Признаться, с тех пор я опасалась пользоваться своим даром, боялась, что снова прорвется то, непонятное, а рядом не будет никого, кто смог бы это остановить. А ещё я боялась, что выработала свой ресурс, что ни на что больше не способна. Не хотелось даже проверять. Впрочем, несколько недель спустя я рискнула угостить себя чашечкой кофе — ночью чудовищно хотелось спать. И ничего, всё обошлось, словно я и не устраивала той чудовищной заварушки…
Сегодня я сидела и медленно и упорно творила букет хрустальных цветов. Работа была кропотливая и требовала не столько умения, сколько усидчивости. А уж в чем я преуспела, так это именно в терпении.
Я долго добивалась от хрустальных колокольчиков мелодичного звона, но в конце концов решила, что букет уже достаточно хорош, и оставила его в покое. Прошлась по коридору, чтобы размяться — двое ребят из службы безопасности, торчавших у дверей, смерили меня хмурыми взглядами. Они бы с удовольствием выставили меня отсюда взашей, да только руки были коротки.
Я вернулась в палату, приоткрыла окно. Шел мелкий, уже по-осеннему холодный дождь.
Я присела на край кровати, заглянула в спокойное лицо Игоря Георгиевича, взяла его за руку. Вспомнила такой же дождливый день весной, попробовала дать слабенький импульс. В конце концов, сделать хуже было уже нельзя. Сегодня было решено отключить аппараты — не было смысла и дальше поддерживать затухающую искру жизни искусственно. Теперь только от самого Давлетьярова зависело — жить ему или умереть.
— Игорь Георгиевич, — тихонько сказала я. — У вас ведь день рождения сегодня… Не знаю, слышите вы меня или нет, но я всё равно скажу… Я не хочу вас терять. Честное слово…
Мне показалось, или действительно чуть вздрогнули тёмные ресницы? Какого черта, в конце концов? Чего я опасаюсь? Хуже-то уже не сделать! Буду считать, что сдаю зачет. По высшей магии… Я усилила импульс, стараясь сделать это как можно мягче…
— Чернова… — Едва заметно шевельнулись сухие губы. Я скорее увидела, чем услышала… — Прекрати…
— Игорь Георгиевич…
Зеленые глаза на исхудавшем лице казались чересчур большими.
— Чернова… я доступно выражаюсь?..
Часть 2
Дипломная работа
Глава 1
Введение
В рейсовом автобусе было тепло и душно, мотор утробно взрыкивал на подъемах, в салоне сильно пахло бензином. Многих, я знаю, в таких автобусах укачивает, особенно если доведется сидеть "на колесе". А мне ничего, нормально. Я даже люблю ездить на таких междугородних монстрах. Во всяком случае, уж лучше, чем на маршрутном такси, в котором некуда вытянуть ноги, изо всех щелей тянет холодным воздухом, а водитель обязательно слушает блатной шансон…
Я, подперев подбородок рукой, бездумно смотрела в окно. Видно почти ничего не было — на стекле намерзли ледяные узоры. Огни встречных машин, светофоров, фонарей расцвечивали этот миниатюрный ледяной лесок фантастическими цветами. Надо же, как темно. Пасмурно, того и гляди, снег пойдет.
Обычно я выезжаю утром, около девяти, но сегодня не получилось. В предновогодние дни все старшие курсы заняты на представлениях, участие в них студентам с факультета прикладной магии засчитывали за производственную практику, а для всех остальных это было обычной повинностью, вроде субботника по уборке территории. Из меня иллюзионист, если честно, никакой, для такого дела нужна богатая фантазия и хоть какой-то художественный вкус, а у меня проблемы и с тем, и с другим. Зато у меня неограниченный энергетический потенциал, а потому и речи не шло о том, чтобы уклониться от участия в представлениях. Мое место, разумеется, было за кулисами, я «держала» троих магов-иллюзионистов. Могла бы и больше, но, очевидно, руководство решило не рисковать. Со мной вообще старались обращаться поосторожнее, так, на всякий случай.
Устать я вовсе не устала, заодно посмотрела представление, очень неплохое, кстати, сценарий в этом году удался, да и иллюзионисты попались хорошие, с выдумкой. Собственно, из-за богатой программы моя помощь и потребовалась: на такие роскошные иллюзии уходило неимоверное количество энергии, на собственных ресурсах ребята бы долго не продержались. Ну, что делать, каждому свое…
Жалко только, что выехать из города удалось только после полудня, а если точнее, то ближе к вечеру. На выезде из Москвы скопилась чудовищная пробка — все больше народу старалось встретить Новый год не в грязном слякотном городе, а на природе. С утра погода была роскошная, градусов десять ниже нуля, не больше, солнце сияло, к вечеру здорово похолодало, но это, похоже, никого не остановило, машин на дороге не убавилось. А если учесть, что зима в этом году, как всегда, пришла неожиданно, и снегоуборочная техника толком не работала, то заносы были внушительные, и поток автомобилей двигался с черепашьей скоростью.
Я подышала на стекло, расчистила маленькое окошко в волшебном ледяном лесу — такую уродливую темную яму… Ага. Вон пост ДПС, ехать осталось совсем недолго. Вроде и машин стало поменьше, пробка рассосалась. И хорошо, а то у меня уже ноги затекли, все-таки столько времени просидеть на месте — не шутки.
Я откинулась на спинку кресла, надвинув шапку чуть ли не на нос. Часок можно подремать, а там уже и автовокзал. Оттуда три остановки на местном автобусе, еще пешком примерно полчаса (это если дорогу удосужились расчистить!) — и я на месте.
Да, вот так — каждую субботу. Уже несколько месяцев, начиная с августа. Два с лишним, а то и все три часа на автобусе в одну сторону, плюс еще метро… А я езжу. Сама не зная, зачем, каждую неделю езжу туда, где меня, как мне часто кажется, вовсе не рады видеть.
Я правда не понимаю, ради чего это делаю, можно подумать, мне больше заняться нечем! Есть чем, и еще как… Я ведь уже почти полгода не живу дома, разругавшись с родителями. Их и раньше-то не особенно радовал мой выбор по части профессии, а в свете последних событий, когда меня несколько недель таскали на допросы, это их неудовольствие приобрело совсем уж явные формы. Естественно, на ультимативное заявление о том, что мне следует оставить ГМУ — Государственный Магический Университет, — и перевестись куда-нибудь в более мирное и спокойное заведение, я прореагировала вполне адекватно. То есть собрала свои вещички — а их, если честно, не так уж много, я отроду не страдала вещизмом, и кроме кое-какой одежды и нескольких любимых книг и дисков мне с собой брать было нечего, — и ушла из дома. Перекантовалась у школьной еще подруги, Катерины, пару дней, потом набралась наглости и поставила в известность о своих обстоятельствах нового куратора курса, и на той же неделе руководство нашего университета выделило мне комнату в общежитии. Я подозреваю, они были очень рады такому повороту событий.
Общага наша находится на территории университета — до главного корпуса пять минут прогулочным шагом. А меня, полагаю, желали держать под неусыпным присмотром днем и ночью. Естественно, делать это было куда удобнее, когда я жила тут же, рядышком, а не на другом конце города. Так или иначе, в общаге мне даже нравилось. Комната у меня была одноместная, — расщедрились, надо же! — рядом проживали достаточно тихие и ненавязчивые ребята младше на пару курсов, а чересчур шумных оргий в нашем общежитии не водилось. Так что мне оставалось лишь перевезти мой старенький компьютер, годный только на то, чтобы использовать его в качестве печатной машинки, и спокойно жить.
