– Есть, в библиотеке.
Аркадия аккуратно села и сложила руки на коленях. Ее поза точь-в-точь повторяла за девушкой с гравюры «Прилежная ученица».
– Я не была там, у меня нет вашего разрешения.
– Так попросите его, – мягко намекнул я.
И получил в ответ полный недоумения взгляд. Я вскользь коснулся ее ауры и считал простой и понятный посыл: просить меня Квинлиг ни о чем не будет. Даже подыхая. Как же все запущено.
– Вам совершенно не интересны драконы?
– Я читала «Любовный полет», милорд. Там все, что мне нужно знать о драконах.
– Любовный полет? – переспросил я. – Не помню такой книги. Дион, эта книга есть в замковой библиотеке?
– Да, милорд. – Дион на мгновение появился и вновь исчез.
– Пусть ее принесут в мой кабинет. Аркадия.
– Да, милорд.
Я встал из-за стола и отошел в сторону. Хорошо людям, в их кабинетах есть окна и всегда можно глубокомысленно вглядеться в даль. Мне остается только рассматривать драгоценные жилы, которые уже и без того знакомы до последней черточки.
– Так вышло, что я стал свидетелем твоего разговора с семьей. И приношу за это свои извинения.
– Мне говорили, что за нами будут следить духи, но я не предполагал, что и вы обладаете бесплотной формой, – прохладно произнесла она.
Не все потеряно, моя Квинлиг еще показывает зубки и непростой характер.
– Есть вещи, о которых духи обязаны сообщать. Ты рассматриваешь возможность обращения магии внутрь себя. Я не могу этого допустить.
– Как интересно, милорд. И что вы готовы предпринять по этому поводу? Запретить? Взять честное слово? – вместо равнодушия в голосе моей Квинлиг звучала горькая насмешка.
Я повернулся к ней, показал на украшение и спокойно сказал:
– Ты можешь надеть его сама. Или мне придется сделать это силой. Я не хочу усугублять наши отношения, но готов пойти на это.
Аркадия несколько долгих секунд смотрела мне в глаза, потом усмехнулась и перевела взгляд на украшение.
– Что это?
– Чистая аура, этот артефакт используют в целительстве. Когда в магические потоки пострадавшего попадает проклятье или…
– Или при отравлении колдовским ядом, – кивнула она. – Этот артефакт не позволит мне обратить магию внутрь меня. Но он же не допустит и смешения моей силы с чужой.
Она с усмешкой посмотрела на меня, будто спрашивая, понимаю ли я, что ей предлагаю. А чего не понимать? Случись ей забеременеть после того, как она наденет артефакт, — выкидыш обеспечен. Но что-то мне подсказывает, что детей мы будем делать не скоро.
– Я надену сама, – произнесла она в итоге. – Не думала, что спрошу, но неужели не нашлось этого же артефакта, но в виде ошейника?
– Нет. – Я немного опешил. – Не думал, что придется объяснять, но ошейник – это несколько оскорбительно.
– Выглядеть уродом — тоже, – скривилась Аркадия.
Она ловко приладила украшение-артефакт, и тот моментально засветился. И… Ох, да уж. Не могу сказать, что ей идет. Интересно, она уже может чувствовать, когда я с ней неискренен? Пожалуй, не стоит рисковать.
– Вырастите зеркало, милорд, – Аркадия поджала губы.
– Дион, – бросил я, – ты слышал.
– Да, милорд.
Перед ней возникло зеркало. Аркадия встала, несколько минут пристально вглядывалась в свое отражение, после чего мрачно спросила:
– Я могу сходить в гости без этого?
– Прости, но нет.
– Ясно. Это все, чего вы хотели, милорд?
Я всматривался в сердитое лицо Квинлиг и гадал, когда же она прекратит быть столь подчеркнуто вежливой?
– Почти. Ты до отвращения вежлива. Квинлиг имеет право обращаться к своему дракону по имени.
– Да? Что ж, мне вы сказали иное, милорд Гаро. В день передачи девицы Белтеш в род Гаро.
– Это был брачный обряд.
– С нюансами, – она кивнула, – да. Но я предпочитаю называть вещи своими именами. Вы пришли и купили себе Квинлиг. Жаль, у меня не хватило духу спросить у мамы, куда она дела ожерелье.
– Она его не приняла, – скупо улыбнулся я. – Ожерелье в тот же вечер вернулось в сокровищницу.
– Так быстро?
– Все мои дары были индивидуальны. Ваш брат отказался стажироваться в моей лаборатории, ваша мать отказалась от ожерелья. Никто другой этими дарами воспользоваться не мог.
– А лорд Белтеш отказался от пегасов?
– Нет, ваш отец ни от чего не отказывался. Но и не могу сказать, что он претендовал на то, от чего отказалась леди Маркаду. Все, на чем он настоял, – это на том, что Карим Белтеш имеет право передумать и воспользоваться своим правом в течение трех лет.
– Ясно. Когда мы выходим?
– У драконов назначают только день встречи, – я улыбнулся, – так что можем пойти сейчас, можем позднее. Единственное, считается непристойным приходить близко к полуночи.
– Я узнаю, все ли готово у Ашраи, – задумчиво произнесла Аркадия.
– Тогда передашь через нее, и встретимся на террасе. Леди Маркаду сопровождает нас?
– Да.
– Пусть Ашрая даст ей стабилизирующий портальный артефакт. У Карса должна быть хорошая охранная сеть, а проходить сквозь нее неприятно.
– Мне вы этот артефакт не предложите?
– В тебе моя магия, ты не почувствуешь тягот перехода.
Аркадия не спешила уходить. Она касалась ожерелья кончиками пальцев и о чем-то напряженно размышляла.
– Вы так благодушно настроены, милорд, – наконец произнесла она. – У меня есть к вам вопрос. Вы отдаете себе отчет, что через семь лет вы будете женаты на овоще-долгожителе?
– Я застал свою бабушку, Квинлиг рода Гаро, – улыбнулся я, – она была живее всех живых. И активней. Уже даже дед был стар и вял, а она… Нет, Аркадия, тебе не грозит это. Я уверен. Подожди, не перебивай.
Напряженно поджав губы, она села обратно и сцепила руки в замок.
– Понимаешь, я знаю, что произошло с королевой. Помимо моей, м-м-м, основной работы, Актур хотел, чтобы я вылечил его первую жену.
– Она жива? Он женился повторно при живой жене?
– Это государственная тайна, но первая, единственная и любимая супруга короля по-прежнему жива. Просто она, – я вздохнул, – вот она действительно овощ. Поверь, я бы никогда и никого не обрек на такое. Даже ради продолжения рода. Наши дети зависимы от своих матерей первые годы. Но и в последующие – тоже. Маленькие драконы очень уязвимы, Аркадия. Бесчувственная, нелюбящая мать – это… Не смерть, конечно нет. Но и ничего хорошего. Просто представь, что ребенок будет расти в полной уверенности, что мир жесток, что мир страшен. Что он или она в этом мире никому не нужны. Потому что, если не выстроена полноценная связь с матерью, выстроить остальные связи становится почти невозможно. Можно завалить ребенка игрушками, книжками и сладостями, но любящую мать это не заменит.
