– Проводите мисс Хаммер, но скажите ей, что она опоздала на
восемнадцать минут.
Джексон, держа под мышкой папку, бесшумно покинул кабинет.
Через минуту дверь отворилась, и появилась молодая красивая блондинка в
спортивном костюме из джерси, облегающем контуры ее фигуры подобно купальнику. Улыбнувшись
Мейсону, она заговорила настолько быстро, что слова сыпались, как горох:
– Мне очень неприятно, что я опоздала.
И тут она заметила Деллу. Улыбка исчезла из ее глаз, хотя
все еще кривила губы.
– Мисс Стрит, моя секретарша. И не смотрите так, это не
поможет. Она будет делать заметки. Не сомневайтесь, она умеет держать язык за
зубами. Итак, вы хотели поговорить со мной о своем дяде?
Девушка засмеялась:
– Из-за вас у меня перехватило дыхание, мистер Мейсон.
– Я этого не хотел. Оно вам понадобится для разговора.
Садитесь и выкладывайте.
Она слегка склонила голову набок, окинула его оценивающим
взглядом чуть прищуренных глаз и сказала:
– Вы Лев!
– Лев?
– Вы родились под знаком Льва, не так ли? Между двадцать
четвертым июля и двадцать четвертым августа? Значит, относитесь к людям,
отличающимся быстротой действий, постоянством и силой. Вами управляет Солнце.
Вы лучше всего проявляете свои качества во время опасности и очень
чувствительны к…
– Забудьте об этом, – прервал ее Мейсон, – не тратьте
понапрасну время, сообщая о моих дефектах. На это уйдет весь вечер.
– Но это вовсе не дефекты. Лев – великолепный знак. Вы…
Мейсон опустился во вращающееся кресло и вновь прервал ее:
– Вас зовут Эдна Хаммер? Сколько вам лет?
– Двадцать… три.
– Двадцать три или двадцать пять?
Она нахмурилась и ответила:
– Ну, если вы так любите точность, то двадцать четыре.
– Я во всем требую точности. Вы хотели увидеться со мной,
чтобы поговорить о дяде.
– Да!
– Как его зовут?
– Питер Б. Кент.
– Сколько ему лет?
– Пятьдесят шесть.
– Вы живете с ним в одном доме?
– Да.
– Ваши родители умерли?
– Да. Он брат моей матери.
– И давно вы живете вместе с ним?
– Около трех лет.
– И вы беспокоитесь о дяде?
– Из-за его лунатизма – да.
Мейсон вынул сигарету из ящичка на столе, постучал ею о
ноготь большого пальца и поднял глаза на Эдну Хаммер.
– Не хотите ли? – предложил он и, когда она отрицательно
качнула головой, чиркнул спичкой снизу о крышку стола, после чего попросил: –
Расскажите поподробней о своем дяде.
– Но я не знаю, с чего начать.
– Начните с самого начала. Когда он впервые начал разгуливать
во сне?
– Год тому назад.
– Где?
– В Чикаго.
– А что произошло?
Она заерзала на стуле и ответила:
– Вы не даете мне собраться с мыслями. Я предпочитаю
рассказывать так, как сочту нужным.
– Валяйте.
Она глубоко вздохнула и начала:
– Дядя Питер щедр, но эксцентричен.
– Продолжайте, – заметил Мейсон, – мне это ни о чем не
говорит.
– Я хотела бы рассказать вам о его жене.
– Он женат?
– Да, на ведьме.
– Она живет с ним?
– Нет, оформляет развод. Только сейчас, похоже, передумала.
– Что вы имеете в виду?
– Она живет в Санта-Барбаре. За разводом обращалась после
первого случая лунатизма. Заявила, что дядя Питер хотел убить ее. Сейчас
старается отменить дело о разводе.
– Каким образом?
– Я не знаю – она такая хитрая. Охотится за алиментами, как
собака за дичью.
– Похоже, вы ее не любите.
– Ненавижу. Ненавижу даже землю, по которой ступает ее нога.
– Откуда вы знаете, что она охотится за алиментами?
– Вся ее жизнь это доказывает. Она вышла замуж за человека
по имени Салли и обобрала его до нитки. Когда он оказался не в состоянии
выплачивать алименты и дела пришли в упадок, она пригрозила посадить его в
тюрьму. Это всполошило кредиторов. Банк закрыл его счет.
– Вы хотите сказать, – спросил Мейсон, – что она сознательно
убила курицу, которая несла золотые яйца?
– Она этого не хотела. Вы знаете, какими могут быть
некоторые женщины? Они считают преступлением, если мужчина перестает их любить,
и пытаются их за это покарать с помощью закона.
– Что произошло, когда Салли разорился?
– Он покончил с собой. Затем она вышла замуж за дядю Питера
и подала на развод.
– И на какие же алименты она претендует?
– Полторы тысячи в месяц.
– Ваш дядя богат?
– Да.
– Как долго она и ваш дядя жили вместе?
– Не больше года.
– И судья присудил ей полторы тысячи в месяц? – спросил
Мейсон.
– Да, представьте себе. Она знает, как кого объехать.
Поплакалась, что находится в безвыходном положении, ну, судьи легко проявляют
щедрость, когда речь заходит о деньгах мужа.
– Как ее зовут?
– Дорис.
– Ваш дядя действительно пытался убить ее?
– Конечно, нет. Это было проявление лунатизма. Он во сне
подошел к буфету и взял нож для разделки мяса. Она бросилась в спальню,
закрылась и позвонила в полицию. Когда полиция приехала, дядя Питер стоял в
ночной рубашке и возился с дверной ручкой, а разделочный нож был у него в руке.
Мейсон слегка постучал кончиками пальцев по столу, выбив
барабанную дробь.
– Так, – произнес он в раздумье. – Если дело дойдет до
худшего, это будет выглядеть так, будто ваш дядя пытался убить свою жену, а она
закрылась и вызвала полицию. Конечно, он будет утверждать, что делал это во
сне, но судья вряд ли поверит ему.
Эдна Хаммер с вызовом вздернула подбородок:
