Конечно, было бы классно, складывайся жизнь всегда так, как нам хочется. Но увы. Не всегда мы имеем роскошь следовать своему сценарию. И тогда на помощь приходит гибкость. Гибкость в постановке целей, гибкость в желаниях, гибкость в подходе. Чертовски крутой навык.
#ЗАМЕТКИНАПОЛЯХ
После третьего звонка жениха, который уже сильно беспокоился из-за долгого отсутствия Лизы, та нашла в себе силы подняться домой. Игорь все понял по ее виду. Сказал: «Давай ты завтра расскажешь, а сейчас просто поедим, полежим, что-нибудь посмотрим». Так и сделали. Она тихо плакала, он ее обнимал, а на экране выясняли отношения герои «Доктора Хауса».
Эпопея с деторождением началась у Лизы и Игоря три года назад. Они уже жили вместе, планировали общее будущее, и дети были одним из пунктов. К браку оба относились спокойно, но решили, что пожениться будет неплохо, по крайней мере для упрощения решений всяческих бюрократических вопросов.
Ребята перестали предохраняться, и в их планах все выглядело предельно просто: скоро Лиза забеременеет, потом они распишутся, займутся подготовкой квартиры и познают радости, сложности, открытия родительства.
Время шло, беременность не наступала. Два месяца, три месяца, полгода. Лиза забеспокоилась, но не сильно. Думала, может быть, нужно как-то хитро подходить к датам овуляции или витамины какие-нибудь попить.
Зацикленность не просто создает напряжение. Она еще и буквально ослепляет человека, не дает видеть другие варианты. Как только ты чувствуешь, что зацикливаешься на чем-то, – хватай себя за шкирку и вытаскивай.
#ЗАМЕТКИНАПОЛЯХ
До этого гинекологу она показывалась раз в год-полтора, в рамках общих обследований. Никаких нареканий в адрес женского здоровья не было. Поэтому отправилась к врачу без каких-либо тревожных ожиданий.
Доктор долго и пристально смотрела в экран аппарата УЗИ, ничего не объясняя, молчание прерывалось лишь короткими уточняющими вопросами: «Боли есть?», «Задержки?», «Еще раз, сколько вам лет?», «А что в семейном анамнезе?». Лиза лежала на кушетке, стараясь не морщиться от неприятных движений датчика внутри себя, и чувствовала, как где-то в груди зарождается холодная волна страха. По лицу врача было понятно: что-то не так.
– Елизавета, думаю, вам стоит обратиться к репродуктологу. Ваш случай – это уже не мой профиль.
– В каком смысле – не ваш профиль?
– В прямом. Яичники у вас атрофировались. Такое бывает.
– Как это – атрофировались?
– Девушка, ну вот если бы вы знали как, может быть, этого и не произошло бы! Доходят до последнего, а потом «почему, как». Это направление на анализы крови. А это – фамилия репродуктолога в нашей клинике. До свидания.
Лиза так растерялась от этой резкости, что не сразу нашлась, как ответить. Пробормотала «до свидания» и выскочила из кабинета. Трясущимися руками набрала номер подружки, сбивчиво пересказала содержание встречи, та, обозвав докторицу нецензурным словом, сказала не дергаться, не слушать эти глупости и завтра пойти к ее гинекологу.
После подружкиного специалиста было еще с десяток разных врачей, и все они ставили свои диагнозы, назначали разные лечения, но безрезультатно.
– Слушай, ну а как так получалось, что ты то к одному, то к другому переходила?
– У меня опыта тогда никакого не было вообще. Это я сейчас уже хорошо понимаю, что врач должен объяснить на приеме, что вообще в плоскости врачебной истории, а что уже про какие-то околомедицинские штучки и прочее. Тогда же я совсем растерялась. Представь, ты молодая девчонка, зеленая, у тебя любовь, вы планируете ребенка, никогда в жизни ты никакими гинекологическими проблемами не страдала, аморальный образ жизни, который почему-то часто связывают с бесплодием, не вела, и тут вот такие новости. Я приходила, начинала, понимала, что не мое, что нет нормального контакта с врачом или что предлагают мне какую-то откровенную муть. Чего только за эти годы я ни наслушалась. И чудодейственный массаж матки предлагали, и гомеопатию по цене трешки в неплохом районе, и операции. А главное – каждый ставил свой диагноз. Кто-то говорил – гормоны, мол тестостерон высокий, надо понижать, кто-то сваливал все на эндометриоз, кто-то вообще не видел проблемы и рекомендовал походить к святой Матроне, повымаливать ребеночка, мол, пяти пациенткам ну очень помогло.
А я, хоть и неопытная, но понимала, что, наверное, это как-то неправильно. Что должна быть какая-то единая линия.
Плюс отношение. В какой-то момент мне стало казаться, что, может, я сильно многого хочу. Хотя все, что мне было нужно, – нормальное объяснение. Понимаю, что врач не должен меня утешать, носить на ручках. Но поговорить со мной о моей же болезни больше пяти минут все-таки, наверное, важно. Объяснить понятными словами, ответить на вопросы медицинского характера.
В какой-то момент Лиза поняла, что больше просто не может. Не может ложиться на гинекологическое кресло, не может обсуждать анализы, не может отворачиваться от беременных женщин, потому что их вид вызывал невыносимую боль, не может больше плакать.
Они с Игорем решили взять паузу. Дать и ей, и отношениям передышку от этого стресса и отложить вопрос детей на несколько месяцев – полгода. Просто пожить. Без врачей, без секса по расписанию овуляций, без ежемесячных слез от прихода менструации.
Обидно не получать то, что хочешь. Но еще обиднее – перестать искать варианты.
Это здорово помогло. Лиза постепенно приходила в себя, они съездили в несколько путешествий, увлеклись парными тренировками по боксу, стали еще ближе и сплоченнее. Как раз на исходе четвертого месяца «отпуска от зачатия» Лиза нашла контакт Елены Георгиевны. Ну, как нашла, случайно услышала рассказ о точно такой же девушке, как она сама, а потом еще об одной, и оказалось, что всем им помогла одна и та же врач.
Я как-то сразу, еще до приема, поняла, что все сложится у нас с ней. Во-первых, мне понравилось то, как она поговорила со мной по телефону: обстоятельно, все расспросила. Во-вторых, отзывы. Ну и в-третьих, интуиция, что ли. Хотя, вероятно, многие в этом месте скажут, что просто настал момент, когда я решила уже довериться одному специалисту. И все совпало. Возможно. Это же такие вещи, знаешь, довольно эфемерные.
Но признаюсь, вердикт Елены Георгиевны стал для меня ударом. Видимо, я надеялась, что все другие врачи ошибались. Плюс те месяцы, что мы взяли для отдыха, как-то отбросили назад, в более беззаботное состояние, а тут тебя опять погружают в ледяную воду.
