— Я прям вижу, как тебе смешно, — кривой улыбкой ответил ему Исаев, направляясь следом по чистому, на удивление, подъезду. — По ходу, сам понимаешь, насколько хреновый из тебя жених.
— Сколько еще раз мне тебя нахер послать, чтобы ты угомонился? — задал Костя, в общем-то, риторический вопрос.
— Аларского пошли, — беззлобно вывернул Демьян, нажимая кнопку старого, но, в общем-то, еще приличного лифта.
Тактичным Антихрист если и был, то исключительно до поры, до времени.
Он прекрасно понимал, если б не Костины выверты с его «не хочу жениться, хочу учиться», всей этой кутерьмы можно было бы избежать. Но нет, Фомин так некстати включил в себе строптивую барышню, а разгребать последствия теперь приходится кому? Правильно, вовремя подвернувшемуся Исаеву!
Ладно, если честно, на самом-то деле он не сильно был против, иначе б и духу его тут близко не было. Всё-таки филантропия никогда не значилась в списке его добродетелей, и уж этот факт до сих пор оставался неизменным.
А если уж совсем честно… Он всегда хотел оказаться на месте Богдана Полонского. И не успел убояться собственного желания, как оно, по закону жанра, с ужасающей скоростью сбылось. И принесло с собой вполне закономерный вопрос: если у него хватит мозгов и опыта, чтобы избавить еще одну рыжую от опасного договорного брака с кем бы то ни было… То достаточно ли мотивации?
Пожалуй, сейчас можно спокойно признать, к Солнцевой его всегда толкал спортивный интерес и только. При определенных обстоятельствах они могли бы даже стать неплохими друзьями, но вряд ли кем-то больше. Да, придурок, да, сам виноват.
Это уже в прошлом.
В будущем же маячила Нюта Соболева. Как ни крути, зацепила его чем-то рыжая зараза — он уже даже про первое сходство и ненависть не вспоминал. Но для решительных масштабных действий, этого, увы, не хватало.
Нет, раз Демьян ввязался в историю, он доведет начатое до конца — хотя бы для того, чтобы обломать все планы Аларского.
Но на безумный, рискованный шаг в духе Полонского его точно не хватит.
… Входная дверь оказалась незапертой. Длинная медная ручка легко поддалась Костиной руке, и через мгновение парни оказались на крохотном пятачке светлой прихожей. От него шел один длинный коридор прямо, вглубь квартиры, расширяя пространство встроенным зеркальным шкафом, а второй, совсем короткий, налево сразу от входа указывал на приличную прямоугольную кухню. Относительно новая мебель, хорошее освещение, неплохой, хоть и чуть устаревший ремонт — здесь вполне можно было жить, не напрягаясь.
Бесила только набившая оскомину, слезливая мелодия из «Титаника», раздававшаяся на всю квартиру.
Источник ее обнаружился в большой гостиной, прятавшейся за дверьми, распахнувшими обе деревянные створки аккурат напротив шкафа. На стильной, стеклянно-металлической консоли в одном из углов, стояла огромная плазма, с нее-то и демонстрировались кадры знаменитого детища Кемерона. А наискось от нее, на удобном бежевом диване…
На нем, беспардонно закинув ногу на ногу, свободно раскинув руки поверх спинки, в полу расстегнутой напрочь белой рубашке и черных брюках, сидел Джокер собственной невыносимой персоной. Причем в гордом одиночестве!
Только подмышкой у него обнаружился коричневый плед, почему-то свернутый в аккуратный длинный рулон, согнутый под прямым углом.
— Принес? — привычно оскалил зубы Джокер, ни капли не удивившись присутствию Исаева. Точнее, он просто его проигнорировал.
— Принес, — сухо отчитался Костя, ставя на пол рюкзак с небольшим стуком. — А на хрена?
Ответ пришел, откуда не ждали. Рулон под боком Джокера зашевелился, и рассерженно блеснули зеленые глаза:
— Ну? И кто додумался ему позвонить?!
Костя, не выдержав, заржал первым.
— Пункт седьмой: включите печальному рулетику его любимые фильмы, — прокомментировал догадавшийся Исаев, с трудом сдерживая смех. Еще пару месяцев назад комикс «как заботиться о грустном человеке» облетел все социальные сети, и сложно было его забыть.
— Пункт восьмой: кормите рулетик вкусняшками, — подключился Костя, кивая на журнальный столик с внушительной коробкой фисташкового мороженного на нем.
— Пункт девятый, — хрипло добавил довольный Джокер, кивая на рюкзак бармена. — Следите, чтобы рулетик был увлажнен, он обезвоживается из-за слез.
— Да вы достали! — обиженно затрепыхался тот самый «рулетик». — Не собираюсь я рулеть! Тьфу… Реветь! И Титаник с десятого класса терпеть ненавижу!
— Что, и ром не будешь? — вскинул брови Костя, усаживаясь перед своей вроде как невестой на корточки, сцепляя пальцы в замок.
Соболева ненадолго задумалась.
— Ром — буду, — вскоре выдала она, снова пыталась освободиться. — А вот этого сопливого и зеленоволосого, не понимающего шуток из интернета, попрошу больше к моей персоне не допускать!
— Неужели, душа моя? — владелец клуба покосился на ее потуги с тихим, плотоядным интересом, впрочем, не слишком-то пытаясь ее напугать.
Исаев их тесному общению удивиться даже не подумал. По ходу, это уже традиция: у всякой рыжей, помимо буйных тараканов и неприятных женихов, должен быть бешеный друг, владеющий элитным развлекательным заведением.
Жаль только, конкретно у этой, всемогущего дяди в загашнике не видать!
— Васька, не беси меня, трупы прятать не куда, — пригрозила рыжая беглянка, по всей видимости, пойманная и обезвреженная собственным… кхм. Другом? Нет, пожалуй, даже не другом — на памяти Исаева никто об истинном имени Джокера не знал. А если знал, вслух сказать бы не осмелился.
Интересная вариация всемогущего «дяди», да-а-а-а…
— Помочь? — вопросительно склонил голову Джокер, пытливо выгибая бровь.
— Ты мне сейчас свое тайное кладбище в аренду сдать предлагаешь? — испуганно икнула Нюта, выпучив глаза.
Костя, усевшись прямо на клетчатый бежевый ковер, изобразил фейспалм.
— Ладно, поржали и хватит, — рискуя нарваться на зеленые неприятности, Демьян шагнул вперед и быстро выпутал из пледа возмущенную рыжую. Выглядела она, если честно, неважно, и постоянно прятала обожженную руку, сейчас замотанную в бинты с аккуратным бантиком на запястье.
Что ж, похоже, Джокеру все-таки можно было доверять. Перед тем, как тонко издеваться над подругой, он хотя бы позаботился о ней. Естественно, как умел!
— Хоть один нормальный человек среди этого дурдома, — недовольно потирая шею, процедила лохматая, раскрасневшая Нюта.
— Кто тебе сказал такую глупость? — вольготно устроившись на освободившемся месте на диване, иронично вопросил Исаев. — Что я человек?
Джокер поддержал его злорадным горловым смешком, блеснув серебряными клыками:
— Антихрист прав, малыш.
— Ой, идите в баню! — незатейливо послала их рыжая, сердито топнула ногой и гордо ретировалась на кухню, не забыв прихватить весело звякнувший рюкзак.
