– И имя им теперь – боги, – эхом откликнулся Лидсмад. – Это начало Первой Песни Творения.
– Да, – кивнул Император. – Драконы не всегда жили здесь. Очень и очень давно нашим домом был остров в теплом океане. Извержение вулкана уничтожило его, и мы отправились искать новый путь. И вот что точно: в тот момент не было еще ни Квинлиг, ни Церпенов. Больше сотни лет драконам пришлось провести в крылатом облике. Тут я затрудняюсь сказать из-за чего – мир не настолько велик, чтобы сто лет крыльями махать. Но факт остается фактом: на сто лет предки были заперты в крылатом обличье.
Серебряный дракон замолчал и молчал все то время, что Имиллэ сервировала стол.
– Сейчас мы можем говорить на своем языке только во втором облике, – с горечью произнес Император. – У многих драконов есть большие проблемы с оборотом – слишком долгое и слишком болезненное перевоплощение. Или и вовсе неконтролируемая смена облика. Круг Старейшин считает, что все это последствия тех ста лет.
– Но ведь это были даже не ваши прадеды, – нахмурилась я. – Сколько поколений назад это было?!
– Прошло почти три тысячи лет, – улыбнулся Император. – Но, к примеру, последняя Старейшина, помнящая тот перелет, умерла не больше сотни лет назад. Так что тут сложно сказать. В каком-то роду сменилось четыре поколения, а в каком-то десять. Высокая продолжительность жизни, разделенная на юношескую безголовость и опасность полета среди скал.
– Ты говоришь об общеизвестных вещах, – задумчиво произнес Лидсмад. – И никак не можешь коснуться видения Аркадии.
– Я плавно к этому подвожу, – ответил Император. – Первое, что построили драконы, – это Великий Замок. Он был огромен и величественен.
– Если верить легендам, – вставил Лидсмад, и Император покачал головой:
– В архивах Золотого рода хранились гравюры, и мы можем с точностью утверждать, что замок был огромен, – он выдержал длительную паузу, – а еще, что все мы выглядели иначе.
– Сильно иначе? – подалась вперед леди Маркаду.
– Больше чешуи, меньше кожи, – пожал плечами Император. – Довольно неприятный вид.
Император протянул руку, и к нему подлетела чашка, следом в воздух поднялся кофейник и наполнил ее ароматным напитком.
– И теперь мы плавно переходим к Первой Квинлиг и Первому Церпену, – усмехнулся Император. – Но предупреждаю, дальше мои домыслы. Отец не успел мне ничего рассказать, да и записей не оставил. Он все хранил в своей голове.
Император в упор посмотрел на Лидсмада, на что мой дракон спокойно ответил:
– Я защищал правящий род от мятежников.
«Он убил отца нынешнего Императора?!» – молнией пронеслось у меня в голове.
– Серебряных ты так же будешь защищать? – с усмешкой спросил Император.
– Я не давал клятвы, – прищурился Гаро.
– Дашь, – уверенно произнес Серебряный дракон.
На это самоуверенное «дашь» Лидс только усмехнулся и напомнил:
– Так что там с домыслами?
– Я думаю, что у предков возникла проблема с деторождением. Мы хоть и драконы, а яйца не откладываем, наши дети рождаются бескрылыми и обретают второй облик на седьмом году жизни. Либо драконицы не могли выносить, либо драконы не могли зачать именно с драконицами.
– Это логично, – кивнул Лидсмад. – Вспомни, если провести пару недель в крылатом облике, то после довольно тяжело привыкнуть к приготовленной пище, все хочется есть сырым. Что может произойти, если задержаться… Не хочу этого знать.
Император кивнул.
– На свою беду, к подножию гор пришло человеческое племя. Большое племя. Это были твои предки, Белая Квинлиг.
Мама повторила недавний маневр Серебряного дракона и приманила к себе чашку и кофейник. После чего, пригубив терпкий напиток, чопорно осведомилась:
– Драконы похищали девиц?
– Мне бы хотелось надеяться, что все было по согласию,– с кривой улыбкой произнес Император. – Но вряд ли. Найденные документы ссылались на другие документы, которые ссылались на списки из лабораторных журналов. То есть можно верить, а можно и не верить – источники информации так себе. Но, так или иначе, наши предки искали способ продолжить свой род. И раз с драконицами не вышло, они искали себе жен среди людей. Получилось далеко не сразу.
– Первая пара, обзаведшаяся ребенком, стала Первым Церпеном и Первой Квинлиг, – усмехнулась я. – Их и возвели в божественный ранг?
– Я думаю, да, но точно сказать не могу, – ответил Император. – Мы не можем пройти в Святые Пещеры. Туда ушел единственный выживший Золотой, и с тех пор барьер невозможно преодолеть.
– Мы сможем, – уверенно сказал Лидсмад. – Я знаю, чем и как он мог закрыть проход.
– Я хочу, чтобы ты дал мне присягу, – напрягся Император.
– Опасаешься за свою жизнь? – усмехнулся Гаро. – Я не собираюсь начинать новую войну. Но я рад, что Илтиран выжила.
– Передай ей мое брачное предложение.
Мне немного подурнело. Брачное предложение от челов… от дракона, который сверг ее семью с трона. Высокие отношения, высокая политика – не хочу понимать.
– Ты – Церпен, а она – драконица, – напомнил Лидсмад. – У вас не будет детей.
– Уверен? – вскинул бровь Император. – Ну-ка, назови мне последнюю Золотую Квинлиг.
– Яшмин, – спокойно сказал Лидсмад. – Диспел привез ее с той стороны гор. Она многому меня научила, строгая степная красавица.
Об этой Яшмин мой дракон говорил с такой тоской, что у меня у самой сжалось сердце. Мог ли он, тогда еще холодный и равнодушный, полюбить чужую Квинлиг?
– Вот как, – медленно произнес Император. – Я был уверен, что в их роду нет Квинлиг. Что им удалось избежать… чего бы там ни удалось.
– Чего? – совсем неаристократично переспросила я.
– Я имею в виду, что думал, что Золотые избежали случки с людьми.
– Случки? – уточнила леди Маркаду.
– Не цепляйтесь к словам, – поморщился Серебряный дракон. – Я ничего не имею против нынешнего поколения людей. Но тогда, в далеком прошлом… Дикий народ, кочевой народ. Они ведь не сразу осели и основали будущий Данкатл. Но что самое главное – вряд ли дочери свободного кочевого племени добром ложились под холодных чешуйчатых существ. Я вот сам, будучи драконом, не уверен, что смог бы лечь в постель с настолько чешуйчатой драконицей.
– Значит, это было насилие, – холодно сказала леди Маркаду. – Никак не «случка». Ваша раса не захотела решать проблемы самостоятельно и предпочла паразитировать на слабой и молодой расе. А сейчас вы имеете последствия. Или последствия имеют вас, тут уж с какой стороны посмотреть.
Мы должны быть едины, мы не должны спорить друг с другом перед лицом вероятного противника. Но матушка все же не совсем права.
