Дэвид действительно пришел в воскресенье к Розалин. Он не знал, какого возраста у нее ребенок, поэтому решил накупить сладостей, которые оказались очень кстати. Семилетняя племянница Дэвида была в абсолютном восторге от всех принесенных сладостей, а когда они все вместе пошли гулять в парк, девочка стала ко всеобщему смеху уговаривать Дэвида остаться у них жить. Дэвид был смущен, удивлен и совершенно счастлив. Впервые в жизни он оказался кому-то по-настоящему нужен. По крайней мере, ему впервые об этом говорили. Вечером он помог Розалин с бытовыми мелочами, которые неизбежно накапливаются в квартире, в которой живет одинокая женщина с ребенком. Неисправная розетка, полка, которую давно надо повесить, фен, который было бы неплохо починить… Все это можно было исправить за пять минут при должном умении, но для человека, который не знал, как это исправить, это могло вылиться в вызов мастера долларов за пятьдесят. Обычно Розалин просила с чем-то помочь соседа, шумного и темпераментного италоамериканца, счастливого отца пятерых девочек. Тот всегда соглашался, но Розалин всякий раз было неудобно просить о помощи. Ее бойфренды обычно побаивались ее дочери, поэтому не спешили приходить домой. Появление Дэвида в этом смысле для нее тоже было весьма кстати.
– А чем ты сейчас занимаешься? Учишься в колледже? – спросила Розалин, когда уже пришла пора прощаться.
– Ничем, если честно. Я проучился год в колледже, но это оказалось… пустой тратой времени. Собираюсь сейчас устроиться куда-нибудь на работу.
– Устраивайся, – серьезно кивнула Розалин. – Мужчина должен работать. Дядя Сэм не любит безработных, – добавила женщина, вспоминая своего бывшего мужа, который ни дня в своей жизни не пытался работать.
Дэвид воспринял эти слова как знак свыше и указание к действию. Те десять миллионов раз, которые Нат и Джулия ему говорили то же самое, в расчет не брались. Уже в итальянском магазинчике возле входа в подземку он купил газету с предложениями о работе, намереваясь провести вечер с карандашом в руках.
Дверь ему открыла перепуганная Джулия. Женщина суетливо носилась по квартире в поисках каких-то вещей и с трудом могла объяснить, что случилось. Единственным, что понял Дэвид, было то, что отец по какой-то причине попал в больницу, а Джулия сейчас намеревалась поехать туда. Дэвид так и продолжал стоять на пороге квартиры, не понимая, что сейчас должен делать.
– Отвезешь меня? – спросила, наконец, женщина.
– Да, конечно, – спохватился Дэвид и взял валявшиеся на столе ключи от машины.
Нат обнаружился в приемном покое городской больницы. Он выглядел пришибленным, перепуганным и постаревшим на добрый десяток лет, но в целом все же здоровым.
Оказалось, что мужчина приехал на работу в свой хозяйственный магазин рано утром. Продавец попросил на сегодня отгул, поэтому Нат решил сам встать за прилавок, как в старые добрые времена. Все шло более или менее хорошо, пока на улице не начало темнеть. Нат постоянно слышал жалобы продавцов на подростков, которые имеют особенность вваливаться в магазин, разбегаться по разным углам небольшого торгового зала, а потом уносить под своими куртками самый разный товар. Причем для них это был исключительно спорт, они выносили абсолютно все, включая совершенно точно не нужные им провода, отвертки и тому подобные специальные строительные товары. Нат отмахивался, говоря, что с подростками всегда можно справиться, прикрикнув на них как следует. В этот раз он воочию увидел то, что имел в виду продавец. Ватага из пятерых шумных темнокожих подростков, которые уже были выше и шире его в плечах, начала буквально выносить весь магазин. Крик и ругань Ната их только развеселили, но не заставили прекратить свое занятие. Только с помощью швабры Нату удалось вытолкать подростков из своей скобяной лавки, но спустя пару часов в дверь ввалились те, кого нельзя было спровадить с помощью швабры.
Двое мужчин с бегающими глазами и расширенными зрачками ворвались в магазин, размахивая пистолетом в руках. Нат буквально онемел от ужаса. Однажды он уже становился жертвой вооруженного ограбления, но тогда это был одиночка, пусть и с пистолетом, но вполне вменяемый. Эти люди сейчас с трудом понимали, где находятся. В каждую секунду их дрожащие от ломки пальцы могли случайно надавить на спусковой крючок. В этом случае оставалось бы надеяться только на то, что они забыли снять пистолет с предохранителя.
Нат дрожащими руками переложил всю дневную выручку в их мятый пакет и уже надеялся на то, что они уйдут, но вместо этого они решили избить Ната за то, что он «обкрадывает наших детей, запрещает им сюда приходить, жалеет пары шоколадных батончиков, которые, возможно, могли бы спасти их от голода, если бы Нат позволил им их взять». В довершение всего один из грабителей со всей силы ударил металлической ручкой пистолета по затылку Ната. Пожилой мужчина тут же потерял сознание и упал за прилавок. Очнувшись, он обнаружил, что кто-то успел за это время вынести почти весь товар из магазина. Впрочем, даже не это было важно. Кто бы сюда ни зашел, он бы увидел продавца, которому совершенно точно требовалась помощь. Нат вполне мог понять, что человек вынес товар, но почему при этом он хотя бы не позвонил в Службу спасения, видя, что человек без сознания, а из раны на голове сочится кровь?
– С меня хватит. Хозяйственные товары можно везде продавать. В нашем возрасте это нужно делать там, где безопасно, – сказала Джулия.
– Наверное, ты права, я давно подумывал о Флориде, – задумчиво ответил Нат, неосознанно дотрагиваясь до своей повязки на голове. Джулия и Дэвид обернулись на него с искренним изумлением. Нат всегда казался им главным фанатом Нью-Йорка, который ни при каких обстоятельствах не бросит родной город и не менее родной магазин. Джулия, конечно, не теряла надежды переехать куда-нибудь в более приятный климат, но сейчас сказала это больше по привычке. Она так давно убеждала Ната переехать, что даже не думала, что нужно будет делать, если Нат наконец согласится.
– Дэвид, ты не хотел бы переехать? – спросила Джулия. Дэвид отрицательно покачал головой.
– Возможно, попозже, если найду подходящую работу, – сказал он.
– Аккуратнее. Вспомни, что случилось с Китти Дженовезе, когда она не поехала вместе с родителями. Человек не должен оставаться один в городе, – сказал Нат так серьезно, как будто они прямо сейчас собирались сесть в машину и уехать во Флориду.
– Я попробую, – ответил Дэвид.
* * *
Психиатрическая больница округа Кингс, 1978 г.
– Я не виню свою мать ни в чем. У меня было прекрасное детство. Я понимаю, что поступить так ее вынудили обстоятельства, в которые она попала. В той ситуации она поступила наилучшим образом, благодаря которому в моей жизни появились прекрасные любящие родители, которых я вовсе не хотел забывать, но мне было интересно познакомиться с моей настоящей матерью…
Если вы хотите наладить с человеком контакт, никогда не мешайте ему врать, особенно если это вранье самому себе. Это вранье может рассказать о нем значительно больше, чем три тонны отретушированной правды, которые только что на вас вылили. Психиатр Дэвид Абрахамсон с удовольствием наблюдал сейчас за тем, как Дэвид Берковиц пытался убедить себя в том, что говорит. Мы не можем поверить герою, у которого нет предыстории. А если это главный герой? История получится так себе. Нужно хоть что-то придумать в таком случае.
