Полиция прибыла быстрее, чем Сэл успел объяснить дежурному, что произошло. То ли кто-то успел позвонить быстрее его, то ли диспетчер сразу передал «Код 44» дежурившим в округе полицейским машинам.
Я не понимала, что произошло, еще очень долго. Невозможно было поверить, что то, о чем говорили в новостях, сейчас произошло с тобой. Все это казалось чьей-то глупой шуткой до тех пор, пока мы не оказались в больнице.
Джуди Пласидо
Сэлу и Джуди повезло. Никто из них не получил серьезных ранений. Полицейские настояли на том, чтобы доставить молодых людей в больницу, но уже через несколько часов Сэл и Джуди благополучно разошлись в разные стороны. В память о вечере им досталось по несколько шрамов от прошедших по касательной четырех пуль и нескольких порезов от стекла.
Напряжение в обществе достигло своего апогея. Казалось, что люди обезумели от страха и непонимания смысла происходящего. Повсюду стали появляться общественные бригады, которые патрулировали районы. Полиция поначалу даже одобряла эти инициативы, пока не стало понятно, что они буквально за считаные часы превращаются в самоорганизованные банды, которые к тому же не продают наркотики, а значит, и не поддаются контролю.
Бригады по трое и пятеро человек бродили по улицам Квинса, Бруклина и Бронкса и подходили ко всем, кого считали подозрительными. Таковыми обычно признавались все, кто выглядел слабее остальных.
Айрис Герхардт в один из таких вечеров решила подвезти домой подругу, живущую по соседству. Девушки разговорились о чем-то и не заметили того, как прошло минут сорок. Гражданский муж Айрис начал беспокоиться и вышел из апартаментов в открытый коридор. Увидев со второго этажа машину жены, он взбесился и побежал вниз. Он с силой рванул ручку двери и буквально выкинул Айрис на землю.
– Ты же знаешь, что нельзя так сидеть сейчас, ты же это знаешь! – ревел он, пиная скулящую девушку ногами. Подруга Айрис успела вовремя открыть машину и убежать к себе прежде, чем ее заметил муж Айрис.
Крис Пальма в эти дни проводил большую часть времени в Пэлхем-парке. «Бизнес» не шел, и он все чаще задумывался над тем, что ему делать дальше. В один из тех дней, уже после стрельбы возле клуба «Элефас», его встретила одна из патрулировавших район бригад. В числе общественников нашелся бывший одноклассник парня, который долго издевался над тем, в кого превратился Космо, а потом неожиданно посерьезнел.
– А ты же недавно сюда приехал, верно?
– Год назад, из Европы, – кивнул Крис, вспомнив свое привычное вранье.
– Год назад, говоришь? А ведь и стрелять в девушек стали год назад. Как думаешь, кто это делает?
– Не знаю, у меня нет оружия.
– А ты не оправдывайся. Я вот думаю, что в девушек должен стрелять тот, кто их ненавидит. Я вот не знаю больше здесь тех, кто их ненавидит…
Остальные члены бригады начали понимающе хихикать. Криса еще в школе стали называть гомосексуалистом. В Co-оp сity 1970-х годов это было самым страшным оскорблением, а заодно и самым страшным проклятьем. Субтильный, трусливый и не в меру суетливый Крис, по всеобщему мнению, был геем. Какой он ориентации на самом деле, значения уже не имело.
– Слушай сюда. Сегодня я дарю тебе жизнь, но если случится хоть одна стрельба, мы придем к тебе, понял? – подражая гангстерам из фильмов, сказал его бывший одноклассник. Крису оставалось только кивнуть. Этот жест все сочли признанием вины.
Дэвид Берковиц в этот момент включил телевизор, пытаясь заглушить лай собак и крики детей с улицы. Его скромные апартаменты в Йонкерсе постепенно превращались в бункер. Одеяла на окнах и дверях служили для защиты не только от света, но и от звуков. На кухне высилась гора грязной посуды, в которой еще оставались затвердевшие останки полуфабрикатов. На стенах повсюду значились надписи, сделанные нетвердым детским почерком. По большей части это были мотивационные фразы проповедников и военных лидеров, но были и совсем странные высказывания вроде «Злой король пожирает своих детей».
Дэвид переключил канал, устав от бессмысленных глупостей «Толстого Альберта и детей Косби»
[11]. По CBS в этот момент шла телепередача «Лицом к нации»
[12]. Какой-то мотивационный лидер с лицом просвещенного рассказывал о том, как добиться успеха, не прикладывая усилий.
– …Хотите стать богатым? Думайте как богатый человек, выбирайте себе новый «Роллс-Ройс». Хотите быть успешным? Думайте как успешный человек. Понимаете? Чтобы добиться своего, для начала нужно убедить свой мозг в том, что это реально. Представляйте, мечтайте, думайте о своей цели как об уже совершенном событии. Напишите свои желания на листе бумаги. Используйте только настоящее время, как будто это уже совершившийся факт…
* * *
Июнь 1977 г.
Дорогой Джек! Как жаль, что ты упал с крыши своего дома. Просто хочу попросить у тебя прощения. Уверен, что пройдет совсем немного времени, прежде чем ты почувствуешь себя лучше. Поскольку еще долго ты будешь парализован, пусть Нэнн обратится, если ей что-то понадобится.
Искренне ваши,
Сэм и Фрэнсис Карр.
316 Уорбертон-авеню, Йонкерс.
– Джек! – в ужасе крикнула Нэнн Кассара, прочитав записку, которую кто-то кинул в их почтовый ящик.
– Да, дорогая, что случилось? – спросил Джек, работавший все это время в гараже.
– Что это?! – спросила женщина дрожащим голосом. Джек с подозрением посмотрел на жену, а потом медленно подошел и взял у нее из рук бумажку.
– Там был конверт? – спросил он. Нанн указала глазами на конверт, лежащий на кухонном столе. Он был заполнен в соответствии со всеми правилами, там значилась незнакомая фамилия некоего Сэма Карра и адрес в Йонкерсе.
– Мы можем позвонить им, если хочешь, хотя, по-моему, это чья-то глупая шутка.
– Мы позвоним, – ответила женщина.
Трубку взял Сэм Карр. Его крайне интеллигентный голос тут же успокоил Нанн.
– …Простите, уверена, что это чья-то глупая шутка, – закончила свой рассказ женщина, чувствуя, что говорит сейчас какие-то глупости.
– Я бы тоже так сказал, если бы Харви и Фрэнсис были живы. Вы не могли бы приехать? – чуть помолчав, ответил Сэм Карр.
Джек и Нэнн Кассара уже через полчаса были на Пайн-стрит в Йонкерсе. Сэм Карр открыл им дверь, и они поразились тому, насколько это приятный и интеллигентный человек. Скромный и очень строго одетый пожилой мужчина выглядел как иллюстрация хорошего школьного учителя. Гостиная, открывающаяся глазу за его спиной, выглядела так, будто прямо сейчас сюда должны были приехать журналисты из журнала об интерьере. Каждая мелочь стояла на своем месте. На стенах висело множество фотографий счастливых людей в аккуратных одинаковых рамках, повсюду были расставлены любовно вышитые салфетки, а на столе стояла ваза с фруктами. Здесь можно было бы прямо сейчас сделать фотографию для рождественской открытки.
