– Я буду здесь, в офисе, в десять вечера.
Она взглянула на свои часики и произнесла с несколько
наигранной решительностью:
– Хорошо, посмотрю, что мне удастся сделать.
– Еще одна вещь, – остановил ее Мейсон. – Я хотел бы задать
вам пару вопросов.
– О чем?
– О двери в спальню Эдны Хаммер.
На ее лице явственно отразилось изумление.
– По чистой случайности мне представилась возможность
заглянуть в комнату Эдны, – пояснил Мейсон. – И я заметил там на двери дорогой
специальный замок.
– Ну и что? – спросила она. – Что в этом такого?
Определенно, девушка вправе запирать на замок дверь своей спальни, разве не
так?
– Почему она установила именно такой замок?
– Думаю, что на этот вопрос не смогу ответить.
– Когда она его установила?
– Насколько помню, около месяца назад.
– Объяснила ли она, почему установила его как раз тогда?
– Нет, конечно! Разве обязательно объяснять, для чего
устанавливают замок на дверь спальни?
– Это довольно необычно, – пояснил Мейсон, – ставить столь
дорогой и сложный замок на дверь спальни, если только этот человек не псих или
ему не досаждают. Не знаете ли вы, не было ли каких-нибудь… назовем их так –
неприятных событий, которые заставили Эдну решить, что ей на двери необходим
надежный замок?
– Не слышала ни о чем подобном. Почему бы вам не спросить об
этом саму Эдну Хаммер?
– Я думал, что, возможно, вы окажетесь в состоянии разрешить
для меня эту загадку.
– Нет, не могу.
– Не можете или не хотите?
– Не могу, мистер Мейсон.
Мейсон следил за дымком, который вился вокруг кончика
сигареты.
– Хорошо! – произнес он наконец. – Буду ждать вас здесь в
десять. Приносите нож.
– Не уверена, что сможем… сможем достать в точности такой
же.
– Сделайте все возможное, – был его ответ. – Мне нужен нож,
похожий на тот как две капли воды.
– Ладно! – пообещала она. – Только поймите, что я делаю это
для мистера Кента. Ради него я пойду на многое. Он всегда был так добр и так
внимателен.
Мейсон кивнул и проводил ее до двери. Пока ее каблучки
стучали по коридору по направлению к лифту, Делла Стрит с озабоченным лицом
вошла в офис.
– Ты делала пометки во время разговора? – спросил Мейсон,
выключая внутреннюю связь.
Она показала блокнот.
– Дословно, – коротко ответила Делла.
Мейсон ухмыльнулся.
– Шеф, – спросила она, подойдя к нему и положив руку на
плечо, – не отдали ли вы себя полностью в руки этой девушки? Она сходит с ума
по парню, с которым встречается. Как только ей покажется, что ему грозят
неприятности, она не задумываясь сразу же свалит все на вас.
Мейсон вскочил и начал мерить шагами офис.
– Пожалуйста, шеф, – взмолилась Делла. – Другие дела были не
такими. Вы защищали тех, кто был невиновен. В этом случае, возможно, вы представляете
человека, который и в самом деле совершил убийство. Единственное, что вы можете
представить в его защиту, – это отсутствие злого умысла. В конце концов, не
исключено, что и здесь нас водят за нос.
Мейсон перестал расхаживать и спросил:
– Ну и что?
– А то, что незачем отдавать себя в ее руки!
Мейсон повернулся к ней лицом.
– Послушай, Делла, – ответил он, – я никогда еще не вел ни
одного дела с закрытым забралом, иными словами, не подставляя себя под удар. И
ты знаешь это!
– Но почему?
– Потому что по-другому не играю!
– Но неужели вы не видите, что это означает…
Он подошел к ней и обнял за талию, привлек к себе и ответил
с нежностью:
– Послушай, девочка! Прекрати беспокоиться! Принимай меня
таким, какой я есть. Не старайся наставить на путь истинный, потому что тогда,
возможно, сможешь обвинить меня в самом тяжком грехе из тех, что есть, –
обнаружишь, что я стал неинтересным. Вот тебе мой рецепт, как добиваться
успеха: действуй быстро и хотя бы на один шаг будь впереди оппонентов!
– Знаю, но, предположим, они подловят вас на этом?
– Это еще не причина действовать с оглядкой, не так ли?
– Что вы имеете в виду, шеф?
– Я как футболист
[3]
, который получил мяч, – ответил он. –
Позади толпа игроков противника. И любой из них может схватить меня. Если я
занесу мяч за голевую линию, трибуны придут в дикий восторг – и никто не
задумается, как мне это удалось. Но если я начну оглядываться через плечо и
раздумывать, какой из игроков сможет достать меня, то потеряю темп, и они
навалятся на меня все разом.
Ее смех был гортанным и нежным. Она взглянула на него
затуманенными глазами и сказала:
– О’кей, вы победите! Больше я не сомневаюсь. Возможно,
действительно я оказываю на вас сдерживающее влияние. Давайте нести мяч и не
думать о тех, кто пытается задержать нас.
– Так-то лучше, – заметил он. – Давай двигаться. Прыжок
вперед по полю – и никогда не оглядываться назад. Вот наше кредо!
Делла вскинула в салюте правую руку.
– Или столбики ворот, или все вдребезги! – отозвалась она.
С некоторой торжественностью он прижал ее к себе. Правая
рука девушки обвилась вокруг его шеи. Естественно и непроизвольно ее
полураскрытые губы потянулись к его губам. Но Делла Стрит внезапно
отстранилась.
– Кто-то стучит, – предостерегла она.
Мейсон, опомнившись, услышал стук в филенку двери и
вымолвил:
– Этот чертов сыщик всегда приходит не вовремя. Впусти этого
возмутителя спокойствия Пола! Созвонись с Эдной Хаммер и накажи ей быть здесь в
девять сорок пять тютелька в тютельку. Пусть приходит одна, и чтобы никто в
доме не знал, куда она отправляется.
Делла Стрит, намотав платочек на кончик пальца, вытерла с
его рта губную помаду, затем нервно засмеялась:
– Запомнили, вам предстоит разговор с детективом?
Причешитесь, я нечаянно взъерошила вам волосы. Сядьте за стол и примите важный
вид. Вытащите кучу бумаг, чтобы создать впечатление работы в поте лица.
– Какой из него детектив, – запротестовал Мейсон, – если он
не знает, что истинный руководитель время от времени целует свою секретаршу.
Иди открывай дверь. Черт с ней, со всей этой видимостью!
