– Лауринь, скажите честно, вы когда-нибудь голую женщину видели? – спросила я с подозрением.
Лауринь заметно покраснел, это было видно даже в лунном свете, и несколько раз кивнул.
– А что с ней делать, вы знаете? – продолжила я допрос.
Мальчишка покраснел еще гуще, а кивок получился менее уверенным. Все ясно. В лучшем случае ему довелось пару раз покувыркаться на сеновале с деревенскими девчонками у себя в имении, а потом он оказался в столице. Ну а столичные девицы предпочитают кавалеров повиднее, желательно с деньгами, что придворные дамы, что распоследние служанки. А на бордель у Лауриня просто нет денег. Что ж, могло быть и хуже…
– Понятно. Ну, тогда… – Я вздохнула. Впрочем, не сказать, чтобы ситуация вовсе мне не нравилась, – скорее, наоборот, я давно так не развлекалась. Да и вообще, что-то во всем этом было… – Тогда, Лауринь, пока что лежите и не дергайтесь…
…Глядя в потолок, я предавалась ленивым размышлениям. Постоянного партнера у меня не было… да, давно, что и говорить, не располагает моя профессия к долгим отношениям, да и далеко не каждый согласится терпеть такую даму. Случайных кавалеров в расчет можно было не брать, на то они и случайные: как отправишься подальше от столицы, так непременно кто-нибудь да подвернется. В последнее время, правда, с этим как-то не ладилось: поди, заведи интрижку, когда за тобой таскается десяток солдат во главе с неугомонным лейтенантом! Не бегать же на свидания тайком, я давно вышла из этого возраста…
Рука Лауриня как-то удивительно бережно обнимала меня за плечи, дыхание щекотало шею. Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что мне это неприятно. Да и вообще, надо сказать, Лауринь меня приятно удивил. Неопытный, конечно, зато не грубый и не торопливый, что редкость для его возраста; кроме того, это мне всегда нравилось в мужчинах.
Внезапно я сообразила, что неплохо бы поинтересоваться кое-чем. Вообще нужно было сделать это гораздо раньше, но как-то вылетело из головы.
– Лауринь, между прочим, как ваше имя? – спросила я и поняла, что сейчас точно засмеюсь. Очаровательная ситуация, просто классический анекдот: поинтересоваться именем мужчины, только оказавшись с ним в одной постели!
– Лаур, – вымолвил лейтенант.
– Как?! – не поверила я своим ушам и даже приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.
– Лаур, – уже более уверенно произнес он. – Родители думали, что родится девочка, и решили назвать ее Лаурой. Но родился я, а другое имя придумывать не стали…
– Не могу сказать, что это была удачная идея, – проворчала я. – В сочетании с фамилией Лагарста это имя еще как-то звучит, но Лаур Лауринь! Вы как хотите, но я буду звать вас по фамилии.
– Как вам будет угодно, – тихо ответил Лауринь.
– Вы можете называть меня по имени, – милостиво разрешила я. – В отсутствие посторонних, разумеется. Ясно вам?
– Ясно, госпо… Флоссия…
Лауринь в упор смотрел на меня, и то, что я увидела в его взгляде, меня удивило. Глаза у него были одновременно радостные и испуганные, а где-то в глубине зрачков притаилось еще недоверие, словно Лауринь ожидал, что вот-вот проснется. И ни тени самодовольства. Увидь я это, Лауринь точно пересчитал бы ступеньки голым задом.
Так вот, заглянув ему в глаза, я передумала озвучивать предупреждение. Касалось оно того, что трепать языком о произошедшем сегодня ночью – не следует. Однако отчего-то во мне крепла уверенность, что хвастаться перед приятелями Лауринь не станет, а даже если похвастает – кто ему поверит? Посмеются, хлопнут по плечу и посоветуют пить поменьше. Только мне все-таки казалось, что этого не будет, а своей интуиции я привыкла доверять. Она, в конце концов, не раз меня выручала.
– Фло, – тихо произнес Лауринь, и я невольно вздрогнула – так называла меня Лелья. Хотела было запретить ему звать меня этим именем, но тут же передумала: Лелью я вычеркнула из своей жизни, и нечего воспоминаниям о ней делать в этом доме, да и в моей голове тоже.
– Что?
– У вас косы, как змеи… – Лауринь осторожно провел ладонью по моим так и не расплетенным до конца волосам.
– Змеи, говорите? – Раздалось тихое шипение, и блестящая черная змея туго обвилась вокруг запястья Лауриня, вторая положила голову ему на грудь, заглянула в лицо немигающими желтыми глазами. Я любила этот фокус, придумала его еще в детстве, прочитав легенду о женщине, у которой на голове вместо волос были змеи. Кому другому такого зрелища хватило бы, чтобы остаться заикой, но Лауринь, очевидно, на сегодня уже свое отбоялся. – Не страшно?
– Нет, – мотнулась из стороны в сторону светлая челка. – Они же не настоящие, так?
– Настоящие или нет, но придушить вас им труда не составит, – усмехнулась я. – Ладно, хватит иллюзий на сегодня…
…Проснулась я, как ни удивительно, на рассвете. Занавески были задернуты неплотно, и солнечный луч медленно перемещался по моему лицу. Я щурилась, но вставать не торопилась. Впрочем, и снова засыпать не хотелось. Причина столь странного моего поведения совершенно безмятежно спала у меня под боком и просыпаться явно не собиралась. А поскольку самообладанием Лауринь никогда похвастаться не мог, то столь крепкий сон мог быть только следствием глубокой усталости. Н-да… было, с чего устать, пожалуй…
Вначале я хотела притвориться спящей и дать мальчишке возможность ретироваться. Однако подумав, оставила эту идею. Во-первых, непонятно, сколько он еще намерен дрыхнуть, а во-вторых, с него станется попробовать меня «разбудить». Из всего этого я сделала очень простой вывод: исчезнуть нужно мне самой. Иначе придется с Лауринем разговаривать, а делать этого я не собиралась, равно как и видеть, как он краснеет, отводит глаза и мямлит что-то себе под нос. А проделывать все это он будет непременно… Не знаю, что им двигало вчера, но сегодня, я надеюсь, он образумится и сообразит, чтó сотворил. Из этой нелепой ситуации мне хотелось выбраться с наименьшими для себя потерями, а потому лейтенанту повезло – никаких утренних объяснений не состоится, а я, так и быть, сделаю вид, что ничего не случилось.
Утвердившись в этой мысли, я поднялась, бесшумно оделась и вышла из комнаты. Конюха будить не стала, сама оседлала свою кобылу и отправилась к деду.
Дед, в отличие от меня, поднимался обычно с первыми лучами солнца, а потому моему визиту должен был бы удивиться. Я заготовила предлог для посещения, однако он не понадобился.
– Доброе утро, – сказала я, проходя в библиотеку. Дед сидел в кресле с высокой спинкой у самого окна и листал какой-то громадный фолиант.
– Не сомневаюсь, что доброе! – произнес он ехидно, окинув меня взглядом. – Вижу, ты все-таки решила последовать моему совету?
– Ты о чем? – не поняла я.
– О том, что ты все-таки нашла себе мужчину, – фыркнул дед. – Наконец-то! А то я уж начал опасаться, что тебе последний разум отшибло…
– С чего ты взял?! – поразилась я.
