Проще говоря, нас выпускают вперед в качестве наживки. По нашим физиономиям, моей — распухшей и Егеря — железобетонной, понятно, что ни к разведке, ни к Адуане, ни вообще к Аргентине мы никакого отношения не имеем и иметь не можем. Два тупых гринго, которых можно обобрать по-крупному.
Наш развеселый пьяный вид на это тоже намекает. Верней, не намекает, а просто крупными, так сказать, мазками, пишется!
Мы скалимся, гогочем, толкаем друг друга локтями, когда проходим мимо зазывалы (бляха, реально, как в том фильме! Надеюсь, вампиров тут нет, потому что не люблю, когда меня кусают! Могу стать неадекватным и куснуть в ответ. Ну а Егерь вообще терпеть не может близкого контакта вне льда).
Заходим в помещение, оглядываемся самым с придурковатым видом.
Да…
Ну что сказать? Фильмец был освоен полностью.
Внутри жарко, тесно от обилия народа и громко от музыки. Голые девки на подиумах, шестах, стенах и на столах. Извиваются. Все в блестках… Боюсь подумать, как у них там все слипается… Как там у классика? Стриптизерши мажутся блестками, танцуют, потеют и слипаются…
Билеты у нас изъяли ещё на входе, там же просканировали насчет оружия и, как подозреваю, жучков. Предупредили, что снимать видео и фото нельзя.
— Надо поймать официантку! — ору я Егерю в ухо, он тут же выбрасывает длинную лапу и хватает за локоть бегущего мимо парнишку в бабочке на голое тело. Не, там внизу еще штаны есть, но сверху реально голый. И тоже в блестках…
— Столик, — командует по-английски Егерь, предусмотрительно не выпуская парня из лап. Тот ежится, оглядывает массивную зверообразную фигуру Матвея и кивает в сторону мягких диванов.
Продираемся туда, падаем на бежевую кожу. Официант стоит, ожидая заказа.
— Дабл-виски, — уже распоряжаюсь я, — ту! — И показываю для надежности пальцами. Парень кивает, а я, подманив его поближе, указываю на голую блестящую грудь, — хоть одну блестку у себя в стакане найду, заставлю самого выпить и заплатить. Понял?
Таращит глаза, кивает. Ну и отлично.
Парнишка сбегает быстрей Елены Прекрасной, уносящей ноги от изврата-Кощея, а мы с Егерем переглядываемся многозначительно. Похоже, впечатление произвели. Это же хорошо? Хорошо… Теперь надо выяснить, как тут можно купить бабу.
Но это уже следующим заходом.
Вокруг вакханалия, на сцене начинается шоу, и даже что-то со змеей. Я лишь головой качаю. Ничего своего придумать не могут… Хотя… Та вампирша со змеей была горяча… Я бы ее покусал…
— Нихера тут не найдем, — бухтит Егерь, раздраженно осматриваясь, — и не вздумай Масе меня пропалить. Закопаю.
— Отвали, — морщусь я, — так мелко не плаваю. Хотя, если ты тут кого трахнешь, вложу прямо с кайфом, так и знай!
— Да пошел ты, — скалится Егерь, — мне даже смотреть на них неохота… Как подумаю, что Мася там сейчас с Котом…
— О как! — удивляюсь я, — ревнуешь, что ли?
Егерь морщится, рожа каменеет окончательно.
— Было бы с чего, — наконец, отвечает он, — просто… Просто скучаю. А ревновать смысла нет уже. После рождения парня моего…
Пожимаю плечами, соглашаясь.
На удивление для всех, кто знал каждого из этого странного трио, они прижились. Хотя, я, честно говоря, ждал, что разбегутся… Ну, я много чего ждал, чего уж об этом…
Но, тем не менее, парни, хоть и заметно было, что ощутимо друг к другу ревнуют, как-то нашли компромисс. Может, Мася их сумела примирить, а может, сказалась долгая жизнь практически койка в койку. Кот с Егерем знакомы же еще со спортивных лагерей. Всегда на сборах всех вместе, на соревнованиях. Им не в новинку жить одним хозяйством. И Мася в этот их тандем органично вписалась третьим, самым важным звеном…
Ловлю себя на том, что думаю об этом без привычного раздражения и злобы. Скорее, с таким, исследовательским интересом, как журналист, привычный докапываться до истинных мотивов происходящего.
Трансформация эта мне очень даже нравится.
Неужели, реально излечился?
Не зря, выходит, мне посоветовали сменить обстановку…
Отлично я ее сменил. Полностью. Кардинально. И в самом деле, помогло.
Приносят напитки.
Достаю деньги, толстую пачку наличных, которыми свечу, типа, невзначай. Убеждаюсь, что официант все увидел, как надо, и перевожу взгляд на Егеря. Тот понимает верно, разворачивается к парнишке и интересуется на английском:
— Тут можно пригласить за столик красивых женщин?
— О да! — тут же расплывается в улыбке официант, — любую!
И обводит широким жестом зал.
Егерь рассматривает каждую стриптизёршу с тщанием домохозяйки в мясной лавке, и морщится сурово.
— Не люблю продажных женщин…
— Желаете что-то… Особенное? — осторожно уточняет официант, и Егерь кивает.
— Да, мне говорили, что тут будут модели из России! Хочу такую!
— Это будет стоить…
— Не важно. Деньги есть.
— Тогда какую девушку хотите? Брюнетку, блондинку, рыженькую?
— Блондинку! Худую. И красивую.
— У нас все девушки красивые!
— Ну, по тем, что в зале — и не скажешь…
Официант кивает, получает дополнительно бабки за старание, и мы вновь остаемся одни.
— Думаешь, сразу ту, что надо, приведут? — разворачивается ко мне Егерь, а я пожимаю плечами.
— Вряд ли… Но зато сможем узнать, где они сидят. И туда зайти.
— С боем придется, я думаю… — поводит широченными плечами Егерь, и на каменной роже нет ни одного признака, что он этими перспективами недоволен. Наоборот даже, я бы сказал.
— Посмотрим… — неопределенно отвечаю я, охлаждая немного пыл приятеля. В конце концов, наша задача — купить бабу и вывести ее на диалог. Проще это сделать с русской.
Глава 13
— Че-то не особо она на модель похожа, — скептически морщит нос Егерь, разглядывая светловолосую девчонку, которую привел нам официант. Она таращит глаза, пустые какие-то, бессмысленные, нервно одергивает короткий подол блестящего платья. — Ладно, иди сюда.
Он лениво тянет ее за руку к себе, кивает внимательно наблюдающему за этой сценой официанту:
— А еще одну? Я делиться не люблю.
— О, конечно-конечно!
Он исчезает, девчонка вяло падает на подушки дивана, Егерь обнимает ее за плечи, чуть наваливается, рассматривает внимательно лицо, тихо спрашивает по-русски:
— Ну чего, девочка? Как ты?
Я внимательно слушаю, но не смотрю, за обстановкой наблюдаю, да официанта отслеживаю. И потому не вижу реакции девчонки. А она есть, эта реакция. Легкий, полузадушенный всхлип:
