Долго он не проживёт, – и это почему-то было важно для Кана. Такая судьба ждала бы отца, если бы ему не посчастливилось родиться в знатной семье? Цинь ускорил шаг, задумавшись над одной очень странной идей.
***
Дэмин не поверил своим глазам.
Спустя несколько дней Кан вернулся. Это был всё тот же цзюэ, которому хватило ума, чтобы поймать его за руку, а затем хватило глупости, чтобы швырнуть кошелёк. Причины, по которым Цинь так поступил, были ему чужды, но, честно говоря, мальчишку совершенно не беспокоили. Гораздо важнее оказалось принести добычу старшим и преподнести её должным образом. Теперь у него была работа и защита, а значит, голодная смерть откладывалась на неопределённый срок.
Но Цинь пришёл в тот же квартал, в то же самое время, и явно кого-то искал. Дэмин наблюдал за ним издалека, прячась в тенях, и чуть не выругался, когда они встретились взглядами. Если Кан пришёл поймать его, то теперь точно сдаст патрулю стражи. Мальчишка перелез через узкий пролом в стене, стремительно бросился в соседний переулок и не выглядывал оттуда до тех пор, пока цзюэ не ушёл. Однако на том месте, где Цинь его заметил, Дэмин обнаружил свёрток.
Жадно схватив его и утащив подальше от опасного места, под льняной тканью и мотком бечевы он нашёл хлеб: свежий, белый, пахнущий так невероятно, что сомнений не оставалось – приготовили его только сегодня. Хлеб был разломлен пополам, и когда Дэмин приоткрыл его, то так и сел на пол в своей конуре: внутри было спрятано самое настоящее мясо. Хвала Небу, матери больше нет, потому что делиться таким сокровищем он не хотел.
Ни с кем. Никогда в жизни.
У него чуть рассудок не помутился. Рот тут же наполнился слюной: так сладко, так вкусно и маняще пахло мясо – просто невыносимо. Но Дэмин сдержался, завернул угощение обратно в лён и затянул бечеву покрепче.
Нельзя.
Никому нельзя верить.
Нельзя брать из чужой руки, нельзя есть всё, что подбираешь с пола. Нельзя, даже когда умираешь с голоду. У Дэмина не было наставников. Он на своей шкуре испытывал правила, которые нужно соблюдать, чтобы выжить на улице, и усвоил свои уроки очень хорошо.
Мальчик стиснул зубы, в последний раз взглянул на свёрток и спрятал его подальше – спрятал до тех пор, пока запах не выветрится, чтобы никто не пришёл разузнать, каким богатством он разжился. Мясо он достанет и продаст, а свежий хлеб можно обменять на целую меру риса.
Дэмин даже не знал, когда он родился. Но не будь он так осторожен, сегодня был бы прекрасный день, чтобы назначить его своим днём рождения.
***
Вернувшись из бедняцкого района, Кан заглянул к Вэю на постоялый двор – своей резиденции у Чжанов в столице не было, да и нужна ли она тем, кто круглый год живёт на юге и не собирается переезжать из родного дома на лето? Цинь помнил их последний разговор, но он обещал Сюин познакомить её с новым другом (правда, мнения этого самого друга никто не спрашивал). Впрочем, судя по тому, как безучастно Чжан валялся на кровати и курил свою трубку, Кан не отвлекал его от важных дел. Вздохнув, Цинь опёрся о дверной косяк и помахал рукой.
– И долго ты собираешься здесь разлагаться?
– До тех пор, пока не придёт какой-нибудь надоедливый столичный, – Вэй выдохнул клуб дыма и покосился на Циня. – Какая часть из фразы «дай времени время» тебе не понятна, Кан?
– Сестре моей скажи, – Цинь тяжело вздохнул. – Слушай, пойдём, заглянешь к нам в гости? Она меня сожрёт, если я тебя не приведу.
– С чего это?
– Ну… Не то чтобы у неё было больше друзей, чем у меня. Да и не дело тебе тут одному пропадать. Почему домой не собираешься?
– Не хочу.
– Видеться с братьями?
– Говорить о Дэлуне, – Вэй сделал ещё один вдох и выпустил колечко дыма. – Нас всегда было много, но он для нас с Цзяном был по-настоящему старшим братом. Вроде как братство неудачников: дети, которым ничего не достанется. Всегда в стороне. Понимаешь?
– Да… Вэй… – Кан подошёл поближе и навис над мрачным южанином. – Я не Дэлун, но он точно был бы недоволен, если бы ты сидел и хоронил себя здесь. Пойдём. Ты же хотел посмотреть, как живёт семья шэнми.
– Уже насмотрелся при Хонгха, спасибо.
– Обещаю, там не будет никаких демонов. Если только не считать Сюин – она вечно меня по дому за уши таскает.
– Подкупаешь представлением «Цинь-младший унижается перед девочкой»?
– Вроде того. Пойдём, хватит.
– А, Бездна с тобой, не отстанешь же!
К счастью для Кана, по дороге они не наткнулись ни на кого из его «друзей» детства, а дом встретил гостей тишиной и уютом: отец снова растворился в череде придворных интриг и специальных поручений Императора, а матушка что-то вышивала. В первые мгновения Вэю показалось, что резиденция рода Цинь ничем не отличается от любого другого дома высокопоставленной столичной семьи – те же стражники, ворота, слуги, резьба по дереву и дорогая черепица на крыше. Но стоило им зайти во двор, как…
Увлечение Сюин модой Калирама переходило всякие приличные границы. Его сестра выбежала им навстречу, и Кан закатил глаза: ещё бы кожу выкрасила каким-нибудь тёмным порошком из тех, что используют девочки, чтобы казаться красивее, честное слово! Зелёный шёлковый наряд из шаровар и туники, подобранный в цвета Империи Хань, дополняла накидка, наброшенная на плечи, и несколько десятков браслетов на руках. Длинные волосы она заплела во множество косичек, собрав почти все в хвост. Скоро сестра так и в люди начнёт выходить, если отец её не остановит, а могла бы и сари выбрать для разнообразия, раз уж так увлекается западными странами. Но Вэя, кажется, Сюин уже впечатлила – он замер как вкопанный, переводя взгляд с брата на сестру.
– Сюин, это…
– Вэй, верно? Ты – тот, кого брат обыграл и заставил быть слугой на неделю!
– Кан? – гость недовольно покосился на Циня, но тот примирительно поднял руки вверх:
– Ну было же.
– Мог бы и не рассказы… – Вэй замялся, но решил начать сначала и поклонился Сюин. – Да, я Чжан Вэй, младший из…
– Ой, оставь это отцу, если его каким-то чудом занесёт домой, – Сюин подскочила к гостю, бесцеремонно схватила его за руку и потянула за собой вглубь двора. – Пойдём, великий воин, спорим, что я тебя тоже обыграю?
– Я не… Что она… Кан?
– Ничего не знаю. Страдай, – лицо Кана выражало искреннее, непередаваемое облегчение, что сегодня на его месте оказался кто-то другой. Но долг старшего брата обязывал его следовать за этими двумя.
– Матушка! Матушка, у нас гость! Кан привёл того мальчишку, что напился перед боем!
– Кан!
– Ну было же…
***
Они провели время вместе до заката, и это было… забавно.
Кан и Сюин посмеивались над Вэем, что шарахался от самых безобидных, на их взгляд, вещей. Но гость не был привычен ни к мётлам, что убираются сами по себе, ни к летающим блюдам, любезно поданным к ужину самой госпожой Цинь. Сюин, как и обещала, обыграла Вэя в сяньци – с разгромом и победным кличем. Она болтала с мальчишками обо всём: от того, что Кан пропустил из слухов в кругу детей придворных сановников, пока был в своём походе, до рассуждений о последней военной кампании, в которой участвовал её отец. Девочка заставила Вэя съесть несколько столичных деликатесов и пообещала в следующий раз положить его на лопатки на тренировке, если, конечно, у него хватит мужества драться с ней. Вэй краснел, отвечал невпопад и, кажется, совсем не старался выигрывать, но, к облегчению Кана, хоть немного повеселел. Чтобы закрепить результат, Цинь расстарался влить в него столько байцзю, сколько смог. Теперь уже они слушали болтовню Вэя о южных ящерах, лавролистных лесах и папоротниках, вязкой хурме и бумажных деревьях, но это было невероятно увлекательно. Сюин попробовала раскурить трубку, к которой братья Чжан приучили Кана, закашлялась и обозвала их обоих дураками, ничего не понимающими в том, как нужно себя травить.
