– Ты готов? – спрашиваю я Мэнни, и мой голос эхом разносится по пещере, вспугивая какую-то чайку – она хлопает крыльями у нас над головами, и мы оба вскрикиваем.
Фонарика с собой ни у кого, конечно, не оказывается. Кругом царит почти полная темнота, но глаза Мэнни отражают звёздный свет и сияют, когда он на меня смотрит.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – нервно спрашиваю я его и вижу, как он кивает.
– Но не так сильно, как вчера.
Я медлю. Сработает ли? Я даже не уверена, чего ждать. Окажусь ли я в своей кровати?
Если да, означает ли это, что я больше никогда не увижу ни брата, ни дедушку Нормана, ни снова весёлого, как в старые времена, папу?
– Ну тогда вперёд. – Мэнни как будто уговорил сам себя. – Возьми меня за руку.
В темноте я протягиваю руку и стискиваю его ладонь своей. Я слышу, как его свободная ладонь ударяется о стену позади, и немедленно чувствую, как вверх по руке расползается покалывание, а от устья пещеры на нас снова несётся серость.
В тот самый миг, как на сухой песок набегает волна, сбивая меня с ног, серый туман окутывает нас обоих, и мы погружаемся в пустоту.
Часть третья
Глава 20
– Ядержу тебя, дружок!
– Один у меня, командир!
– Ты в порядке, сынок?
– Держись за меня, солнышко!
Пещера полна мелькающих лучей фонариков, освещающих её каменный свод и стены; пара сильных рук несёт меня через холодную воду к устью пещеры. Кто-то ещё, кажется, поднимает Мэнни.
В голове у меня – только боль и туман, прямо как в прошлый раз, и я не понимаю, что происходит, но вижу лодку – жёсткую, надувную, такими пользуются полиция и береговая охрана, – и кто-то светит на меня ещё одним фонариком; мужчина, который меня держит, одет в ярко-жёлтые болотные сапоги по грудь и стоит по пояс в море.
Но хоть мысли у меня и путаются, я уже вижу, что ничего не сработало. Я ведь, конечно, должна была проснуться в мокрой одежде в своей кровати? Именно так ведь и произошло в прошлый раз?
Вокруг спорят, нести нас в лодку или к ступенькам, ведущим на набережную.
– Всё нормально, я её держу. Дойду до ступенек без проблем. – Обладатель голоса поднимает меня повыше на руки и бредёт к волнолому, до которого не так далеко, и нас с Мэнни несут вверх по склизким ступенькам на набережную, а потом по другим ступенькам к дороге.
Там стоит фургон с надписью «Тайнмутское Королевское общество спасания на водах» – местные спасатели, – и всё, о чём я думаю, – это «Ничего не сработало» и «Сколько же у меня будет неприятностей», но в итоге я говорю:
– Я в порядке, я в порядке. Не нужно было это всё делать…
Сидя на задней подножке фургона, я хочу лишь одного – чтобы здесь была мама. А ещё папа и, возможно, Алекс.
Девочка-Алекс, что важно.
Но я спрашиваю про маму, и мы с Мэнни начинаем называть имена, адреса, телефоны и так далее, и объяснять, кто мы такие, а спасатели делают несколько звонков и говорят мне, что мама едет меня забрать.
– Он может поехать со мной, – говорю я, и Мэнни благодарно кивает.
Кто-то наливает мне чай из термоса в пластиковый стаканчик, и я медленно пью. Я оглядываюсь – всё постепенно приходит в фокус. Мимо проезжает машина: обычная машина, на колёсах, с хриплым двигателем и выхлопными газами. Я смотрю на другую сторону дороги – там стоит грязноватый Калверкотский отель с разбитыми окнами. Потом я вижу, как какой-то мужчина катит к фургону два велосипеда. Не фрирайды, а жёлтый велик Мэнни и чёрно-красный мой.
Тут я уже точно понимаю, что вернулась – назад в свой мир.
«У нас получилось», – думаю я.
Глава 21
– Это ваше, ребятишки? – спрашивает мужчина. Он прислоняет велики к фургону, а потом приседает перед нами на корточки. Это он вынес меня из пещеры. – О чём, чёрт возьми, вы думали, когда туда лезли?
Внутри меня начинает подниматься чувство, что впереди нас ждёт куча трудностей, и я вешаю голову.
– Вы что, знака не видели?
Я подумываю рассказать им про кобаку, и про то, как мы оказались на обочине нашего мира, и про си-мобили, но тут чувствую, как стаканчик выскальзывает у меня из рук, и словно в замедленной съёмке наблюдаю, как он отскакивает от земли, а весь чай дугой выплёскивается на дорогу, и вместо этого начинаю плакать – а потом рыдать и хватать ртом воздух.
Меня обнимают две большие руки, и я слышу мамин голос…
Вопросы. Столько вопросов.
Мама привезла нас с Мэнни к нам домой – и там папа (борода на месте) и моя сестра, Алекс.
Папа звонит в детский дом имени Уинстона Черчилля и говорит, что Мэнни у нас.
Меня немедленно откидывает обратно к тому ощущению, которое было у меня с утра, когда я проснулась.
Где я?
Я сплю?
Реальный ли это мир, и если да, то как мне в этом убедиться?
Так что я начинаю проверять. Папины борода и татуировки – на месте. Пластиковые упаковки молока – на месте. Всё как раньше. Стены моей спальни правильного цвета. Фото из Эдинбурга в туалете: там я, мама, папа. Кузен Зак. Алекс-девочка. Всё правильно.
– Мы так волновались, – всё повторяет мама, в перерывах обнимая меня. – Ох, это я виновата. Мы с твоим папой вцепились друг другу в глотки…
– О чём ты думала, Уилла? – Папа спрашивает меня, но смотрит на Мэнни. Очевидно, все винят именно его.
Всё новые и новые вопросы. Почему я пошла с ним в пещеру? Это он предложил?
Я узнала, что Алекс – примерно впервые в своей жизни – зашла в мою комнату проведать меня. Увидев, что меня нет на месте, она попыталась мне позвонить, но, ясное дело, не дозвонилась: телефон я оставила рядом с кроватью. Так что она позвонила родителям, и они тут же помчались домой и начали поиски. Мама с папой поехали на север, к Блиту; Алекс на велике – на юг, к Тайнмуту.
Алекс увидела, как мы идём в пещеру, когда начался прилив. Она нам кричала. Я не услышала. Потом они подняли тревогу, позвонив добровольцам из береговой охраны – у них были ночные учения возле маяка Святой Марии, так что они прибыли буквально через несколько минут, а то бы…
Мне уже говорили это, отрывками, пока я сидела на задней подножке фургона, но я тогда поняла не всё. Когда папа пересказывает всё заново – это словно лунный свет пробивается сквозь тучи.
– Погоди, – говорю я. – Они прибыли через несколько… минут?
Мы в гостиной: я, Мэнни, мама, папа и Алекс. Я сняла мокрую одежду и теперь сижу в старом пушистом кигуруми Алекс и пью горячее молоко из своей любимой кружки. Мэнни тоже подыскали какую-то сухую одежду.
