Лауринь молча кивнул.
– Ну и замечательно, – сказала я. – Так что перестаньте хмуриться, такое впечатление, будто вы не домой едете, а на собственную казнь.
Как выяснилось чуть позже, я была не слишком далека от истины…
Вскоре здание предстало во всей красе, и я невольно присвистнула. Этому строению сравнялся не первый век: такой архитектурный стиль был принят более полутысячи лет назад. Удивительно, но строгие очертания замка не были обезображены позднейшими пристройками; видимо, хозяева обладали вкусом. Либо, что гораздо более вероятно, не располагали достаточными средствами для проведения таких архитектурных экспериментов. Но, увы, величие родового гнезда Лауриня осталось далеко в прошлом. Выглядело оно просто ужасно: одна башня вонзалась в небо каким-то нелепым огрызком, да и вся восточная половина постройки представляла собой груду камней, в целости сохранилась только западная башня и часть соответствующего крыла. Все остальное, казалось, готово обрушиться в любой момент. Зрелище было, мягко говоря, удручающим, неудивительно, что Лауринь не желал допускать сюда посторонних.
Вблизи стало ясно, что не так давно здесь бушевал пожар, и весьма сильный, раз после него рухнула башня, а все остальное здание приобрело столь плачевный вид. Однако…
Нас заметили, только когда мы въехали в обнесенный обветшалой стеной двор. Крепостной ров, если он вообще тут когда-то был, давно зарос, а мост не поднимался, по-моему, лет двести. Видимо, подъемный механизм заклинило, а на починку махнули рукой.
Около нас столпились человек пятнадцать, похоже, все слуги, что имелись в наличии, под ногами вертелось несколько тощих собак. Плакала и все норовила поцеловать Лауриню руку пожилая женщина, должно быть, нянька, пара конюхов оглаживали лошадей, остальные просто радовались приезду молодого господина, а на меня косились с заметной опаской. Ни у кого я не заметила рабской серьги или браслета, должно быть, хозяева были слишком бедны, чтобы позволить себе покупать рабов…
Лауринь же все оглядывался, пока наконец не увидел тех, кого искал.
– Ой, братик! – прозвенел детский голосок, и я обернулась в ту сторону. – Братик приехал! Лейда, Лейда, иди скорей!..
Итак, вот и сестры Лауриня, те самые, о которых, похоже, никто не знает. Я присмотрелась и порадовалась тому, что хорошо умею владеть собой…
Первой к Лауриню подбежала, то и дело спотыкаясь на ровном месте, девочка лет девяти, голова ее была повязана косынкой, но все равно я увидела, что волос у девочки нет, равно как и ресниц, и бровей. Вместо лица – кошмарная маска, плохо залеченные рубцы, явно от сильного ожога, и руки в таких же шрамах… Следом спешила вторая, лет на пять постарше, сильно хромая и тяжело опираясь на самодельный костыль. Скверно заживший перелом голени, определила я, да плюс к тому травма тазобедренного сустава. Да что ж у них тут стряслось?
Впрочем, вопросы свои я оставила при себе – и так ясно, последствия пожара. А еще кто-нибудь из родственников, интересно, имеется?
– Я поднимусь к отцу, – сказал Лауринь, когда смог, наконец, отцепить от себя детские ручонки. Вот ведь олух, у него для девчонок даже гостинца никакого нет! Хотя он, конечно, не знал, что получится заехать домой… Но мог хотя бы орехов по пути нарвать, проезжали мы через орешник! – Госпожа Нарен… Прошу извинить, но мой отец… он давно уже не может ходить. Я не уверен, что он в состоянии присутствовать на ужине.
– Бросьте извиняться, Лауринь, – сказала я. – Вы не Его величество принимаете.
– Нона, – обратился лейтенант к той женщине, что целовала ему руки. – Проводи госпожу Нарен в дом и распорядись насчет ужина. И девочек уведи, нечего им на улице…
Нона поклонилась вслед Лауриню, сгребла в охапку обеих девчонок, таращившихся на меня с жадным любопытством, и неуверенно произнесла:
– Пожалуйте, госпожа… Вот сюда… Вы уж извините, неприбрано здесь, да не ждали мы, что кто-то приедет, молодой господин уж год дома не был…
Я прошла за ней. Изнутри замок выглядел не так удручающе, как снаружи, но все же приходилось опасаться, как бы потолок не рухнул на голову, а лестница не проломилась под ногами. Меня со всеми почестями проводили в залу, игравшую, очевидно, роль гостиной, хотя гостей здесь, похоже, не бывало уже много лет. Осторожно умостившись в кресле, помнившем юность моего деда, я глубоко задумалась.
Вот, значит, что за душой у лейтенанта Лауриня… Полуразрушенный замок, несколько верных слуг, что не разбежались от нищеты, а еще трое калек на руках. И если отец, надо думать, долго не протянет, то о сестрах он вынужден будет заботиться всю их оставшуюся жизнь, а это не так уж мало…
От раздумий меня отвлекла начавшаяся суматоха – в гостиной спешно наводили порядок, накрывали стол, слуги шумно суетились, мешая друг другу, а собаки и неугомонная младшая сестра Лауриня (я так и не услышала ее имени) вносили еще больше сумятицы в этот кавардак. Наконец гостиная была приведена в должный вид, и меня торжественно пригласили к столу. Впрочем, не хватало еще хозяина, и вскоре произошло еще одно явление: старого господина снесли вниз прямо в кресле двое могучих слуг. Очевидно, ради редкой гостьи он решил нарушить свое обыкновение. С отцом Лауриня тоже было все ясно – тяжелая болезнь суставов, руки скрючены, как птичьи лапы, да к тому же серьезная травма спины… Неудивительно, что передвигаться самостоятельно он не может. Но взгляд цепкий, ясный, вполне разумный. И, кстати, Лауринь на отца не походил ни капли, разве что упрямой линией рта.
– Рад приветствовать вас в нашем скромном доме, – проговорил старик (именно старик, ему было лет шестьдесят на вид, никак не меньше, даже если делать скидку на болезнь). – Госпожа… м-м?..
– Госпожа Нарен, – поспешил ему на помощь Лауринь. – Она… э-э-э… старший королевский дознаватель. Я был назначен ей в сопровождающие, и госпожа Нарен оказалась столь любезна, что позволила мне… – Тут Лауринь выдохся (с длинными сложносочиненными фразами он не ладил) и закончил кое-как: – В общем… приехать сюда…
– Премного польщен визитом столь важной особы, – наклонил голову старик. – Надеюсь, вы извините нас за царящий вокруг разгром, замок восстанавливают понемногу, но…
Замок восстанавливать даже не начинали, это было очевидно, но я подыграла старику, заверив его, что не вижу ничего страшного в его несколько стесненных обстоятельствах. Меня больше занимало другое. Однако лейтенант и выдал! «Старший королевский дознаватель»! Каков полет фантазии! Впрочем… вполне ясно, отчего он не представил меня настоящим моим званием, а теперь умоляюще смотрел на меня с другого конца стола, явно призывая не выдавать его обмана. Я этого делать и не собиралась, степенно беседуя со старым Лауринем о последних событиях в столице. Новости, видимо, сюда вовсе не доходили, так что старику было интересно решительно все. Сам лейтенант, когда к нему обращались, отделывался невнятным мычанием, а когда мучительный ужин наконец подошел к концу, предпочел заняться с сестрами. Начавшего клевать носом старика слуги бережно переправили в его покои, девочек Нона увела спать, а я, пока мне готовили комнату на ночь, вышла во двор.
