Ничего более несправедливого Хедвиг в жизни не слышала!
– Вовсе нет, я же не знала, что он откажется бежать из-за такой ерунды!
Пэр молчит.
– Неважно. Но мы всё равно спросим Бенгта.
– Да пожалуйста, всё равно я выиграю, – говорит Хедвиг.
– Пошли, надо ещё переодеться. – Линда встаёт и, тяжко ступая, идёт надевать блестящий спортивный костюм и ненавистные кроссовки.
Хедвиг догоняет её. Она уже ждёт не дождётся, когда начнётся урок и она побежит бок о бок с Улле и его кудряшками, он будет пыхтеть рядом, стараясь не отстать, а она вдруг рванёт, как локомотив, и победит под оглушительное девчачье «УРА!».
– Сейчас мы увидим, кто быстрее, – я или Улле! – кричит она, входя в раздевалку.
На крючках висят забытые полотенца и грязные носки. Душевая пахнет плесенью. В углу валяется лифчик. Наверняка кто-то из шестиклассниц забыл. Бе-е!
– Мы же в четверг всё видели – ты победила! – говорит Эллен.
Хедвиг закатывает глаза.
– Он не бегал, была ничья. Мы попросим Бенгта устроить ещё один забег.
– Ты победишь, – кивнув, заверяет её Линда и вытаскивает из своего мешка спортивную куртку.
– Знаю, – говорит Хедвиг.
Атмосфера в раздевалке так накалилась, что, когда все наконец переоделись и выбежали в коридор, кажется, что это не девочки, а стадо кровожадных людоедов.
– Хед-виг, Хед-виг, Хед-виг! – кричат они.
– Ул-ле, Ул-ле, Ул-ле! – скандируют не менее кровожадные мальчики, выскочив из не менее вонючей раздевалки.
Завидя Улле, Хедвиг сразу чувствует себя как-то неуверенно. Сегодня он не забыл форму, и вместо широченных штанов и неуклюжих ботинок на нём спортивный костюм и плотно облегающие ногу кроссовки, завязанные на аккуратный бантик.
Он наклоняется и пытается ослабить шнуровку.
– Зачем было так туго затягивать, – ворчит он на Пэра.
Но Пэр не слышит. Он слишком увлечён: он выкрикивает имя Улле и дубасит кулаками по стене.
Дети с шумом скатываются по лестнице, чтобы, как всегда, собраться внизу перед выходом на улицу.
– Хед-виг, Хед-виг!
– Ул-ле, Ул-ле!
Дверь класса открывается. Ор стихает, когда перед ними вырастает Барашек Бенгт, громадный и древний, как скала. На нём обтягивающий спортивный костюм с лампасами.
– Сегодня мы будем играть в футбол, – говорит он.
Пэр поднимает руку.
– Что?
– А нельзя переиграть финал на пятьдесят семь с половиной?
– Зачем?
– Затем, что Улле не участвовал в последнем забеге и мы так и не узнали, кто победил.
Бенгт смотрит на Пэра и качает головой:
– Улле сегодня останется в классе. Финал переиграем в другой раз.
– Что? – говорит Улле. – Как это в классе?
Бенгт открывает дверь и кулаком указывает Улле на его парту. Улле садится, а Бенгт достаёт из портфеля два предмета. Два деревянных кубика, каждый размером с пачку масла.
Но это не просто кубики. К ним прицеплены шнурки. Чёткими движениями Бенгт демонстрирует, как завязывать бантик. Сперва на первом, потом на втором кубике.
Потом распускает оба бантика, похлопывает Улле по голове, берёт портфель и возвращается к детям.
– Что это? – спрашивает Пэр. – Что вы ему подарили?
Бенгт закрывает дверь в класс.
– Не подарил, а дал на время. Чтобы он научился завязывать шнурки.
– Да, но… – запинаясь, произносит Хедвиг. – Он что, теперь не будет ходить на физкультуру?
Бенгт зажимает портфель под мышкой.
– Не будет, пока не научится. Это дело нехитрое, вот увидите, враз освоит. Ну всё, пошли.
Он выходит на крыльцо, делает бодрый вдох и направляется к футбольному полю.
Пэр смотрит на Хедвиг:
– Сегодня тебе повезло.
Он качает головой и идёт за Бенгтом. Остальные за ним. Из людоедов как будто выпустили воздух, они уже больше не людоеды, а просто нелепые третьеклашки в ярких спортивных костюмах.
Хедвиг не уходит. По ту сторону двери сидит Улле и тренируется завязывать бантики. Наверняка он ещё и всплакнул, и наверняка все вокруг думают, что это Хедвиг во всём виновата.
Хедвиг выбегает на крыльцо и кричит Пэру, который только что завернул за угол:
– Ерунда, Бенгт же сказал, он враз научится! Ты сам слышал – мы проведём финал позже!
Оверлок
Только вот бантики Улле никак не даются. И странно вообще-то думать, что получится враз, если за девять лет не получилось.
Но Улле не из тех, кто легко сдаётся! Он любит физкультуру, и, когда проходит неделя, а он так и не разобрался, что к чему, он залезает на подоконник и кричит:
– Кто научит меня завязывать шнурки?
Его никто не слышит. Началась первая перемена, и третьеклашки убирают кроссовки и спортивную одежду в мешки. Все очень спешат, потому что первая перемена такая короткая, что кончается, не успев начаться.
– Э-эй! Кто научит меня завязывать бантики? – снова кричит Улле.
– А если я научу, что мне за это будет? – спрашивает Карин, и все сразу прислушиваются.
Улле задумывается.
– Я подарю тебе… повязку для волос.
– Какую повязку? – спрашивает Хедвиг. Ведь она знает, что чёрная тряпочка с белыми звёздами лежит у неё дома. Улле, понятное дело, об этом не догадывается, но что повязка исчезла – уж это-то он должен был заметить.
Улле пожимает плечами:
– Любую. У меня их завались. Двадцать три штуки.
Двадцать три. Эти слова пронзают сердце, как двадцать три ножа. Хедвиг думала, что Уллина повязка теперь принадлежит ей. А у него их, оказывается, пруд пруди.
– Хедвиг точно не откажется помочь! – От крика Рикарда холод ползёт по спине.
Хедвиг хмыкает:
– Ни за что. Никто не будет помогать Улле.
– Почему? – спрашивает кто-то.
– Он должен научиться сам. Так сказал Бенгт.
– Разве?
– Ну примерно так.
Карин грызёт указательный палец и задумчиво смотрит на Улле.
