– Может быть, это обычное явление? – спросила я. – Подростки в определенном возрасте, случается, ведут себя отвратительно.
– Дело не в этом, – покачала головой Ее величество. – Эвина прекрасно знает, что такое подростки и каково с ними управляться, но это нечто иное, чего она не понимает и попросту боится, как мне показалось из ее писем.
– В чем выражается эта странность?
– Пока дети были еще маленькими, Эвина не слишком тесно с ними общалась, – произнесла королева. – Впрочем, она вспоминает, что они казались вполне обычными детьми. Сейчас же…
Она умолкла. Я терпеливо ждала, пока Ее величество соизволит продолжить.
– Я не могу объяснить, в чем именно заключается их странность, – произнесла она наконец. – Эвина сама толком не может это описать. А в последнее время, как она пишет, в доме стало просто невозможно находиться, а по ночам так и просто страшно.
– И она связывает это с детьми? – удивилась я.
– Да. Каким образом – не спрашивайте. Я не знаю. – Королева посмотрела на меня в упор. – Я лишь вижу, что моя подруга сильно напугана и не понимает, в чем дело. Поэтому я прошу вас, госпожа Нарен, поехать в поместье Лиссель и разобраться в том, что там происходит. Вполне вероятно, что Эвина от скуки выдумывает невесть какие страхи, у нее всегда было бурное воображение. Но если это не так, если с нею что-то случится из-за того лишь, что я пренебрегла ее просьбой, я себе этого не прощу. – Ее величество перевела дыхание. – Разумеется, ваши труды будут достойно вознаграждены в любом случае.
– Хорошо, – сказала я. – Но, думаю, называться судебным магом мне не стоит. Это сразу всех насторожит.
– Я уже думала об этом, – кивнула Ее величество. – Госпожа Нарен, вы… Может быть, вы не откажетесь выдать себя за домашнюю учительницу? Видите ли, учителя в поместье отчего-то не задерживаются, так что ваше внезапное появление и такой же внезапный отъезд не вызовут лишних вопросов.
– Почему бы и нет, – хмыкнула я. Что ж, это даже забавно, учительницей мне прикидываться еще не приходилось. – Если, конечно, этот маскарад тоже будет должным образом оплачен.
– Разумеется, – кивнула королева. – Значит, я могу на вас рассчитывать?
– Несомненно, – ответила я. – Сколько у меня времени на сборы?
– Я отправлю к Эвине гонца с письмом немедленно, – отозвалась она. – Думаю, послезавтра вы сможете отправиться в дорогу.
– Чудесно, – сказала я. – Тогда не будем терять времени. И вот еще, Ваше величество… Вы не писали подруге, кого именно собираетесь к ней прислать?
– Нет, я лишь упомянула, что знаю человека, который наверняка сумеет во всем разобраться, – несколько удивленно ответила королева.
– Отлично, – кивнула я. – Тогда и не пишите, кто я на самом деле. На месте я решу, стоит ли вообще упоминать о том, что я маг, или нет.
Ее величество кивнула, мы любезно распрощались и разошлись каждая в свою сторону.
Возвращаясь домой, я то и дело начинала ухмыляться. Да уж, учительница из меня выйдет что надо! Еще неизвестно, кто кого напугает: эти «странные» дети меня или я их. Однако подготовиться нужно, и подготовиться как следует. Ее величество права: возможно, страхи ее подруги вызваны неумеренным потреблением всевозможных романов о потусторонних силах, а может быть, и нет. Так что не стоит заранее относиться к этому мероприятию, как к увеселительной загородной прогулке. Лучше «пере», чем «недо», как говаривает мой дед, и я с ним обычно соглашаюсь. Уж лучше я буду во всеоружии, а когда обнаружится, что дело яйца выеденного не стоит, просто посмеюсь над собой, чем наоборот, понадеявшись на «авось», окажусь безоружной перед реальной опасностью.
Что ж, маскарад так маскарад. Не то чтобы я очень любила переодеваться, но в моем деле без этого никуда, так что пришлось учиться делать это как следует. Значит, домашняя учительница…
Назовусь я, пожалуй, Флосси Никс. Однажды эта дама уже неплохо поработала, сгодится и вдругорядь. Опять же имя простое и чуточку неуклюжее, как и подобает скромной учительнице. Отлично. Теперь стоит озаботиться одеждой.
Перебрав свой гардероб, я остановила выбор на нескольких платьях. Я уже говорила: мне достаточно просто надеть платье, чтобы стать похожей на огородное пугало. В данном случае именно этого эффекта я и добивалась. А если платье к тому же безнадежно вышло из моды, то получается и вовсе замечательно. Такие наряды, по моему мнению, и должна была носить не молодая, но еще и не очень старая женщина, подвизающаяся в роли домашней учительницы: неважно, что не модно, главное, практично, солидно и строго. Платье было скроено таким образом, что создавало впечатление совершенно плоской фигуры (а она у меня и так не отличается особыми выпуклостями), а заниженная линия талии разом сделала меня коротконогой. Кружевной воротничок под горло, тоненькая золотая цепочка на шее…
Теперь прическа. С ней управиться было сложнее, чем с одеждой, у меня слишком длинные волосы для того, чтобы уложить их в обычную дамскую прическу, а укорачивать их ради роли учительницы я не собиралась. Впрочем, подумав, я просто скрутила волосы в привычный пучок на затылке. Эта гладкая прическа вышла из моды еще раньше, чем платье, и в целом отлично вписалась в образ. Жаль только, волосы у меня не только длинные, а еще и непослушные, так что вдоль лица тут же повисло несколько прядей. Обычно я повязываю голову косынкой, но тут пришлось воспользоваться ненавистным составом, с помощью которого придворные дамы закрепляют свои сложные прически.
Немного грима на лицо, и я разом состарилась лет на десять. Ах да, хорошо бы еще добавить седины в волосы. Впрочем, я усмехнулась, если говорить о возрасте, то я определенно старше той женщины, которую собираюсь сыграть. Чего-то не хватало. Подумав, я еще немного порылась в своем реквизите и отыскала среди всевозможных безделушек очки в круглой оправе. Стекла, ясное дело, были простыми, зрение у меня превосходное. Очки мне требовались для иного – они меняли мое лицо до полной неузнаваемости, особенно если сдвинуть их на кончик носа.
Очки, несмотря на их очевидную полезность, большого распространения не получили. Люди состоятельные предпочитали один раз заплатить магу-медику и разом решить все проблемы со зрением, чем терпеть неудобства, а у людей бедных на довольно-таки дорогую вещь не было денег, так что приходилось им по старинке щуриться. Очками пользовались обычно мелкие торговцы, чиновники и им подобный люд, и часто не по острой необходимости, а для придания себе пущей солидности. Так что этот зрительный прибор был в самый раз для достаточно хорошо зарабатывающей домашней учительницы.
А вот с руками беда, их ведь не загримируешь, как лицо, а если загримируешь, так непременно придется их намочить… А руки мои никак не могут принадлежать женщине средних лет, на этом можно серьезно проколоться, если вдруг кто обратит внимание. Тут меня осенило: кружевные перчатки, катастрофически не подходящие к остальному наряду, добавили мне нелепости и отлично скрыли руки.
Оглядев себя в зеркале, я осталась довольна результатом. Из зеркала на меня смотрела начинающая увядать высокая сухопарая женщина, одетая добротно, но не модно. Цепочка на шее и нелепые кружевные перчатки, казалось, были единственной ее попыткой как-то приукрасить свой облик. Судя по строгому взгляду поверх очков и желчно поджатым губам, ученикам этой дамочки пощады ждать не приходилось. Признать в этом чучеле Флоссию Нарен смог бы только человек, очень хорошо меня знающий, а таковых в поместье Лиссель, я надеялась, оказаться не должно.
