Суд ставит вас в известность, джентльмены, что сразу, как
только факт совершения убийства обвиняемым будет установлен, ему
предоставляется возможность использовать доказательства, оправдывающие или
извиняющие его действия или смягчающие вину. В задачу обвинения, как мы себе
это представляем, входит доказать, что факт убийства имел место, что смерть
наступила от колотой раны, нанесенной разделочным ножом, что орудие убийства
находилось у обвиняемого во время совершения преступления, что обвиняемого
действительно видели выходящим из крыла дома, где находилась спальня покойного,
и что это совпадает по времени с убийством. Мы намерены доказать, что
обвиняемый думал, что Мэддокс спит в кровати, в которой находился Риз, что у
обвиняемого был мотив для убийства Мэддокса. Как вы уже догадались,
джентльмены, из вопросов защиты, когда вас выбирали присяжными, она изберет
тактику хотя бы частичных ссылок на лунатизм для оправдания обвиняемого. Мы
намерены доказать, что был случай, приблизительно за год до совершения
преступления, когда обвиняемый завладел разделочным ножом и…
Перри Мейсон медленно поднялся со своего места и заявил:
– Ваша честь, я возражаю против упоминания того, что имело
место за год до совершения преступления, также возражаю против попытки
обвинения предвосхитить линию нашей защиты и настаиваю, чтобы присяжным указали
не принимать к сведению его утверждения.
– Заявления обвинителя должным образом обоснованы, –
возразил Бергер, – так как доказывают наличие у обвиняемого тяги к убийству уже
тогда, год назад, как и то, что он знал об этом и не предпринял никаких попыток
излечиться от своих опасных привычек, которые проявлялись у него в состоянии
лунатизма. Что же касается линии защиты, то я сужу о ней по тому, как
задавались вопросы присяжным.
Судья Маркхэм стукнул молоточком и сказал:
– В задачу обвинения не входит предвосхищать линию защиты.
Что до того, можно ли использовать в качестве доказательства события,
предшествующие преступлению и отделенные от него периодом времени в двенадцать
месяцев, то это можно определить только в ходе дальнейшего судебного
разбирательства. Между тем протест защиты принимается, суд укажет, что эта
часть вступительного слова окружного прокурора не должна приниматься присяжными
во внимание. До сведения присяжных также доводится, что вступительное слово,
которое делает окружной прокурор, просто очерчивает то, что он собирается
доказать, и необходимо, чтобы ввести присяжных в курс дела. Заявления,
сделанные окружным прокурором, не могут рассматриваться как доказательства.
Продолжайте, господин окружной прокурор.
– Мы намерены доказать, – продолжил Гамильтон Бергер, – что,
согласно показаниям племянницы обвиняемого, она за два дня до совершения
преступления нашла то же самое оружие, которым затем было совершено убийство,
под подушкой на кровати обвиняемого. Основываясь на этих доказательствах,
джентльмены, а также и других, которые, возможно, будут представлены вам в ходе
судебного разбирательства, обвинение будет просить вас о вынесении приговора об
убийстве первой степени.
Гамильтон Бюргер сел. Судья Маркхэм спросил Мейсона:
– Желаете ли вы сделать вступительное слово от лица защиты?
– Я подожду более подходящего случая, – ответил Мейсон.
– Хорошо, обвинение может вызвать своего первого свидетеля.
– Чтобы доказать состав преступления, я приглашаю Фрэнка Б.
Мэддокса, – объявил Бергер.
Мэддокс вышел вперед и был приведен к присяге.
– Ваше имя Фрэнк Б. Мэддокс и вы проживаете в Чикаго?
– Да.
– Вы находились в доме обвиняемого в ночь с тринадцатого на
четырнадцатое?
– Да, находился.
– Вы знали, приходится ли Ф.Л. Риз родственником обвиняемому?
– Он был его сводным братом.
– Как долго вы находились в доме обвиняемого?
– Я прибыл туда десятого числа.
– Утром четырнадцатого у вас была возможность видеть мистера
Ф.Л. Риза?
– Да, я его видел.
– Где он был?
– У себя в спальне.
– Живой или мертвый?
– Он был мертв, лежал на спине в своей кровати, с натянутым
до подбородка легким одеялом. На одеяле был разрез там, где нож вонзили сквозь
постельное белье в тело мистера Риза. Одеяло было пропитано кровью, и мистер
Риз был мертв.
– Я позже вновь вызову этого свидетеля, – заявил Гамильтон
Бергер, – для дальнейших вопросов, но в настоящее время я просто доказываю
наличие состава преступления и прошу разрешения временно отпустить свидетеля.
– Хорошо, – согласился судья Маркхэм.
– Желаете приступить к перекрестному допросу? – осведомился
Бергер.
– Да, – ответил Мейсон. – По вашим словам, вы были в доме
вечером тринадцатого, мистер Мэддокс?
– Да.
– И утром четырнадцатого?
– Да.
– В какое время вы впервые покинули дом четырнадцатого
утром?
– Это так существенно? – спросил, нахмурившись, Бергер.
– Думаю, что да.
– А я так не думаю. Возражаю против этого вопроса на том
основании, что он не по существу и не соответствует принятой процедуре
перекрестного допроса.
Судья Маркхэм смешался на момент.
– Хорошо, – согласился Перри Мейсон. – Я поставлю вопрос
по-другому. Когда вы впервые покинули дом утром четырнадцатого до того, как
было обнаружено тело убитого?
– Этот вопрос вполне соответствует процедуре перекрестного
допроса, – определил судья Маркхэм. – Свидетель, отвечайте.
– Я не покидал дом вообще, – ответил Мэддокс.
Мейсон поднял брови.
– Разве вы не выходили из дома около трех часов утра? –
спросил он.
– Нет, не выходил.
– В какое время вы удалились к себе в комнату вечером
тринадцатого?
– Приблизительно около половины десятого, насколько я могу
припомнить.
– Вы сразу легли спать, как только пришли к себе?
– Нет, мой адвокат мистер Дункан пришел ко мне в комнату
вместе со мной. У нас состоялось продолжительное совещание.
– В какое время вы встали утром четырнадцатого? – спросил
Мейсон.
– Я был разбужен вами и доктором Келтоном, когда вы
вторглись ко мне в комнату, пытаясь выяснить, кто был убит…
– Вынужден заявить, что эта часть ответа содержит выводы
свидетеля, – прервал его Мейсон.
