Мама говорит:
– Это не твоя вина. В последнее время мы все напряжены. – Она кидает взгляд на папу и поджимает губы.
– Тогда почему бы вам не спросить Моди? – спрашиваю я, внезапно растеряв всё спокойствие. – Она мне верит! Она знает, что случилось.
– Уилла, я не думаю…
Теперь я кричу и в отчаянии.
– Вы просто не хотите мне верить, правда? Вы закрываетесь от любых объяснений, кроме того, что я всё выдумываю. Ну а как тогда вышло, что мы с Мэнни видели одно и то же, а?
Мама что-то набирает в телефоне.
– Послушай, Уилла, если тебя это порадует, мы узнаем, что на этот счёт думает Моди.
– Боковой мир? Обочина? Это шутка какая-то?
Я никуда не ушла с кухни. Я сижу за кухонной стойкой, а Моди стоит в толстых носках, оставив рабочие ботинки у двери, и держит в руках беретку.
Папу явно не впечатляет то, что только что сказала ему Моди. Я раньше никогда не видела, чтобы он на неё злился, и это мне очень не нравится.
– Послушай, Тед, это просто теория, и…
– Просто теория? – повторяет он. – Ещё бы это была не просто теория. Софи! Ты это слышала?
Мама приходит из кабинета.
– Да, я слышала. Успокойся, Тед. Моди, прости, но это какая-то нелепость. Разве ты этого не видишь? У Уиллы сложный период, и нам всем сейчас нелегко. Я правда не думаю, что все эти разговоры про «параллельные миры» могут помочь.
– Помочь? – практически взвизгивает папа. – Послушай меня, Моди Лоусон. Не знаю, что за древние книжонки ты читаешь и на каких сайтах и форумах сидишь или… или чем ты там занимаешься, ясно? Но я был бы очень признателен, если бы ты держала при себе весь этот… бред собачий, который изобрела кучка старых унылых хиппарей.
– Тед, полегче… – бормочет мама.
– Полегче? Нет, я не собираюсь быть «полегче»! Уилла, я хочу, чтобы ты полностью выбросила из головы эту чушь. Так только больше расстроишься. Моди… – Папа трясёт головой, будто ему в ухо залезла пчела. – Моди, ты меня удивила. Я правда хотел расстаться с тобой по-дружески, но это просто нелепо. Ей всего двенадцать, ради всего святого! О чём ты вообще думала, когда вбивала ей в голову подобные мысли?
– Тед, если бы ты дал мне объяснить…
– Довольно, Моди. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Обочина! Параллельный мир, ну надо же! Это всё проклятый интернет, не так ли? Доступ одновременно к гениальнейшим и тупейшим идеям – и никак не поймёшь, где какая.
Моди натягивает ботинки, лицо у неё ярко-розовое – то ли от злости, то ли от смущения.
– Мне очень жаль, что ты так считаешь, Тед. Я только пыталась помочь.
– Что ж… просто не надо этого делать, ладно, Моди?
Я отчаянно пытаюсь встретиться с Моди взглядом, но она не поднимает головы, надевая беретку. Уходя, она очень осторожно и тихо закрывает за собой дверь.
Папа, мама и я молчим целую вечность, пока на кухню не просовывает голову Алекс, вытаскивая один наушник.
– Я что-то пропустила?
– Ты пропустила, как папа ужасно нагрубил Моди. – Наверное, не стоило так говорить.
– Я ей не грубил. Я пытаюсь тебя защитить, – возражает папа. Он подходит положить руку мне на плечо, но я её стряхиваю.
– Она умнее, чем ты думаешь, – говорю я. – Она хотя бы мне верит! Это всё из-за… из-за гравитации, и гиперсенсорики и, эм… чего-то там про другие измерения.
Алекс фыркает.
– Это не умно, Уилла. Это наивно. Что примерно противоположно умному.
Что-то ещё не даёт мне покоя. Я поворачиваюсь к папе.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что «хотел расстаться с ней по-дружески»?
Я вижу, как папа смотрит на маму, прося её объяснить. Она говорит:
– С тобой это никак не связано, дружок. Просто папа хочет отпустить Моди.
– О, так значит, теперь я этого хочу? – выплёвывает папа. – Я думал, мы оба с этим согласились.
– Отпустить её? Куда отпустить? Что вы имеете в виду? – взвываю я.
Алекс говорит:
– Они выгоняют её и продают «Счастливую Страну». Разве не так?
Папа бросает на Алекс ужасно недобрый взгляд.
– Нет, я… мы… мы её не выгоняем. Это скорее вынужденная отставка. Ей уже восемьдесят пять, и когда сделка с «Солнечными Сезонами» состоится, тот домик, в котором она сейчас живёт бесплатно, придётся освободить для тех, кто платит. Кроме того, у «Солнечных Сезонов» своя команда ремонтников и садовников, обслуживающих все их парки.
– Но… но вы не можете так сделать! – протестую я.
– Ещё как могут, – говорит Алекс, доставая из холодильника банку газировки и захлопывая дверцу ногой. – Тут настоящая мясорубка.
Я её игнорирую.
– Где она будет жить? Где мы будем жить?
Папа закрывает глаза, будто демонстрируя, насколько он спокоен. Это не срабатывает.
– Я не знаю, на самом деле. Полагаю, «Солнечные Сезоны» что-нибудь для неё придумают. С Моди всё будет в порядке. Не волнуйся, милая. Что же касается нас…
Я вскакиваю с табуретки и несусь к двери из кухни. Я не хочу, чтобы мама с папой снова видели, как я плачу, но я не удерживаюсь и кричу:
– Я докажу вам, что не вру! – прежде чем захлопнуть дверь и умчаться к себе в комнату.
Я падаю на кровать и зарываюсь лицом в подушки.
В итоге я провожу в своей комнате весь оставшийся вечер. Мама с папой как будто этого не замечают. Между ними разразилась очередная ссора, которая всё никак не прекращается и проникает через мою дверь. Это напоминает мне шум дороги, а когда кто-то из них что-нибудь кричит – это как автомобильные гудки.
«Ты растерял весь свой пыл, Тед! Где твоё воображение?»
«Это хорошая сделка, Софи! Ты просто сентиментальничаешь!»
«Сентиментальничаю? Это бизнес твоей семьи, Тед, не моей! Ты из ВВС ушёл, чтобы этим заниматься».
««Солнечные Сезоны»…»
«… весь парк разваливается…»
«… видела знак на воротах?»
Потом хлопает входная дверь, и я слышу, как папа уезжает. Я знаю, что это он, потому что двигатель он заводит сердито – мама никогда так не делает. Я слышу, как она плачет у себя в комнате, и мне ужасно хочется пойти обнять её, но я боюсь, что сделаю всё только хуже. Вместо этого я крадусь по коридору и поднимаю руку, чтобы поскрестись в дверь к Алекс. Не успеваю я этого сделать, как она кричит:
– Это ты, Уилла? Уходи и не возвращайся, пока не прекратишь врать!
Так что я сдаюсь и возвращаюсь к себе. Бабуля с дедулей передумали приезжать – наверное, оно и к лучшему, но мне хотелось с ними повидаться.
