– Все фоткаемся! – и семья смотрит на меня так, будто я чокнулась.
Папа говорит:
– Почему именно сейчас, Мина? – Но я опоздала: новости перешли к другому репортажу.
Я успеваю щёлкнуть дедушку Нормана, когда он говорит:
– О-о! Интересная камера, милая. Можно мне взглянуть?
Алекс снова приходит мне на помощь:
– Смотрите! – кричит он, тыча в экран. – Эм… сейчас будет интересный репортаж! Я уже видел!
Я выбегаю в коридор и прячу камеру. Я слышу, как ведущий объявляет «И наконец…» – и тороплюсь обратно. Алекс мотает головой в сторону телевизора, словно говоря мне «Смотри!».
Я смотрю – и всё моментально рушится.
Глава 38
Я не уверена, что смогу выдержать новый стресс.
Но меня никто и не спрашивает.
– И наконец, годовщина ВВВ – не единственное событие, которое мы отмечаем сегодня вечером. Если вы выглянете в окно, особенно если у вас есть телескоп, вы сможете заметить в ночном небе нечто выдающееся – а возможно, даже почувствуете это! Автор «Космического резонанса» Амара Холи сообщает об очень необычном расположении планет.
Дедушка Норман говорит:
– Ну да. Видал я её программу. Космос-как-его-там. Просто-напросто ослячье…
– Тише, Норман! И следи за языком! – шикает мама.
На экране появляется Амара Холи, низенькая женщина средних лет в разноцветном сари, стоящая перед громадной спутниковой тарелкой где-то в пустыне – одной из тех, что направлены в космос.
– Возможно, это покажется маловероятным, но если вы считаете, что можете отследить движения планет и звёзд без хитроумных приспособлений, вроде того, что стоит у меня за спиной, есть шанс, что вы в этом не одиноки. Благодаря инициативе Вселенной Вне Войны некоторые научные ресурсы были направлены на изучение так называемых «суперсенсоров» – людей и животных, способных чувствовать мельчайшие изменения гравитационных полей, вызванные Луной и другими небесными телами.
– Говорю же вам – сами знаете что ослячье! – говорит дедушка Норман, подмигивая маме.
– Благодаря исследованиям Фонда Фрай, теперь стало ясно, что небольшое количество людей правда способно ощущать изменения в гравитации всего в 0,0002 ньютона. Для сравнения, это всё равно что почувствовать запах одного потного носка, находящегося на Луне!
На это дедушка Норман смеётся, а мама говорит:
– Это точно был бы твой носок, Тед! – и папа смеётся тоже, и от этого у меня щемит сердце – так мило они подтрунивают друг над другом.
В то же время я пытаюсь не отвлекаться от телевизора и вникать в то, что там рассказывают. Это то, о чём говорил Мэнни – как он «чувствует» Луну? И суперсложный сайт Моди, сделанный её подругой, которая шлёт ей открытки на день рождения?
Подругой, которая теперь улыбается мне с зернистого телеэкрана. «Как много мы когда-то болтали», – сказала тогда Моди.
Я смотрю на Алекса.
– Офигеть! Это она! – говорю я. – Из твоего учебника! – и он кивает. Я чувствую себя так, будто передо мной здоровенный полусобранный пазл, и мне всё подкидывают и подкидывают новые фрагменты.
Папа снова смотрит на меня.
– Ты в порядке, милая? Ты какая-то бледная.
– Она просто твои носки учуяла, Тед, хе-хе! – говорит дедушка Норман.
– Тише, – шикает Алекс. Амара Холи продолжает рассказывать.
– Суперсенсоры сообщают, что сейчас сила Луны мощнее, чем когда-либо на их памяти. А причина этому весьма проста. Прямо сейчас Луна находится к Земле так близко, как не бывало со времён автомобилей на бензине и всемирных конфликтов. После сегодняшнего дня такой близкий перигей произойдёт только через шестьдесят восемь лет. Полно времени, чтобы подготовиться! С вами была Амара Холи, новости Би-би-си. Желаю вам счастливого дня ВВВ.
Мама встаёт и нажимает кнопку на телевизоре, выключая его.
– Что ж, ну и дурацкую историю они вставили под конец. Честное слово, не знаю, что с Би-би-си такое… Ты уверена, что с тобой всё хорошо, Мина?
Я не двигаюсь с места. Ужас от услышанного постепенно обрушивается на меня.
Суперсенсорная фигня, из-за которой мы здесь оказались, не произойдёт ещё шестьдесят восемь лет?
Знал ли об этом Мэнни? Он поэтому был такой странный?
Я смотрю на брата.
– Алекс! – говорю я напряжённым от боли голосом из-за того, что я только что осознала. – Нет смысла ждать, пока Мэнни вернётся из Эдинбурга. Будет слишком поздно! Либо я найду способ вернуться назад сейчас, либо застряну здесь до тех пор, пока мне не исполнится восемьдесят!
В гостиной повисает какая-то плотная тишина. Первым заговаривает дедушка Норман.
– Ты весь день была какая-то странная, милая моя. Что с тобой творится такое?
Потом мама спрашивает:
– И что это за история про Мэнни и Эдинбург?
Я осознаю: это мой последний шанс. Я встаю с дивана и прочищаю горло. Я чувствую себя как на уроке «покажи и расскажи». Стоя перед теликом, я говорю:
– Мам, пап… дедушка Норман. Я должна вам кое-что рассказать.
Алекс застывает, стиснув зубы. На лице у него написано «Нет, не делай этого». Но мне всё равно. У меня нет выбора. Я собираюсь во всём признаться и попросить их о помощи.
Глава 39
Всё проходит настолько гладко, насколько вы себе и представляете. По сути, всё почти так же, как в тот раз, когда я рассказывала эту историю своим родителям в, как я его теперь называю, «реальном мире».
Представьте, что вы стоите посреди комнаты и рассказываете своей семье, что вы из другого мира. Что, благодаря лунному явлению, случающемуся раз в век, вы с вашим лучшим другом (который чувствует лунное притяжение) смогли пройти через какую-то дыру в пространстве-времени и поменяться местами с вашими двойниками из другого измерения.
А кроме того, если вы сегодня же не вернёте этого лучшего друга, который находится на расстоянии сотни миль, вы тут застрянете и не сможете поменяться обратно. Следующий высокий прилив будет в двадцать минут первого ночи. Это правда ваш единственный шанс.
И вот как они реагируют:
Дедушка Норман складывает руки на груди, склонив голову набок, и улыбается, будто думает: «Хе-хе, ну и воображеньице, конечно, у моей внучки!»
Папа морщится, будто ему больно.
Мама начинает плакать.
– Ох, Мина, милая. Что с тобой такое? Ты в последнее время какая-то странная. Это всё из-за того сна, про который ты рассказывала? Иди сюда, а? Мы во всём разберёмся, обещаю тебе. – Она распахивает объятья, но сейчас не время обниматься.
