- Идем, - повторил он, вновь схватив мою руку.
- Нет! – я вырвалась. – Надо помочь!
Поломанная челюсть бедняги у моих ног сдвинулась вперед, что-то булькнуло, наружу изо рта полилась густая кровь и шипение.
- По…мо…гиииии! – проревел он и обмяк. В наполовину развороченном черепе начал вращаться единственный уцелевший глаз. Та мука, что плавила его изнутри, заставила меня потянуться к нему. Но незнакомец заслонил его собой, не дав подойти.
- Им не требуется твоя помощь.
- Сжа…ль…ся-аааа, - утробным стоном взмолился бедняга. Пальцы почти оторванной от тела руки начали царапать лодыжку голубоглазого. Я ахнула, осознав – это чуть живое существо не ко мне взывало из последних сил, а к длинноволосому незнакомцу!- Смотри, - равнодушно дернув ногой и сбросив его руку с ноги, мужчина кивнул на что-то за моей спиной.
Я обернулась и обомлела. Лава вылезала из разлома, как сдуревшее тесто из кадушки. Ее ярко-оранжевые щупальца ползли по траве. Натолкнувшись на одно из покореженных тел, они жадно оплетали его мертвой хваткой и утаскивали в разлом, чтобы утопить в пекле. Все, кто мог хоть как-то двигаться, изо всех сил ползли прочь, подвывая от ужаса, что плескался в выпученных глазах.
- Сильные выживут. – Так же спокойно пояснил незнакомец. – остальных заберет геенна огненная.
- Кто вы такие?! – потрясенно прошептала я, посмотрев на него.
- Падшие. – Прозвучало в ответ.
- Госпиталь там, - я указала на длинное здание на холме, что молочно белело в темноте, - там помогут.
- Нет. – Ответил голубоглазый, и, как ни странно, отказ меня не удивил. Пожав плечами, я открыла ему дверь своего дома, словно это подразумевалось.
Сар безмятежно спал. Он и конец света продрыхнет, скажет – экие мелочи, не из-за чего спозаранку вскакивать. Незнакомец даже не посмотрел в его сторону и сел на стул. Ко мне постоянно приходят больные на перевязки, говорят, что мои руки лечат, поэтому кофр со всем необходимым – мазями, настойками, вонючими притирками, инструментами и полотном всегда под рукой. На самом деле все просто – в отличие от суровых кахар в госпитале, у меня всегда наготове шутка, история, улыбка, чтобы подбодрить и отвлечь человека от мыслей о боли – ведь она не так страшна, как ее ожидание. У них мозг занят, а мои руки потихоньку дело делают. А потом не успели оглянуться, а уже и готово.
- Будет очень больно, - предупредила я, сев на пол у его ног. Как отвлечь Падшего? Никаких мыслей на этот счет не имелось.
- Боль - единственное, на что годится это тело. – Он скривился.
- Так кто вы, откуда? – я начала обрабатывать раны, и язык принялся привычно молоть сам по себе. – Кто такие Падшие, может, расскажешь?
- Тебе не понять.
И вновь, как ни странно, мне даже в голову не пришло обидеться – будто понимала, что оскорбить он не хотел.
- Мы – первые творения Отца. – Тихо продолжил голубоглазый, глядя в окно. – Нас называют Ангелами. – Он помрачнел. – Называли. Теперь будут именовать Падшими, или демонами.
- Так это было наказание? – я принялась обрабатывать рану на второй ноге. Кстати, ожоги уже намного лучше выглядели, потрясающая регенерация! – И за что? Чем вы так провинились?
- Я ослушался Его.
- Почему?
- К чему эти расспросы? – голубые глаза пытливо заглянули в мое лицо.
- Прости, не хотела обидеть. – Мои руки закончили бинтовать. – Теперь нужно обработать… - Я не договорила, вздрогнув из-за того, что пол снова зашатался, а вдалеке пронесся ровный гул. – Неужели опять?
- Нет, это закрылся разлом. – Мне показалось, он облегченно выдохнул. – Геенна получила свое. – Тихо пробормотал мужчина.
Я молча закончила обрабатывать раны, уложила его на мою постель и прикрыла одеялом. Сама посплю на одной кровати с Саром. Он, конечно, своими острыми коленками мне синяков наставит, но все заживет – как и раны незнакомца. По крайней мере, телесные вылечим. А вот что делать с душевными? Но об этом будем думать завтра. Сейчас глаза на ходу закрываются. Спать!
- Меня зовут Риэра, - спохватилась я.
- Люцифер, - прозвучало в ответ.
- Отец!
Я подскочила от громкого крика, полного непереносимой боли. Люцифер метался по кровати. Из груди мужчины рвались рыдания.
- Отец! – вновь взмолился он к кому-то неведомому.
И столько было в этом вопле всего – и раскаяния, и злости, и беспомощности, и любви, и упования на прощение, и ненависти, что я замерла, стоя у постели и глядя на него.
- Отец! – новый крик вывел меня из ступора. Присев на край кровати, я потрогала его лоб и облегченно выдохнула – не горячка, слава Богине! Просто дурной сон. У каждого свои страхи и беды, которые настигают, когда более всего уязвим – ночью, во сне.
- Ш-ш-ш, все хорошо, - я прижала его, подскочившего, дрожащего, к себе. Все наладится.
- Наладится. – Эхом повторил Люцифер. Голос был хриплым, он закашлялся.
- Сейчас принесу воды. – Я вышла из комнаты, а когда вернулась с полной кружкой, мужчина стоял у окна и яростно кромсал ножом свои прекрасные волосы. Длинные шелковые пряди одна за другой падали к его ногам. Ужасные шрамы на лопатках кровоточили из-за резких движений, покрывая его спину красными дорожками.
- Это лучше делать ножницами, - я достала их из шкафчика и подошла к нему. – Помочь?
- Да. – Он сел на стул, взяв у меня чашку и опустошив ее в два глотка.
- Очень красивые, - из моей груди вырвался вздох сожаления, - даже у женщин таких не видела. Не жалко?
- Нет. – На лице мужчины заходили желваки. – Из-за них все и началось!
- О чем ты?
- Красота ведет к гордыне.
- Это зависит от человека. – Я провела руками по искромсанным волосам. Люцифер вздрогнул, посмотрел в мое лицо и прорычал:
- Режь!
Глава 20 Семейные тайны
Алатара
Это Реольское виновато! Оно ударило в голову! Это все вино!
Так я уговаривала себя, расхаживая взад-вперед по спальне. Когда взгляд падал на постель, ноги начинали дрожать. Как же мне было хорошо, о Богиня! Никогда не чувствовала такого с Алатаром, а ведь была уверена, что у нас отличный секс! Но с Асатаром…
Что теперь делать? Он не дает мне прохода! Каждую секунду приходится опасаться, что младший брат мужа выскочит из-за угла и утащит то в темную комнату, то в кусты, то в погреб – ему все равно, где! Сопротивляться не получается, внутри все вспыхивает мгновенно, кровь вскипает, разум отключается, все мысли только о том огне, что бушует ниже пояса. Дракон может делать со мной все, что хочет, и это так сладко!
Я прокусила губу, вспомнив о горячих запретных ласках, и выбежала из комнаты. Служанки устремились за мной. Они все видели и понимали. Сколько пройдет времени, прежде чем об измене донесут Алатару? Что он будет делать, засомневавшись в моей верности?
