Мейсон вздохнул, отложил книгу и еще раз указал на кресло:
– Пожалуйста, садитесь! Изложите, в чем дело, но так, чтобы
не пришлось терять время на дополнительные вопросы.
Она мгновение помедлила, затем, слегка пожав плечами, села,
положила ногу на ногу и улыбнулась ему.
– Выкладывайте, – обратился он к ней.
– Я уволила своего адвоката.
– Расплатились с ним?
– Разве это имеет значение?
– Может иметь, особенно если у него есть принадлежащие вам
бумаги.
– Я достигла с ним полного взаимопонимания.
– Очень хорошо! Что еще?
– Хочу поговорить с вами.
– Давайте, я слушаю!
– Задумывались ли вы, мистер Мейсон, – спросила она, оставив
прежнюю игривую манеру, – что я держу в руке плетку?
– Нет, – ответил он, – не задумывался.
– Ну так вот, задумайтесь.
Он сделал жест, как бы намереваясь вновь взять книгу, и она
начала поспешно объяснять:
– Знаете ли вы, как будет развиваться дело, если я выйду на
трибуну и покажу под присягой, что Питер Кент достал разделочный нож и пытался
убить меня? И хотя он говорит, что сделал это во сне, я заявлю, что он лжет. Но
вообще-то я не хочу делать этого. Я хочу помочь Питеру. Но если Питер
собирается бороться со мной, то я должна буду бороться с Питером.
– Продолжайте, – заметил Мейсон.
– Я просто хочу, чтобы вы поняли: я забочусь о себе.
– Я это понял.
– И не надейтесь, что я откажусь от своего намерения.
– Насчет этого у меня нет ни малейших сомнений.
– Но мне хотелось бы знать, как себя вести.
– Уверен, что не смогу вам на это ответить.
– Как раз наоборот, сможете. Вы адвокат Питера. Я знаю
Питера достаточно хорошо. Когда дело дойдет до настоящей схватки, он скиснет.
Слишком нервный. Мы можем прийти с ним к соглашению. Ему ничего другого не
остается.
– Что вы предпочитаете: доход или наличные?
– Ни то ни другое. Я хочу, чтобы Питер признал меня своей
женой. Я хочу стоять за него, когда он в беде, и хочу, чтобы он позволил мне
оставаться с ним рядом.
– А спустя несколько месяцев вы сможете все повторить, но
получить по соглашению уже гораздо большую сумму?
– Это нечестно с вашей стороны, мистер Мейсон. У вас нет
никакого права так заявлять. Это вовсе не то, чего я хочу. Я хочу быть его
женой.
– Зная о том, – едко сказал Мейсон, – что он влюблен и
собирается жениться на другой, вы решили привязать его к себе, пользуясь тем,
что он оказался в беде. Он ведь даст гораздо больше, чтобы купить себе свободу.
Она вынула маленький носовой платочек нарочито медленно. Ее
глаза быстро заморгали, наполнились слезами, уголки рта задергались. Затем,
слегка всхлипнув, она поднесла платочек к глазам, и ее плечи затряслись от
рыданий.
Мейсон наблюдал за ней, не выказывая никаких эмоций.
– Какова сумма откупного наличными? – спросил он.
– Я н-не хочу откупного.
– Ваши предложения в отношении ежемесячного дохода?
– Я х-хочу помочь Питеру, я х-хочу его самого. Я хочу дать
показания, что он психически болен. Надеюсь, что его м-можно вылечить. Хочу
о-остаться с ним.
Мейсон возмутился. Он вскочил, широкими шагами подошел к
плачущей женщине и протянул руку, словно хотел вырвать прижатый к глазам
платочек, но сдержался, хотя и с трудом. Его глаза внезапно сузились – какая-то
мысль пришла ему в голову. Он постоял некоторое время, нахмурившись и
погрузившись в размышления, затем вернулся за свой стол и украдкой нажал на
кнопку, вызывая Деллу Стрит. Спустя момент, когда смущенная секретарша бесшумно
открыла дверь библиотеки, Мейсон сделал рукой движение вокруг головы, которое
на принятом у них языке жестов означало шляпу. Затем провел руками, как бы
поднимая воротник. Делла Стрит нахмурилась, не в силах понять, что он
подразумевает. Миссис Кент продолжала плакать в платочек. Мейсон подошел к ней и
похлопал по плечу.
– Будет, будет, дорогая моя, – сказал он с симпатией. – Я
вовсе не хотел быть грубым с вами. Возможно, я вас неправильно понял. Наденьте
пальто и шляпу, когда снова придете сюда.
Она глянула на него поверх платочка.
– Пальто и шляпу? – удивленно спросила она.
– О, прошу прощения, – поспешно заявил Мейсон. – Я имел в
виду, чтобы вы вернулись, когда не будете так возбуждены.
Делла Стрит бесшумно закрыла дверь в библиотеку.
– Вы были ж-жестоки ко мне. – Дорис Кент высморкалась в
платочек.
– Я огорчен, – ответил Мейсон, поглаживая ее по плечу. –
Этим утром меня выбили из колеи, и, возможно, я был несправедлив к вам.
Она промокнула остатки слез, шмыгнула носом, вздохнула и
положила платочек в сумочку.
– А что, – спросил он вроде бы небрежно, – у вас все еще
есть ключи от дома Питера Кента?
– Конечно, хотя я не пользовалась ими почти год. Почему вы
об этом спрашиваете?
– Ничего особенного. Просто для справки.
– А это разве имеет значение?
– Нет-нет, успокойтесь. Каким будет ваше отношение к
Мэддоксу?
Она подняла брови и спросила:
– Мэддокс?.. Не уверена, что знаю его.
– Мэддокс из Чикаго, – подсказал он, – знаете «Мэддокс
манифэкчуринг компани»?
– Об этом узнал мой адвокат, когда выяснял размеры
собственности моего мужа. Он говорил, что патенты этой компании тянут на
миллион и что Питер намеренно скрыл эту информацию от меня, чтобы не выглядеть
таким богатым, когда я подала на развод. Но это теперь все в прошлом.
– Но вы не знаете Мэддокса лично? – продолжал допытываться
Мейсон.
Она взглянула на него удивленными глазами и ответила:
– Конечно нет.
– А Дункана, его адвоката?
Она покачала головой, изобразив на лице полное изумление.
– Я думал, что вы разговаривали с Мэддоксом по телефону.
– С чего вы взяли?
– Опустим это. – Он пожал плечами.
– Вовсе нет. Я хочу знать. Мне и в самом деле интересно,
мистер Мейсон, потому что я чувствую, кто-то на меня наговаривает. Возможно,
именно этим объясняется нынешнее отношение Питера ко мне.
