— Практически, — смиренно прогибаюсь я, — помоги данные получить, а?
— У меня нет времени, у меня работа. Я сюда пришел, только потому, что ты мне в прошлый раз немного помог…
— Вот, кстати, — разыгрываю я последнюю карту, — должок неплохо бы…
— Я тебя слушаю, вот и весь должок.
— Бур, не будь козлом.
— За козла ответишь.
— Бур. Мне надо. Очень. — Говорю с расстановкой, специально спокойно, тихо. И в глаза гляжу.
Бурин замирает. Затягивается. Выдыхает. Вздыхает.
— Давай, че там…
— Вот, — протягиваю телефон с фото Эвиты, — пробей по своим каналам.
— А у тебя, смотрю, гугл отрубили, да? Поиск по картинке не работает?
— Бур, хватит, если б я мог справиться сам, то справился бы. Я думаю… Думаю, что она — из ваших. Или ваша подопечная.
— Интересные у тебя женщины, Конь, — рассеянно отвечает Бурин, разглядывая Эвиту, — наши бабы — специфичные… Ладно, давай ее данные.
— Это все.
— Даже так? — он поднимает на меня взгляд, — а подробности будут?
— Если не будешь ржать.
— Обижаешь! Буду!
Вздыхаю со смирением.
Ладно. Уже то, что этот придурок заинтересовался, говорит о том, что поможет. И выяснит все, что возможно. Ради этого потерплю. Немного.
В принципе, не самый худший вариант…
Глава 17
— Ну что сказать, Конь? — Бурин задумчиво вертит в руках вилку, разглядывает нанизанный на нее вареник. И рожа у него при этом мерзопакостная, надменно-удивленная, словно у черепахи, разглядывающей непонятный кусок, встреченный на пути, и не понимающей, что это — картошка или какашка? — Ты умеешь впираться в дерьмо…
— По существу будет чего-нибудь? — сухо перебиваю я, понимая, что гад откровенно кайфует сейчас и этот кайф тянет изо всех сил, мелочно мстя мне за то, что вытащил его из-за ноутбука, — и жри ты уже этот вареник, заебал. Думаешь, не знаю, что вы на дежурствах пороли?
— Ну так это было давно… — морщится Бурин, тоже явно вспоминая все те гадости, что приходилось жрать в рабочее время когда-то, — и тебе-то откуда знать…
— Да потому что и мне доставалось! — кривлюсь я, — думаешь, не в курсе, как сосиски и пельмени в чайнике варили? И не мыли нихрена потом? А люди все удивлялись, почему в убойном не чай, а блевотина какая-то…
— Это вас, журналюг поганых, таким дерьмом угощали, — наставительно отвечает Бурин, все же рискуя и запихивая вареник в рот, — а нормальные люди, — продолжает он, едва прожевав, — к нам не чаи приходили гонять, а за помощью.
Я усмехаюсь, не скрывая мимикой, что конкретно думаю о такой помощи, но говорить уже не рискую. Бурин, понятное дело, глумится, характер у него такой, мерзкий, тут либо терпеть, либо дел с ним не иметь.
Я предпочитаю первый вариант.
Невольно задумываюсь, почему все мои друзья — редкостные засранцы? Как так получилось вообще? И вот что характерно, в случае реальных проблем, поддержат полностью и всем, кому надо и не надо, глотки перервут… Вот как Егерь, например. Все бросил же, примчался. И, если б не мелкий их, то я больше чем уверен, что прилетели бы все втроем: Кот, Егерь и Мася. Надо будет, кстати, позвонить, а то опять связь будут обрывать…
И Бурин, при всей его пакостности и сволочизме, не отказал ведь. Сразу фотку Эвиты куда надо скинул, даже прежде разговора. А потом заставил меня в подробностях все рассказать. Надо же поглумиться. Как говорится, сначала дело, а затем кайф.
И теперь только ждать остается, на самом деле. Потому что я больше чем уверен: те люди, которых напряг Тоха, найдут. Если есть что-то по моей неуловимой Эвите в системе МВД, они найдут. И проинформируют.
Другое дело, если нет…
Хотя… Вряд ли. Я же тоже не дурак совсем, хотя Бурин, вон, уверен в обратном. Я могу понять, где лажаю, могу проанализировать ситуацию… И тут все достаточно однозначно.
Потому остается набраться терпения и подождать.
Ну и дополнительно потерпеть, чтоб не прибить этого заносчивого сукиного сына.
— Как у тебя книга новая? Пишется? — перевожу разговор на самую приятную тему для писателя.
Бурин морщится:
— С редакторами и корректорами запарился… Нормальных не найти. А мне бы еще и спеца, который бы за мной записывал текст… А то я четырьмя пальцами тюкаю, мысли не успеваю ловить… Замедляется процесс творческий, понимаешь?
Киваю с умным видом:
— А в чем проблема-то? Ну возьми себе бабу-секретаршу. Бабок у тебя немеряно… Совмести приятное с полезным.
— Нахрена? Они все хотят папика. С тем прицелом и прутся. Я же ее трахать не собираюсь… Или, если соберусь, то отношения точно заводить не желаю, иные, кроме рабочих. А им всем подавай любовь. Эмоции. Один раз выебешь, так потом не отвяжешься… Нахуй.
— Тебе не угодишь…
— Мне надо, чтоб постоянно рядом, у меня день ненормированный. Могу спать сутки, а потом сутки писать… То есть, она должна быть под боком все время… Тоже никаких рабочих отношений не получается… Да и кто согласится?
— Ну да, — киваю я, — тебя еще попробуй вытерпи…
— Это ты о чем сейчас? — подозрительно косится Бурин.
— Говорю, график у тебя, и все такое…
— Ну да… — настороженно соглашается Бурин.
Пиликает телефон, и мы оба смотрим на яркий экран.
Бурин берет его, открывает сообщение, читает… Лицо его, по мере чтения, становится все более и более задумчивым.
— Дай, — не выдерживаю я, наконец, и тяну руку к телефону.
— Погоди, перекину сейчас тебе, — спокойно отвечает Бурин, — но потом все убери. Сам понимаешь…
— Само собой…
Бурин парой движений отправляет мне информацию и смотрит внимательно на мои немного подрагивающие пальцы, когда открываю письмо.
— Знаешь, Конь… — комментирует он ситуацию, — я бы, может, пожалел тебя, придурка, потому что вперся ты капитально… Но вот вспоминаю случай, когда ты, скотина, в семнадцатом году приперся первым на захват банка и полез под пули. И мне пришлось тебя, нахального урода, вытаскивать…
Я молчу, не слушая проповедей мудрых не по годам товарищей, лихорадочно просматривая досье. Серьезное такое досье.
Ее зовут… Эвелина. Не Ева. Интересно, когда я ее назвал Эвитой, она не вздрогнула от совпадения?
— И потому, Коняшка, мне тебя нихера не жалко. По заслугам ты, педальный придурок, получил… Эта баба тебя пожует и выплюнет. Верней, уже пожевала и выплюнула. Дурак ты, Конь, будешь, если продолжишь искать…
Эвелина Выстрикина. Имя-то какое… Двадцать семь. Практически ровесница. На фотке — с длинными волосами светлыми, молодая очень и серьезная. В форме лейтенанта МВД.
