- Я вас не тороплю с ответом. У вас есть минута, - тут же подался вперед незнакомец, рассматривая меня как товар.
Я обернулась слишком резко. Заколка звякнула об пол, прическа распалась, а волосы распустились, прикрывая плечи.
- Я бы встал на одно колено, но здесь пол грязный. Поэтому довольствуйтесь тем, что я и так всегда у ваших ног, - послышался насмешливый голос. Гость с улыбкой отклонился на высокую спинку.
Он еще может шутить на эту тему? Я с ужасом смотрела на уродливый шрам и магическое кресло.
- Жена, - вспыхнула я, слыша, как няня заходится в истеричном кашле. Но мы будем спать в разных спальнях!
- Я другого и не ожидал. Просто проверка. На счет разных спален. Смотрите, не пожалейте потом о своем решении, - заметил с усмешкой жених, осматривая комнату.
Я? Да никогда! Он себя видел?
- Мадемуазель, подпишите контракт, - послышался равнодушный голос поверенного. Он достал из кожаного портфеля бумаги, щелкнув золотой застежкой. Я с хрустом сломала заколку, дрожащей рукой беря бумагу.
Мне протянули перо. Холеная рука указывала мне место, где я должна была оставить свою роспись. Поверенный поставил палец так, чтобы я не видела имени жениха. Случайно или нарочно? Но выбора не было.
Выдохнув, я поставила красивый вензель.
Только после того, как я вернула перо в чернильницу, палец поверенного сполз с росписи моего мужа.
Я посмотрела на размашистую роспись и выронила контракт из трясущихся рук. Я узнаю эту букву «В», похожую на змею из тысячи!
Сколько часов я смотрела на документы из отцовского стола, ненавидя эту змею! Я никогда не видела этого человека, но знала, что он – змея!
- Венциан Аддерли? – выдохнула я, глядя в глаза бывшему компаньону отца. Тому самому, из-за которого я очутилась здесь!
- А как вы догадались? – на губах бывшего компаньона отца блуждала улыбка. – Вот поэтому я и собираюсь жениться на вас, чтобы отбелить свое имя. Разыскать несчастную дочку лучшего друга, которую лишил будущего, жениться на ней и появляться вместе на каждом приеме. Это закроет многие рты. Если не все. А если вы еще будете делать вид, что любите меня, то цены вам не будет!
- Вот вам, а не моя любовь! – закричала я, хватая со стола расческу и замахиваясь на жениха. – Это тебе за моего отца!
Я с силой гнева швырнула в него расческу. Она должна была угодить ему в голову, но ее молниеносно схватила твердая рука.
- О, мы уже на «ты»? Это так мило! – послышался смех.
- Убирайтесь отсюда! – сглотнула я, хватая со стола пустую шкатулку и бросая в него. Шкатулка тоже была отбита рукой.
- Вон, - процедила я, трясясь от гнева и слез. – Живите на мои деньги и дальше!
Волосы растрепались, лицо мое покраснело от слез и гнева. В зеркале отражалась злобная фурия, готова выцарапать глаза любому.
- Вам не кажется, что этот скандал будет хорошо смотреться у меня дома? Вам так не кажется? – негромко с улыбкой обратился к своему молчаливому поверенному бывший компаньон отца, так и не сводя с меня взгляда. – Я бы даже попросил его завернуть.
Поверенный изо всех сил постарался не улыбнуться. Эти слова и эта улыбка вызвали у меня новый прилив ненависти.
В ярости, я бы еще что-нибудь бросила, но больше ничего не было. Мои руки нервно водили по столику, пытаясь найти, чем можно запустить в эти бесстыжие глаза.
- Вон отсюда, дедуин! – взвизгнула я, теряя над собой остатки контроля.
Поверенный открыл дверь, а я шарила руками, в надежде найти то, чем можно запустить в «жениха» напоследок. Он разрушил мою жизнь! Он украл у меня все! Из-за него я оказалась здесь!
И тут в миллиметре от красивого профиля негодяя просвистела миска с кашей. Если бы он не подался назад, то она бы угодила точно в цель. И сломала ему прямой тонкий нос. Зато липкая и пресная каша заляпала роскошный костюм и ручку трона.
Нянина рука снова нырнула под одеяло. Нянюшка снова умирала, закатывая глаза и охая на все лады.
- Ложечка за папу!
Я злорадно рассмеялась, забыв про хорошие манеры. Так ему и надо!
Дверь гневно закрылась, как бы говоря, что разговор окончен. Я… я подписала договор, и теперь жена этого негодяя!
Няня осторожно встала, дрожащей ногой в шерстяном чулке ища старенькие, стоптанные туфли.
- Ну не плачьте, мисс Жанетт, - утешала меня няня, пока я икала ругательствами. – Папу уже не вернешь…
- Он… Да как он… посмел… - вздрагивала я, обнимая няню. – После такого, как он посмел… вообще…
Золотой гребень в моих руках сверкнул маленьким изумрудом. Няня присела на скрипучий стул, вздыхая и качая головой.
- Может, продадим гребень? – предложила я, оценивающе глядя на камень. Интересно, сколько он сейчас стоит?
- Положьте и не трожьте! – вскочила со стула старенькая няня, легонько шлепая меня по рукам. – Вот по рукам вас буду бить, мисс! По рукам! Как в детстве! Я вас что? Пальцами расчесывать буду?
- Тогда вот эту брошь! Никто не заметит, если на мне не будет брошки! – схватилась я за ворот, пытаясь снять золотую брошь. Да как же она снимается?
- И это положьте! Ишь, че удумали! – возмутилась няня, подлетая ко мне.– А в чем вы будете выходить в свет? Дама без единого украшения, считай, голая! А про вас и так много чего теперь говорят, после того, как вашего отца обанкротил его компаньон! А потом пошли слухи, что…
- Прекрати! Я не хочу это слышать! После того, что случилось, я не собираюсь выходить в свет! Никогда! – выкрикнула я, воюя за несчастную брошь. Но няня была сильнее. Я упала на стул, понимая, что с няней не поспоришь.
Моя нянюшка – удивительный человек. Старушка - божий одуванчик, способна голыми руками задушить дракона и отгрызть ему голову.
Перевернутая шкатулка лежала на полу, раскрыв свой уютный бархатный зев. Раньше в ней хранились украшения, а теперь только воспоминания.
– Как думаешь, они скоро забудут эту гнусную ложь? – с надеждой спросила я, снимая перчатки и отдавая их няне. Мне так хотелось услышать заветное: «Скоро. Не переживай!».
- Сейчас вам как следует перемоют косточки, - начала няня, бережно вынимая шпильки из моей прически. – Потом успокоятся… И вы смело сможете появиться во дворце! Лет через пятьдесят, когда умрет последний, кто помнит вас в лицо!
- Но мне будет уже семьдесят один! – ужаснулась я, глядя на свое отражение в зеркале. Мое лицо побледнело еще сильнее, когда я представила, как по нему ползет сетка морщин. – И я буду похожа на потрескавшуюся куклу!
- Зато ни у кого и в мыслях больше не будет обвинить вас в распутстве! Вы всегда сможете сказать, что ваших любовников зовут Барон Ревматизм, Граф Радикулит и Герцог Подагра! – послышался строгий голос няни.
