* * *
Психиатрическая больница округа Кингс, 1978 г.
– Вас остановил дождь?
– Конечно, это оружие не переносит влаги, а дождь лил стеной.
– Это демоны дали вам отбой?
– Да. Демоны требовали крови, но дождь спутал все карты. К тому же там уже бежали люди, пытаясь защититься от дождя.
Дэвид Абрахамсон замолчал. Дэвид умудрился дать несколько заочных интервью «Нью-Йорк Пост» и «Дэйли Ньюз» – двум самым влиятельным газетам страны. Сейчас они все наперебой обсуждали проблему выявления психически больных людей, которые могут представлять угрозу обществу. Дэвид Берковиц умудрился не только пройти все психологические тесты для службы в армии, но еще и три года прослужить в войсках, а затем еще и получить в Нью-Йорке разрешение на хранение оружия. Мировая столица убийств славилась тем, что здесь самые строгие требования к людям, решившим получить лицензию на оружие. Берковиц не раз доказывал свою психическую вменяемость, но при этом что-то заставило его выйти на улицы города, чтобы поджигать дома, расстреливать людей и собак.
– Вас устраивают условия вашего содержания? – неожиданно поинтересовался врач.
– Да, вполне. Все ведут себя крайне вежливо. Ваше лечение явно дает свои результаты. Из-за этих таблеток, здорового сна и психотерапии я чувствую себя намного лучше. То, что я сделал, – это ужасно, но я чувствовал себя во власти демонов и просто не мог им сопротивляться…
14. Первые выстрелы
29 июля 1976 г.
Выйдя из машины, он услышал угрожающее рычание. Дэвид поднял голову и увидел старика Сэма Карра со своим черным лабрадором.
– Надо же, как он вас невзлюбил, обычно он так себя не ведет. – Пожилой человек стыдливо засмеялся с какой-то извиняющейся интонацией.
– Он чувствует мой страх, – ответил Дэвид, растягивая слова, и постарался пройти ко входу в дом. В другое время он бы отчитал старика, но сейчас ему срочно нужно было попасть домой.
– Я вас понимаю. Сама бы расстреливала всех этих собак с их владельцами. Кто им разрешил иметь животных? Пусть едут на ранчо и разводят своих собак, зачем они среди людей эту дрянь разводят? – сказала ему женщина из апартаментов на первом этаже. Она увидела его выходящим из машины и говорила все то время, пока он шел ко входу. Женщина с ее красивыми каштановыми волосами, старомодно уложенными в локоны, напомнила ему Бетти. По какой-то причине это вызвало новый всплеск оглушительной ненависти.
Он поднялся к себе и не выходил несколько дней. Через три дня он понял, что сможет успокоиться только в одном случае – если все-таки выйдет на охоту. Дэвид завел машину и довольно долго колесил по городу. Когда ты не знаешь, куда идти, обычно ты идешь домой, в место, где ты был максимально счастлив и где пережил главные страдания. Память сохраняет карту этой местности лучше всего. В каком бы вы ни были состоянии, вы приедете сюда и обязательно испытаете разочарование, потому что на самом деле места, которое сохранилось у вас в памяти, никогда не существовало.
Дэвид свернул в Co-оp сity и оказался на Бур-авеню. Там он заметил «Олдсмобиль», который заезжал во двор дома. За рулем дорогого автомобиля сидела красивая девушка с волнистыми каштановыми волосами. Дэвид почувствовал прилив ненависти к девушке, у которой автомобиль много лучше, чем у него. Такая девушка никогда бы не пошла на свидание с кем-то вроде него.
Девушка нажала на клаксон несколько раз, видимо, призывая кого-то выйти на улицу, а затем выкрутила громкость на радио. Улицу залили звуки очередного популярного диско-хита. Спустя пять минут из шестиэтажного дома выскочила красивая девушка в джинсах, футболке и с русыми волосами, каскадом ниспадающими ей на плечи. Она села в «Олдсмобиль» и закрыла за собой дверь. Музыка стала чуть тише, девушки явно что-то обсуждали. Дэвид достал из бардачка револьвер, как уже делал это накануне. Засунул оружие в бумажный пакет и вышел из машины. На всякий случай он посмотрел на небо и убедился, что этим жарким летним днем дождя не будет. В этот момент во двор вошел подросток лет шестнадцати. Он заметил машину, в которой играла музыка, и остановился, чтобы присмотреться, кто там внутри. Убедившись, что он все правильно понял, он подошел к машине. Окно возле пассажира опустилось, и они перекинулись несколькими фразами. Парень кивнул и пошел к двери, из которой несколько минут назад вышла девушка.
Он так долго стоял возле своей машины и наблюдал за «Олдсмобилем», что девушки начали оглядываться на него. Та, что была на водительском сиденье, уже собиралась подойти к мужчине и спросить, зачем он за ними наблюдает. Дэвид заметил это и сдвинулся с места. Ему нужно было преодолеть метров тридцать. Когда он уже почти поравнялся с машиной, пассажирская дверь открылась, а из салона на землю опустилась женская нога в джинсах и кроссовках.
– Что за?.. – начала было девушка. Ее подруга тут же нагнулась вперед, чтобы посмотреть, что случилось.
Дэвид моментально опустился в стойку стрелка на одно колено, вытянул две руки, в которых был револьвер, закрыл один глаз и прицелился. Все точно в соответствии с армейской инструкцией. Там, правда, они отрабатывали это на гораздо большем расстоянии. В ту секунду, когда раздались выстрелы, вторая девушка успела откинуться назад. Впоследствии оказалось, что именно это инстинктивное движение спасло ей жизнь.
Я постепенно отдалялся от людей. Первое убийство закончило этот процесс. Я больше не чувствовал себя частью общества, не испытывал ровным счетом никаких чувств к людям, ни жалости, ни сострадания.
Дэвид Берковиц
Дэвид выстрелил трижды, когда вдруг во дворе началось какое-то шевеление. Он в последний раз бросил взгляд на истекающих кровью девушек и побежал к своей машине. Ему удалось в считаные секунды завести мотор и выехать из двора. Выехав на дорогу, он заметил, что ничем не прикрытый револьвер лежит сейчас на сиденье рядом с водителем. Он суетливым движением забросил оружие в бардачок и прибавил скорости. В паре миль от места стрельбы ему встретилась одинокая машина полиции, спешащая на место преступления. Они не обратили никакого внимания на скромный бежевый Ford Galaxy. Дэвид выдохнул и взглянул на мигающую вывеску закусочной. Несмотря на поздний час, заведение все еще работало. Дэвид припарковал машину и прошел сначала в туалет, чтобы умыться и осмотреть свою одежду, а потом к столику. Он заказал несколько бургеров, картошку и куриные крылышки. Девушка, принимавшая заказ, снисходительно улыбнулась.
– И молочный коктейль, пожалуйста, у меня был трудный день, – добавил он.
Затем он откинулся на спинку стула и оглядел пустынный зал ночной закусочной, освещенный химическим светом электрических ламп. Нет ничего более притягательного, мрачного и интригующего, чем зал пустой ночной закусочной. Каждый посетитель, который заходит сюда в такое время, имеет свою историю, и, скорее всего, это не история успеха.
* * *
Если бы требовалась словарная статья с рассказом о хорошей девушке, то возле нее обязательно поместили бы фотографию восемнадцатилетней Донны Лаурии. Она родилась в обычной, небогатой, но очень любящей семье сотрудника автобусной станции и домохозяйки. У Донны было двое братьев, поэтому Донна с детства была на почетном положении папиной принцессы и любимой дочки. А уж после того, как в детстве она пережила серьезное заболевание, это положение только упрочилось.
