Плевать!
Его глаза опускаются на мои губы, и они приоткрываются, выпуская наружу короткий выдох.
Я знаю, что как только его губы окажутся на моих, мне конец. И я не собираюсь это скрывать! Пусть подавится этим, я не жадная.
Протиснувшись мимо его неподвижного тела, выскакиваю из лифта, на ходу доставая ключи. Наша с Ксюшей квартира — предел моих мечтаний. Она не большая, но и не крошечная. Но не тогда, когда в ней присутствует Роман Гец.
Заняв плечами весь дверной проем, он молча поворачивает свою умную голову, осматривая помещение от пола до потолка и закрывая за собой дверь.
Дергая непослушными пальцами застежку куртки, проклинаю себя за то, что его присутствие здесь, в “моем” доме, кажется мне чертовым сном!
Демонстративно сбрасываю с плеч пуховик и отправляю его на напольную вешалку. Отбросив за спину волосы, снимаю ботинки, злясь от того, что он наблюдает все так же молча, но совершенно не торопится двигаться.
Плюнув на это, разворачиваюсь на пятках и ухожу в комнату. Подошвы его ботинок шуршат по полу. Слегка расставив длинные ноги в черных джинсах, обводит глазами единственную комнату однокомнатной квартиры, в которой мы с Ксюшей умудряемся прекрасно существовать вместе. Окно, кровать за разноцветной кисеей, диван, на котором красуется моя неубранная “постель”.
Не знаю, как он представлял себе мою жизнь и представлял ли вообще, но теперь этот вопрос закрыт. Зная, к чему привык он сам, задираю подбородок, потому что, несмотря на уклад его жизни, господин Гец все еще здесь. Останавливает свой сощуренный взгляд на мне, не трудясь делиться мыслями. Зато запах его парфюма уже сочится в мой нос, отравляя любую логику.
— Пожалуйста, — прошу его сладким голосом, остановившись посреди комнаты. — Сними обувь.
Откинув голову и покачиваясь на пятках, он смотрит на меня бесконечные секунды, а потом вдруг ведет плечами и спокойно стягивает с них куртку.
Мое сердце останавливается. Всего на чертово мгновение, но этого достаточно, чтобы со следующим ударом по венам пронесся горячий вихрь.
По мере того, как из-под куртки появляется его обтянутое тонким шерстяным свитером тело, сглатываю слюну, содрогнувшись от чувственного взрыва у себя в животе.
Бросив куртку на тумбочку за своей спиной, опускается на одно колено, принимаясь развязывать шнурки.
Мой пульс превращается в бешеную кривую, потому что Роман Гец… со свойственными ему толком и чертовыми расстановками, не говоря ни единого слова, только что… принял мое необдуманное, безрассудное, наглое, совершенно безмозглое предложение. И хищный блеск в его глазах пугает меня до чертиков, потому что бежать мне теперь некуда!
Это не в первый раз. Не в первый раз он будет касаться меня, но те два шага, которые мой гость делает, сокращая расстояние между нами, кажутся вечностью. Так я тосковала по его рукам, хоть и запрещала себе это!
Опустив на меня глаза, оставляет между нами не больше миллиметра. Заставляя меня чувствовать себя маленькой. Комплекция его тела позволяет мне это с лихвой.
Я бы не отвела глаз, даже если бы в окно залетела молния. Потому что он не дает и потому что я научилась выдерживать любой его взгляд так же, как когда-то научилась говорить ему “нет”.
Подушечки моих пальцев покалывает от желания дотронуться. До его лица, до его кожи. Просто протянуть ладонь, и сделать это. Но сам он, судя по всему, никуда не спешит. Опустив руки вдоль тела, с раздражающим спокойствием интересуется:
— Ты была с кем-то после меня?
Выдохнув застрявший в легких воздух, сжимаю зудящие пальцы в кулаки. Пока его глаза пытают меня, мешая думать и решать, хочу ли давать ответ на этот вопрос. Он просто ждет, и если он думает, что прямо здесь и сейчас я не смогу ему соврать или снова уйти от ответа, то он… прав. Врать, когда все твое тело горит огнем, чертовски сложно. Еще сложнее врать, когда каждая твоя эмоция, как на ладони. Кажется, все вокруг умеют их скрывать. Все кроме меня!
Несмотря на то, что мне хочется уколоть его хоть чем-то, понимаю, что не выйдет.
— У тебя с этим проблемы? — интересуюсь в ответ.
Оторвав глаза от моего лица, бродит ими по комнате. Вернувшись назад, снова смотрит на меня, сообщая:
— У меня нет контрацептивов.
Смысл этих слов просачивается в меня не сразу.
Собирая его, как пазлы, хмурюсь, а потом округляю глаза. Открыв и закрыв рот, смотрю на этого мужчину в полном, черт возьми, ступоре!
— Зачем ты приехал? — требую, прикладывая руку к дымящемуся лбу.
Если у него нет этих проклятых «контрацептивов», зачем он, мать его, возник? Если он не планировал… не планировал заниматься сексом, тогда зачем он приехал? Я хочу, мне вдруг становится необходимо это знать!
Сделав длинный выдох, бросает:
— Заблудился?
— Очень смешно, — злюсь я.
Мы уже выяснили, что для этого он слишком умный и занятой.
— Рад стараться, — уходит от ответа, положив руки на бёдра.
— Мне повторить вопрос? — упрямо смотрю в его глаза.
Их зелень в свете потолочной люстры кажется насыщенной карим цветом. Эффект, который я наблюдала неоднократно. Не знаю, когда решила, что могу с ним так разговаривать. Кажется, это уже не важно!
— Может мне занять твой рот чем-нибудь другим? — протянув руку, вдруг захватывает пальцами мои волосы и молниеносно наматывает их на кулак, заставляя удариться грудью о свою грудь и встать на носочки.
Схватившись ладонями за его бедра, испускаю тихий стон. От неожиданности и взрывной реакции своего тела на врезавшийся в живот бугор его ширинки! В ответ на это соседство глаза под темными бровями вспыхивают, а губы приоткрываются.
— Ты всем затыкаешь рты, если не хочешь отвечать? — пытаюсь сопротивляться, в ответ на что его рука обманывается вокруг моей талии, соединяя нас так плотно, что я отчетливо чувствую сводящий с ума удар его ожившего паха по своему дрожащему животу.
Выражение его лица наполняется опасным голодом, как у мужчины, который перестал внятно соображать, тем не менее, хриплым голосом отвечает:
— Только самым непонятливым.
Его губы на моих — это нападение!
Горячее и бескомпромиссное.
Съедая мой стон, сминает мои губы в напоре, от которого подкашиваются колени. Всасывает их в рот, пробуждая каждый капилляр! Делая мои губы чертовым механизмом, через который передает моему телу это заразное и бесконтрольное возбуждение!
Впиваюсь пальцами в каменные ягодицы.
Его язык врывается в мой рот, и мой язык сдаётся даже не попытав удачи! Сдаётся, позволяя всосать себя в горячий гладкий рот мужчины, от вкуса которого каждая клетка моего тела воет и просит еще.
