто повторяли его, наслаждаясь краткостью, красотой и гармонией.
«Замираю от блеска стали! Мой покой — покой океана в ожидании волн», — всплыли в мыслях адмирала строки дзисэй Ситиро-кун.
Божественный Муцухито в телеграмме, которая пришла сегодня в обед, запретил делать Того харакири, пока император не умрёт, а адмирал уже и своё дзисэй придумал:
И победитель, и побеждённый
В игралище этого мира —
Не больше, чем капля росы,
Не дольше проблеска молнии.
Адмиралу вспомнилось, как в семнадцать лет он стал свидетелем обстрела порта Симоносеки с кораблей объединённой англо-американо-французской эскадры. Именно тогда молодой Хайхатиро увидел, как утверждается право сильного, и понял, что тот, кто силен на море, тот становится сильным и на земле.
Поэтому нет ничего удивительного, что в двадцать лет он поступил на службу в морскую контору, открытую на острове Кюсю кланом Сацума. А еще через два года, в 1869 году, став к этому времени уже моряком, он принял участие в бою с мятежным кораблем клана Токугава на корабле «Касуга».
Удерживая на лице безмятежную маску, адмирал с улыбкой внутри вспомнил, как он волновался, сдавая экзамены в 1871 году в Токийское морское училище, и с гордостью, что его и ещё одиннадцать лучших в учёбе, через два года отправили в Англию, где он провёл целых семь лет.
Он учился в Кембридже, изучая математику, морское дело в Портсмуте и Гринвиче, прошел отличную морскую практику во время кругосветного плавание на корабле «Хэмпшир», наблюдал за постройкой броненосца «Фусо» на верфи в Гринвиче. На родину в 1879 году он вернулся на борту новенького корабля «Хиэй».
А дальше, после такой учебы, начался быстрый карьерный рост. Уже в 1880 году Того получает звание капитан-лейтенанта, через семь лет он капитан 1 ранга. Накануне японо-китайской войны Хайхатиро стал командиром крейсера «Нанива», одного из самых новых кораблей японского флота. Именно командуя этим кораблем, Того стал известен не только в Японии, но и по всему миру, сделав первый выстрел во время японо-китайской войны по китайскому крейсеру «Цзиюань» и потопив британский пароход «Коушинг», зафрахтованный китайским правительством для перевозки войск в Корею.
