* * *
Сентябрь вошел в свои права вот уже как третий день. И, как то подобает, студенты, повинуясь непреложным законам, не смотря на погожие деньки, находились в замкнутом пространстве лекционных залов и кабинетов, не слишком-то прилежно грызя гранит науки.
Правда, существовали и некоторые исключения.
Стоящий на обширной парковке, заставленной автомобилями, что находилась прямо посреди учебных корпусов, вдали от общежитий, высокий темноволосый молодой человек курил, прислонившись к блестящему на солнце боку своего автомобиля… матово-черного цвета. Он всматривался вдаль, на дорогу, по которой только что приехал. Легкий порыв ветра едва всколыхнул тяжелые лапы трех пушистых сосен, заставив ту пошевелить мягкой зеленой хвоей, сбросив сухие, желтые иглы на высокий бетонный бордюр.
Под их тенью скрывалось сразу три машины: ранее упомянутый черный внедорожник, красный кабриолет и… обычный, крохотный, сине-зеленый джип, сверкающий на ярком солнце всеми оттенками бирюзового.
Черной старенькой иномаркой посреди огромной парковки даже не пахло.
Мельком взглянув на циферблат дорогих швейцарских часов на запястье, молодой человек решил, что время у него еще есть. Прикурив очередную сигарету, он оттолкнулся от теплого металла, машинально оглядываясь вокруг.
Привычная картина мира была столь… знакома, что вызывала определенные навязчивые воспоминания.
Хотя она была другой.
Другой город, другой универ, другие машины вокруг… другие люди. И совершенно другая жизнь.
И всё же.
Почему, не смотря на столь очевидные различия, душу парня щемило острое, ни с чем несравнимое чувство дежавю?
— Я рад, что ты здесь, друг мой, — на плечо молодого парня, задумавшегося настолько, что пропустил негромкий звук неторопливых шагов, легла мужская ладонь с сильными, длинными музыкальными пальцами. — Давно приехал?
— В январе, — усмехнулся парень, с усилием воли отвлекая свое внимание от огромной парковки. Узрев, наконец, стоящего около него молодого мужчину, он порывисто его обнял, крепко хлопнув по плечу. — Рад встрече, Осман. Давно не виделись.
— Взаимно, — ответив на приветствие, мужчина, на вид имеющий явные турецкие корни, сощурил карие раскосые глаза, раскуривая ароматную, почти приторную сигарету. — Тогда ты явно не торопился. Что задержало тебя в пути?
— Причины, — сухо ответил шатен, автоматически бросая взгляд на парковку… и не находя посреди нее ту единственную, знакомую до боли машину. — Много причин, Осман.
— Причин всегда много, — понимающе усмехнулся молодой турок, явно не спешивший задавать волнующие его вопросы. Лишь улыбался мягко, с едва заметной хитринкой. — И всегда они не столь важны, как кажутся. Идем, друг мой. Перед долгим разговором нам необходимо как следует подкрепиться.
— Подкрепиться? — против воли вскинул брови шатен, но все же пошел следом за брюнетом по широкой, давно вытоптанной извилистой тропе. Правда, сдержать сарказм в голосе не сумел. — Или познакомить меня кое с кем?
— Похоже, у тебя достаточно накопилось новостей, — ни капли не удивившись странному началу разговора, невозмутимо усмехаясь, произнес турок, спокойно направляясь в сторону одиноко стоящего здания, практически скрывающего среди крупных хвойных деревьев, коих было множество на территории студенческого городка. — Оставим их на время. На сытый желудок разговоры идут лучше.
— Хотелось бы тебе верить, — хмыкнул его друг… и чувство повторения происходящего когда-то давно, увы, никуда не делось. Совсем наоборот, с каждым следующим шагом к местному кафетерию, оно становилось куда отчетливее. Настолько, что хотелось молча развернуться и уйти обратно. — Хотелось бы верить.
— Отринь предчувствия, — уверенно остановившись около неприметного здания с большими, хоть и старыми стеклянными окнами, усмехнулся его турецкий друг, докуривая вонючую сигариллу. Раздавливая коричневый окурок о жестяную урну у входа, он лишь улыбнулся краем губ, прислушиваясь к шуму барабанов откуда-то сверху. — Здесь всегда рады гостям. И рады веселью — дай лишь повод. Не это ли тебе сейчас нужно на самом деле?
— Как знать, — передернув плечами, будто отгоняя неприятные воспоминания, хмыкнул его друг. Он будто бы оставался невозмутим и спокоен…
И все равно, царившая вокруг привычная студенческая жизнь его заметно напрягала.
— Идем, — вместо ответа, брюнет уверенно увлек своего гостя в сторону помещений, где царила оживленная, праздная суета.
Серые стены обычного государственного пищеблока роскошью не сверкали, встречаемая молодежь не могла похвастаться стильным обликом, а звучавшая сверху музыка слегка раздражала хриплым звучанием значительно устаревшей техники. И всё равно — было в этом что-то своё… особенное.
Передернув плечами, чувствуя себя абсолютно лишним на этом праздники жизни, сторонний гость оживленного студенческого городка вошел в распахнутые двери огромной столовой…
И тут же едва не оказался сбитым с ног.
Более того, от неожиданного удара во все стороны брызнула газировка, заливая его черную кожаную куртку, чудом не угодив в лицо, а от сильного удара обратно в помещение кто-то мелкий банально отлетел, не удержавшись на ногах.
— Твою… мать! — не сдержавшись, выругался гость, чувствуя себя банальным персонажем пьесы абсурда. И хотя на сей раз коричневая жидкость не забивала нос и не щипала глаза, слишком сильные воспоминания били по нему сильнее, чем если на его выли ли бы самый крепкий уксус. Настолько сильно, что гневная фраза была озвучена быстрее, чем он успел о ней подумать, — Тебя учили смотреть, куда прешь?
Однако, к его огромному удивлению, быстро прозвучал звонкий ответ, да только совсем не тот, на который он, где-то в глубине своей души, рассчитывал:
— Упс… извиняюсь!
Шатен даже проморгаться не успел, как виновник очередного сомнительного торжества уже пришел в себя. Оттолкнувшись ладошками от пола по обе стороны от головы, хрупкая девчачья фигурка ловким, немыслимым прыжком оказалась стоящей на ногах, и бросилась к пострадавшему, скидывая с плеч что-то черное.
Увидев падающий на пол черный рюкзак, шатен в прямом смысле отшатнулся, одергивая ноги!
Тело, памятуя лучше своего владельца о прежних травмах, сработало на одних рефлексах, вырвав из горла предупреждающий рык:
— Стой, где стоишь!
— Хм, — стушевавшись, виновница сомнительного действа покорно замерла, не собираясь двигаться с места. И далеко не сразу до парня дошло, что спортивный рюкзак, упавший на пол был, во-первых, слишком легкий даже на вид, во-вторых — вставки в нем были ярко-бирюзового, а не оранжевого цвета… — Стою. Ты точно в порядке? Извини. Я не специально.
