– Шеф, тогда почему бы вам не явиться в суд и не вывести ее
на чистую воду?
– Это только повредит, – ответил он. – Кенту придется
заключить с ней своего рода соглашение. Он не может допустить, чтобы на его
имущество был наложен арест, пока дело не будет рассмотрено в суде. Он не может
допустить, чтобы был назначен судебный исполнитель. И ему нельзя, прежде всего,
вообще доводить дело до суда. Не с его нервами! Это может довести его до
сумасшествия. Он еще до начала процесса будет в таком состоянии, что ей не
составит никакого труда разделаться с ним.
– Что же делать?
– Откупиться от нее – больше ничего!
– Почему вы думаете, что она произведет хорошее впечатление
на судью?
– Ее славное боевое прошлое. Она всегда добивалась своего.
Вспомни: она прошла огонь, воду и медные трубы. Она далеко не дилетантка, когда
дело доходит до свидетельской трибуны. Она подлинный профессионал, Делла.
– И вы собираетесь уступить ей?
– Я собираюсь откупиться от нее, если это то, что ты имеешь
в виду.
– Тогда она поможет и Мэддоксу получить деньги.
– Прежде чем она получит откупного, – пообещал Мейсон, – ей
придется выложить всю правду о Мэддоксе.
– Что вы имеете в виду?
– То, что ей придется признать, что Мэддокс звонил ей в три
часа утра.
– Вы думаете, что Мэддокс будет это отрицать?
– Более чем уверен.
– Но почему?
– На это есть множество причин. Например, то, как они
намеревались объединить свои интересы. Каким дураком оказался Дункан. Он
думает, что приобретает в миссис Кент союзника. На самом же деле она играет с
ним как кошка с мышкой. Она использует его как дубинку, которую можно опустить
на наши головы. Как только она разделается с нами, то и Мэддокса вышвырнет за
борт, чтобы не путался под ногами.
– Когда вы собираетесь договориться с ней?
– Сегодня утром Кенту предъявят обвинение в убийстве, –
ответил Мейсон. – Окружной прокурор потребует незамедлительного
разбирательства. Я собираюсь дать согласие. Мэддокс и Дункан начнут городить
свою чепуху. Затем я вцеплюсь в Мэддокса, задав ему вопрос, что он делал в три
часа утра. Он начнет вилять и либо вообще не ответит, либо солжет. Потом я
отведу Дорис Салли Кент в сторону и заключу с ней соглашение. Я объясню ей, что
если смогу доказать, что Мэддокс звонил ей по телефону, то это настолько
улучшит положение Кента, что он в припадке радости сможет выделить ей
значительную сумму наличными. Затем на трибуну выйдет Харрис и даст показания
об этом телефонном разговоре, после чего на трибуну для свидетелей выйдет Дорис
и подтвердит, что все так и было. Это выставит Мэддокса лжецом.
– Но ведь ей придется подтвердить под присягой, что она
признала голос Мэддокса, а, может быть, она впервые его услышала.
– Технически – да, а практически – нет. Все, что мне надо
будет сделать, – это выпустить на трибуну Харриса, позволить ему рассказать
свою историю, потом вызвать для дачи показаний ее и дать понять, что она
свидетель противной стороны. Я спрошу у нее, звонил ли Мэддокс ей по телефону в
это время. Обвинение будет возражать. Тогда я задам вопрос по-другому – звонил
ли какой-то человек в это время по телефону, отрекомендовавшийся как Мэддокс?
Они, возможно, будут возражать и против этого. Суд, вероятно, поддержит
протест, если она не станет утверждать, что узнала голос Мэддокса. Я сделаю
вид, что устал от препираний, и затем спрошу ее в упор: «Мадам, что вы делали в
то время, когда было совершено убийство, – утром четырнадцатого, – держали вы в
это время трубку в руках и разговаривали с человеком, находящимся от вас на
большом расстоянии?» Она невнятно и весьма неохотно ответит утвердительно, и
это будет все, что нужно для присяжных. После чего отпущу ее со свидетельской
трибуны. Окружной прокурор побоится устраивать ей перекрестный допрос. Затем я
представлю фотокопии записей телефонной компании.
– Во что влетит Питеру Кенту соглашение с ней? – спросила Делла.
– Он дал мне согласие на сумму в сто пятьдесят тысяч
долларов, если до этого дойдет.
– И вы предложите ей такую сумму?
– Не думаю. Во всяком случае, надеюсь, что нет, но она
жадна. Хочу немного походить вокруг да около, прежде чем сделать ей такое
предложение.
– Будете действовать через ее адвоката?
– Да.
– Тогда это обойдется еще дороже.
– Да.
– Почему тогда не обратиться прямо к ней?
– Это неэтично.
– Вообще-то, – возразила Делла Стрит, – она не произвела на
меня впечатления женщины, готовой отвалить солидный куш из того, что урвет
сама, какому-то адвокату.
Мейсон только собрался ответить, как раздался телефонный звонок,
и Делла Стрит, подняв трубку и прикрыв микрофон ладонью, сообщила ему:
– Легка на помине. Миссис Дорис Салли Кент. Собственной
персоной. Она сейчас в офисе. Желает видеть вас и просит сообщить, что уволила
своего адвоката, так что в настоящее время ее никто не представляет.
Мейсон тихонько присвистнул.
– Ну, так что будем делать? – поинтересовалась Делла Стрит.
Мейсон отвесил преувеличенный поклон в сторону приемной.
– Эта малышка далеко не глупа, – ответил он. – Придется ее
принять.
– Хотите, чтобы я записала все, что она скажет?
– Да. По внутренней связи. Будешь сидеть в библиотеке.
Записывай все дословно. Между прочим, Делла, ты когда-нибудь видела ее?
– Нет.
– Посмотри на нее, но сама не попадайся ей на глаза.
Делла Стрит кивнула, подхватила блокнот и карандаши и
направилась в приемную. Мейсон включил устройство внутренней связи и сказал
обычным голосом:
– Скажи миссис Кент, что я могу уделить ей ровно пять минут!
– Затем прикурил сигарету и погрузился в изучение юридической книги, так что
даже не слышал, как она вошла в комнату.
Она кашлянула.
– Доброе утро! – Мейсон, подняв глаза, поприветствовал ее и
указал рукой на кресло, вернувшись к чтению.
Она чуть смешалась, но затем подошла к его столу и, стоя
совсем близко от него, сказала:
– Если вы заняты, то не хочу вас беспокоить.
– Все нормально, – ответил он, не поднимая глаз. – Через
минуту займусь вами.
Она продолжала стоять вплотную к нему.
– Я пришла как друг, – объявила она интригующе тихо.
