Подробности похищения Бортэ-фуджин меркитами отличаются в «Сокровенном сказании» и в рассказе Рашида ад-Дина, основанного на «Алтан Дэбтэр». Оба источника, однако, сходятся в том, что силы меркитов во главе с Тохтоа-беки напали на лагерь Тэмуджина и схватили Бортэ-фуджин и мать Бельгутэя, в то время как мужчины, Оэлун-экэ и ее дочь Тэмулун сбежали. Сходятся они и в том, что Тэмуджин немедленно обратился за помощью к своему приемному отцу Тоорилу, который был только рад отомстить своим старым врагам. На самом деле меркиты мстили за первоначальное похищение Оэлун-экэ у Еке-Чиледу, которое совершил отец Тэмуджина Есугей. Бортэ предназначалась младшему брату Еке-Чиледу, Чильгир-Боко, что казалось меркитам сладкой и справедливой местью, удовлетворяющей требованиям чести.
Иногда Тэмуджину ставят в укор то, что он бросил свою молодую невесту и тем самым обрек ее на неопределенное и, безусловно, неприятное будущее. Она была беззащитна перед напавшими меркитами и не могла рассчитывать на жалость с их стороны, с высокой долей вероятности ее могли изнасиловать и сделать рабыней. Реакция Тэмуджина была расчетливой и хладнокровной, отражала его объективную и ясную оценку ситуации. Если бы он остался сражаться, то все было бы потеряно, а женщины все равно преданы изнасилованию и рабству. К тому же, понеся потери, меркиты отыгрались бы на женщинах. Убегая, он давал своей жене бóльшие шансы на выживание. Меркиты, без сомнения, были бы великодушно настроены после такой легкой победы, их переполняла бы гордость за то, какого страху им удалось нагнать на врагов, подвергнув их невыносимому унижению. Тэмуджин просто использовал классическую уловку монголов, а именно притворно отступил, дабы усыпить внимание врага, придать ему ложное чувство безопасности. Тэмуджин знал, что обязательно вернется, когда будет в состоянии обеспечить победу. И в то же время он полагал, что такой приз, как его прекрасная Бортэ, будет присужден кому-то, кто возьмет ее в жены и будет относиться с должным уважением.
Расхождения в рассказах об этом событии нетрудно объяснить. Первый сын Тэмуджина, Джучи, родился примерно через девять месяцев после спасения Бортэ-фуджин, и неопределенность по поводу отцовства эхом отдавалась в роду его потомков, которые стали правителями Золотой Орды – улуса, господствовавшего над Россией, Восточной Европой и половецкой (кипчакской) степью. Женщины, похищенные из других племен, по умолчанию признавались членами племени захватчиков. Мать Бельгутэя после освобождения переполнял стыд, но не столько потому, что ее выдали за меркита, сколько по той причине, что ее муж оказался простолюдином, в то время как сыновья были ханами. По рассказу Рашида ад-Дина, похитители-меркиты отнеслись к Бортэ-фуджин с большим уважением из-за ее беременности и якобы с радостью передали ее своему заклятому врагу – вождю кереитов Тоорилу. Тоорил отказался взять ее в жены, поскольку считал своей невесткой, и возвратил Тэмуджину.
Этот рассказ, очевидно, надуман и неправдоподобен. Он составлен по явному политическому заказу, дабы не порочить имя Бортэ-фуджин-хатун и не смущать соседей-джучидов, представителей монгольской династии Золотой Орды. Рашид ад-Дин добавляет, что Тоорил стремился «[сохранить] ее за завесой целомудрия»
[80], что является очевидным анахронизмом, поскольку кереиты не были мусульманами и не испытывали подобной необходимости, в отличие от самого Рашида ад-Дина и других подданных мусульманского государства Хулагуидов (монгольская династия в Иране), при чьем дворе он служил. Расчет был на то, чтобы пощадить чувства правоверных.
«Сокровенное сказание» не раскрывает всей правды, но и не сдабривает повествование откровенной ложью, поскольку оно рассчитано на хорошо осведомленного читателя, знакомого с деталями происшествия. В то же время оно романтизирует воссоединение Тэмуджина и его «любимой» Бортэ, описывая его в тонах, достойных Голливуда:
Тэмучжин же, забегая навстречу бежавшим, все время громко окликал: «Бортэ, Бортэ!» А Бортэ как раз и оказалась среди этих беглецов. Прислушавшись, она узнала голос Тэмучжина, соскочила с возка и подбегает… Было месячно. Взглянул он на Бортэ-учжину и узнал. Обняли они друг друга
[81] [7].
Романтическая любовь и лобызания под луной странно смотрятся на фоне того, что Тэмуджин, по-видимому, без колебаний бросил возлюбленную в момент нападения меркитов. Однако это можно объяснить тем, что Тэмуджин, остальные мужчины и, вероятно, даже Оэлун-экэ в случае плена вряд ли избежали бы смерти, а молодые женщины были товаром слишком ценным, чтобы расточать его подобным образом. К тому же, хотя биологическое отцовство и могло иметь значение, в монгольском обществе право мужчины на обладание женским телом никогда не считалось исключительным. Эта особенность ярко проявляется в законах о наследовании, в которых говорится, что жены и наложницы умерших монголов переходили по наследству к их ближайшим родственникам, а сыновья наследовали отцовских жен. Таким образом, Тэмуджин, скорее всего, понял, что в данной ситуации необходимо бежать, а не пытаться противостоять более сильному врагу, притом что позднее он будет в состоянии отомстить и вернуть свою невесту.
Чтобы освободить Бортэ и мачеху от меркитов, Тэмуджин призвал своего приемного отца Тоорила, побратима Джамуху, братьев Хасара и Бельгутэя, нукера Боорчу, а также слугу и нукера Джэлмэ. Тоорил не забыл о своем обещании:
Вот что сказал я тебе, помнишь, тогда, когда ты, в знак сыновней любви, облачал меня в соболью доху и говорил, что отцовской поры побратим-анда – все равно что отец тебе. Вот что сказал я тогда:
…За соболью доху отплачу,
Всех меркитов мечу я предам,
А Учжину твою ворочу.
За соболью доху отплачу:
Супостатов предам я огню и мечу,
А царицу твою ворочу [8]
[82].
Победа была полной. Однако, отбив невесту и рассеяв врагов, Тэмуджин прекратил наступление. И хотя некоторых молодых людей он обратил в рабство, а женщин сделал наложницами, многие меркиты заслужили пощаду. Так часто случалось и в будущем: побежденных врагов обычно принимали в армию Тэмуджина и приветствовали в рядах растущих монгольских войск. Для большинства это был приемлемый вариант развития событий, поскольку сулил в перспективе вознаграждение и обильную добычу. Так Тэмуджин начал свое восхождение к власти.
Способности Тэмуджина находить влиятельных покровителей и пользоваться лояльностью молодых воинов свидетельствуют о том, что его репутация росла, как и ожидания окружающих. Формальные клятвы, узы родства и отношения чести играли второстепенную роль: сторонники Тэмуджина делали это из соображений политической выгоды. Тэмуджин показал себя дерзким и решительным вождем, но главное – ему сопутствовал успех. Благодаря успеху и харизме многие видели в нем человека, способного принести им власть и процветание. Уверенность, которую он распространял, склонила Тоорила, хана кереитов, признать его младшим партнером. Несмотря на то что семейная история давала благоприятную почву для заключения данного союза, в конечном итоге именно вера правителя кереитов в Тэмуджина убедила его начать политическое и военное сотрудничество.
