Итальянские торговцы с радостью платили Менгу-Тимуру налоги, а генуэзцам он разрешил построить торговые базы в Каффе, где они возвели рынки и магазины, а также валы и рвы для защиты своего поселения. И если присутствие венецианцев ограничивалось небольшим поселением Тана, то генуэзцы вскоре захватили монополию в торговле зерном, икрой, скотом и рыбой. Надписи и руины построек сохранили свидетельства их влияния.
КУРУЛТАЙ В ТАЛАСЕ
В 1269 году на курултае в Таласе было заключено соглашение между чагатаидским ханом Бараком, мятежником из рода Угэдэидов – Хайду, и Менгу-Тимуром, ханом Золотой Орды. По нему две трети доходов Мавераннахра предназначались Бараку, а оставшаяся треть – двум другим участникам, в то время как сами территории оставались неразделенными под руководством Масуд-бека, сына ветерана монгольской администрации Махмуда Ялавача. Это был очередной шаг в стратегии Хайду по захвату власти, но он означал, что в Золотой Орде продолжали ему симпатизировать. Берке (прав. 1257–1266), хан Золотой Орды, когда-то заключил союз с Хайду, предоставив ему военную помощь против общего врага, чагатаидского хана Алгу (прав. 1260–1265/1266).
Туда-Менгу (прав. 1280–1287)
Менгу-Тимур умер от рака горла в 1280 (1282) году, и на престоле его сменил брат Туда-Менгу. Это произошло незадолго до прибытия посольства из Каира, нагруженного роскошными подарками в знак того, как высоко чтили египтяне монгольских правителей Золотой Орды. Султан Калаун отправил 16 комплектов дорогостоящих одежд для Менгу-Тимура и его военачальника хана Ногая, не забыв и других при дворе, включая изгнанного конийского султана Гийяс уд-Дина. Послы привезли великолепные и дорогостоящие предметы, драгоценные сокровища, луки, мечи, панцири, шлемы, узорчатые одеяла, персидские насиджи и парчу для раздач среди придворных, и все они достались свите Туда-Менгу. Новый царь горячо приветствовал мамлюкское посольство, еще более укрепив связь между двумя государствами.
Туда-Менгу и его монгольское войско. Акварель, 1596
© From the Nasli and Alice Heeramaneck Collection, Museum Associates Purchase (M.78.9.8)
В 1283 году Туда-Менгу отправил в Каир ответную делегацию с просьбой разрешить ее членам совершить хадж от имени своего благочестивого царя. Он попросил снабдить двух своих посланников штандартами халифа, чтобы с помощью этих могущественных регалий вести в бой войска, вдохновлять своих людей и подавлять мужество врагов. Он хотел мира, а не войны, и ему приписывают восстановление отношений с Хубилаем, который в 1283 году признал его верховным правителем. Одержимость Туда-Менгу религией заставляла его пренебрегать политическими и военными обязанностями. Он был преисполнен решимости отречься от престола, что и сделал в 1287 году в пользу своего племянника Тула-Буги, чье короткое царствование, длившееся менее трех лет, почти полностью игнорируется некоторыми специалистами по генеалогии. В правление Туда-Менгу усилилась тюркизация Золотой Орды, и надписи на монетах стали чеканить по-тюркски, а не по-монгольски.
Тула-Буха (прав. 1287–1291)
Тула-Буха был близок к хану Ногаю, вместе с которым они успешно сражались против Литвы и Польши. Возобновление военных авантюр в 1280-е годы вполне могло быть обусловлено недолговечным миром, царившим между ханствами. Говорят, что при нападении на Галицию они применили бактериологическое оружие, заразив воду бактериями чумы, добытыми из гниющих трупов [10]. Однако позднее, во время кампании на Кавказе, ханы рассорились. Тула-Буха возложил на одноглазого Ногая вину за перенесенное им катастрофическое поражение и решил убить бывшего друга. Ногай, однако, был человеком умным и очень хитрым. Он перехитрил бывшего союзника – заманил в засаду и почтительно задушил тетивой. На его место встал сын Менгу-Тимура, хан Тохта, воцарение которого Ногай поддержал в надежде на то, что сможет легко манипулировать им в своих интересах.
Хан Ногай (ум. 1299)
Примерно в 1295 году Джучиды сконцентрировали свои силы на северной стороне Кавказа, где Ногай и Тохта были готовы вместе выступить против Газана. Однако Ногай, судя по письму хана Берке к мамлюкам 1263 года, принявший ислам, считался слишком амбициозным и был угрозой для хана Тохты. Ногай действительно поддержал его приход к власти, но только потому, что надеялся стать серым кардиналом этой северной империи при слабом молодом правителе. Но у Тохты были и другие источники поддержки, самый интересный из которых – со стороны Толуидов – осуществлялся через его жену Бетлемиш, внучку Толуя. Его тесть Салджидай принадлежал к унгиратам, давшим многих царских жен
[170]. Женщины обладали большой, хотя часто закулисной властью при дворах Чингисидов. В 1280-х годах они побудили правителей Золотой Орды заключить мир с Хубилаем, а в 1304 году Бетлемиш убедила хана Тохту признать верховенство великого хана.
Великие свершения сулили Ногаю, внучатому племяннику Берке. Честолюбивый и талантливый, он уже обустроил надежную базу своей власти в Булгарии и на юго-западном пограничье. Он заключал союзы, создал сеть сторонников и в некоторых вопросах взаимоотношений с Восточной Европой и византийцами выступал практически независимо. «Жирный царь», как известен он в русских летописях, много брал на себя и вызывал слишком много подозрений у окружаюших. Переоценив свои возможности, в суматохе боевых действий Ногай буквально потерял голову, преподнесенную затем Тохте. Молодой, но способный хан не желал становиться марионеткой.
Что произошло дальше, достоверно неизвестно. Но, по некоторым данным, остатки сторонников Ногая бежали с места разгрома и пересекли Черное море, в конечном итоге поселившись в Северо-Западной Анатолии. Хондемир, придворный историк Сефевидов XVI века, сообщает, что в это время 10 000 шатров прибыли по Черному морю из Крыма, и именно в это беспокойное десятилетие на заре XIV века появилось несколько небольших эмиратов, например эмират Карасы в Троаде, немусульманское государство монгольского происхождения. Они определенно не принадлежали к гази
[171], и их отношение к исламу еще предстоит установить. Османское государство было одним из них, и есть основания полагать, что перед нами – перерожденное Ногайское ханство, которое, по мнению византийских источников, изначально не было воинствующим государством гази. Вероятно, это правда. На самом деле отождествление ранних османов с гази произошло гораздо позднее, и есть доказательства того, что это – переработка истории, слабо связанная с действительностью. Раннее Османское государство, возможно, даже не было мусульманским и обратилось к исламу не сразу. Колин Хейвуд пытался определить характер Османского государства на этапе его формирования, но был вынужден бросить исследования, поскольку неопровержимые доказательства упорно не желали находиться [11].
