Вот уже несколько минут мы ехали в оперативной машине молча. Она смотрела в окно, отвернувшись от меня. Выискивала там что-то или создавала вид абсолютного спокойствия? Это молчание мне было нужно. Я немного успокоился, но вдолбить в голову девушки простые истины все же хотелось.
- Зачем ты побежала с нами? – спросил я спокойно и аккуратно.
- Просто так, - не отрываясь от окна, ответила Маша.
- Я же тебя вчера предупреждал, - чувствую, что опять начинаю раздражаться.
- Предупреждали, но я решила вам помочь.
- Что?! – только на мой крик девушка наконец-то повернула голову в мою сторону. – Помочь?! А если бы он тебя задушил?! – я уже орал на нее, кидая на нее злой взгляд.
- Вы помогли мне с собакой, я помогла вам, - не меняя своей спокойной интонации, резюмировала Маша.
Складывалось такое ощущение, что ее вообще не беспокоит произошедшее. Другая бы сейчас в истерике билась, осознавая, что только что с жизнью чуть не рассталась. А эта сидит спокойно и смотрит на мужчину, который тоже не прочь прибить ее. За самоуверенность! За глупость! За дерзость!
- Ахренеть ты сравнила! – я был взбешен, но очаровашка просто отвернулась от меня, продолжая смотреть в окно.
Поза ее была расслаблена, в глазах будто апатия. Хрипучий голос еще выдавал пережитое. Но это было все, что осталось от произошедшего ужаса. Интересная реакция у нее, конечно. И как теперь ее одну оставлять?! А если она вены вскроет?! Как она вообще справляется со своими эмоциями?! Она же сейчас опять собралась, чтобы не показывать мне своего страха и горечи!
- Ты хоть понимаешь, что этот козел, скорее всего, давно выбрал тебя? - не унимался я. Говорил жестко и с негодованием. Мне нужно было объяснить серьезность ситуации.
- Говорят, люди делятся на два типа: палачи и жертвы. Видимо, я все же жертва, - опять с удивительным спокойствием и даже с какой-то обреченностью ответила девушка.
Тут меня осенила странная догадка. Да так неожиданно, что я резко затормозил:
- То есть… Это уже не первый раз?
Глава 18
Проведя день в отделе и допросив пришедшего в себя насильника, я понял одну вещь: моя соседка не трусливая. Далеко не трусливая. С утра в машине она мне так и не ответила на вопрос, просто поглядела в глаза и вновь отвернулась к стеклу.
- Я задал тебе вопрос? – настаивал я.
- А я вам не ответила, - не отрываясь от вида за окном, произнесла Машенька.
Теперь я осмысливал слова задержанного. Это не просто урод, а уродище. Машеньку он действительно заприметил давно. Вот только не знал, как увлечь ее за собой. Все убитые сразу же откликались на приветственное подмигивание. Ну или через несколько таких встреч. Моя же очаровашка была неприступной. Не реагировала на него, не улыбалась. Он и не ожидал, что сегодня она отсалютует и сразу присоединиться к нему. Его смутила красная толстовка, но отступать от намеченного плана не пожелал.
Он не пожелал. Она согласилась. Впервые за все время ему ответила. Из-за меня… Это из-за меня она попала в такой переплет. Испугалась? Да. Но не истерила, не плакала, не дрожала… Не отреагировала. Никак. И это пугало больше всего.
- Сергей! – позвал меня Василич. – Если вдруг твоей соседке понадобится помощь, в том числе и психологическая, обязательно скажи. Мы окажем. Наш психолог с ней пообщается. Она хоть и бойкий воробышек, но мало ли…
Я только помотал головой в знаке согласия, будучи уверенным, что за помощью ко мне или в наш отдел она точно не обратится. Это уже не феминизм. Не самоуверенность. Это стойкость характера. Такой силой духа не каждый мужик может похвастать.
Невольно вспомнил, как на войне попал под первый обстрел. Я его помню до мельчайших деталей. Он мне снится всегда. А еще помню, как меня трясло после. Пытаясь сохранять внешнее спокойствие, я, держа руку в кармане, сквозь ткань разодрал в кровь свое бедро. Настолько сильно было потрясение. Несколько пуль пролетели в считаных сантиметрах от меня. Много раз ходил по краю, но пронесло, уберегло. Сегодня же лишний раз убедился, что в мирное время можно встретить гадов и похлеще.
- Серег, и как давно ты начал бегать? – улыбнулся Вадик.
В любое другое время я бы огрызнулся. Но не сегодня. Сил на пререкания не было.
- Так, все, - подытожил полковник. – Хоть и выпороть розгами вас надо, но в целом поработали хорошо. Завтра можете прийти к обеду. Раз уж два выходных в отделе тусовались.
- О, спасибо Василий Васильевич! – заулыбался Вадик в явном предвкушении хорошо провести время вечером. И ночью.
Леха весь день старался избегать начальника, не гневя его своим присутствием и причастностью к утреннему происшествию. Я же для себя решил, что если потребуется написать рапорт, сделаю это без промедлений и только один.
- Сергей, а как ты догадался, что именно этот упырь убийца? – спросил напоследок Василич.
- Не знаю… Просто он соседке моей подмигивал, - мрачно и не глядя ни на кого, ответил я.
- Вот я всегда говорил, что у тебя врожденная чуйка, - несколько рассудительно подтвердил полковник.
- Так это еще с войны, - резюмировал Вадик.
Да. Это было так. Еще тогда мне говорили, что я ведьмак. Однажды меня даже заподозрили в неверности, потому как я точно определил место дислокации чеченцев.
Но сейчас мне легче не становилось. Леха с Вадиком что-то активно обсуждали, собираясь отметить раскрытие сложного дела. Я поддакивал, но не вступал с ними в обсуждение. Меня волновало другое.
Где-то на седьмом этаже я услышал крик очаровашки. Но в этот раз она уже не была жертвой. Наоборот, она ругалась на кого-то. Взлетев на свой этаж, увидел заманчивую сцену. Какая-то женщина чуть старше меня отходила от ее двери, сыпя проклятиями. Ухоженная для своих лет, слаженная. Но вот лицо источает злость, ненависть. Не обращая на меня внимания, вызвала лифт и уехала.
Если до этого происшествия, я готов был влететь в квартиру Машеньки и просить у нее прощения за утренние разборки с ней, сейчас медлил.
- Маш, если тебе нужна помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня, - пытался я вывести ее на откровения еще утром. Но получалось плохо, поскольку раздражение в голосе присутствовало.
- Нет. Я всегда рассчитываю только на себя. Рассчитывать на вас, значит, быть вам обязанной. Я отдала вам свой долг. Спасибо, что подвезли, - сдержано проговорила девушка, выходя из оперативной машины возле дома.
Я только стукнул кулаком по рулю, но пойти за ней не решился, поскольку знал, что испытываемая мною злость может спровоцировать ссору, после которой будет очень стыдно. Мне и так стыдно перед ней. И злился я не на нее, а на себя. Не уберег, не предостерег. Вчера сказанные слова были брошены в пустоту. С ней нужно по-другому.
