– Но в своей голове вы всё ещё там. Казните их. Накажите, как положено в Лояне. И вам ответят, как положено на севере – волки забирают многих, знаете ли.
– Угроза?
– Совет, – Сяо поморщился. – Вы очень молоды, Цинь. Цзыдань был из местных, хоть и цзюэ. Он приспособился. Какое нам дело до столицы, когда ей нет дела до нас? Забирай то, что дают, отдавай столько, сколько не смог спрятать. Держи щит против Линьцана, чтобы не получить стрелу в голову. Мы не воюем здесь. Мы выживаем. С ленью, лжецами, контрабандистами и ворами, иначе всё, что нам останется – только голод и презрение Лояна, да ещё и ворох новых требований. Но с нищих не требуют, а бесполезных не нагружают работой. Не дураки здесь живут, господин Цинь.
– О, это-то я заметил, – Кан мрачно оглядел кабинет. – Зачем зашли, Лян?
– Через неделю Ночное шествие.
– И?
– Надо провести ревизию, забаррикадировать помещения, разработать план, где останутся солдаты…
– В форте, на местах.
– Что?.. Господин Цинь!
– Я разберусь.
– Но…
– Я говорю непонятно?
– Как прикажете.
Сяо поклонился и быстро вышел из кабинета. Он не придавал значения слухам о мальчишке, да только… Может, остальные всё-таки правы. В какой-то момент, глядя на этого усталого юнца, ему захотелось предупредить его, он даже намекнул, однако… Как Кан намеревается разобраться с Шествием? Они погибнут с таким командованием. Похоже, Цинь – просто глупый цзюэ, которому вскружила голову власть.
Но север всегда расставляет всё по своим местам.
***
– А как живёт в Ночное шествие столица?
Вэй завязывал целую связку жареных гекконов, скептически рассматривая третий тюк, который паковала для брата Сюин.
– Слушай, ты уверена, что всё это заберут с очередной поставкой? Как-то много получилось для просьбы…
– О, отец договорится об этом. Он не хочет слышать мои завывания третью неделю подряд, поверь мне.
– Манипуляторша.
– И горжусь этим! Ты… О чём ты спрашивал?
– Ночное шествие через неделю, я никогда не проводил его в Лояне.
– А? Да ладно тебе, можешь остаться у нас, хотя на постоялом дворе тоже безопасно.
– В смысле – безопасно?
– Чжан… ты всё-таки такой глупый. Мы в городе, охраняемом светом нашего великого Императора, да славится правление его семьи десять тысяч лет, – Сюин хихикнула. – Императора, оберегаемого шэнми. Ночное шествие проходит мимо наших домов, потому что отец оставляет печати, и демоны не в силах их преодолеть.
– То есть… У вас никто не умирает?
– Ну, разве что в трущобах, но кто этих бродяг считает.
– И вы не баррикадируете двери?
– Нет.
– И спокойно ждёте рассвета?
– Ну… да.
– И не слышите этих… тварей?
– Вэй! То, что один раз в год Бездна приближается к нашему миру, и её отродья выходят на улицы, не умаляет силы шэнми. Ты же видел, на что отец способен, сам мне рассказал. Всё будет хорошо. Почитаешь книгу и ляжешь спать. Всё. Обычная ночь.
Вэй молчал, как-то слишком тяжело глядя на Сюин.
– Ты никогда не видела их вблизи, да?
– И не собираюсь. Демоны и так опасны, а в Ночное шествие – тем более. Так боишься – ну и приезжай к нам каждый год. Кан будет рад, если окажется в отпуске.
– Я… Это как-то…
– Да брось, Чжан, ты просто от безделья здесь которую неделю задержался?
– Не задержался я!
Сюин хитро улыбнулась. Дурной он был, но хороший. И приходил к ней каждый день – скоро придётся слушать нотации отца.
– «Не задерживайся» подольше, хорошо?
Вэй покраснел, что-то забормотав, а девочка бросила ему новый тюк.
– Давай, нам нужно ещё яблоки запаковать, Кан их обожает до помешательства. Интересно, на севере хоть какая-то нормальная еда растёт?
***
На следующий день солдатам огласили приказ о возвращении караула вдоль рудников, а Сяо поделился с капитанами новостью о том, что подготовки к Ночному Шествию не будет. И это было последней каплей. Кан раздражал их – своим говором, упрямством, заносчивостью и сумасбродством. Сама Бездна не знала, каким образом он за неделю успел всё продумать, но после долгого совета все сошлись во мнении, что и дозоры были изменены со злым умыслом. Пораскинув мозгами, солдаты обнаружили, что поставили их так, дабы каждый терпеть не мог напарника, из-за чего не выходило ни поспать нормально, ни выпить, ни даже партейку сыграть. И теперь ещё вот это. Решение было принято моментально, а указать начальнику гарнизона подобающее ему место решили ночью. Сяо, выслушав бунтовщиков, перекрикивающих друг друга и поносящих Циня на чём свет стоит, мешать не стал, но и участвовать отказался. Как только солнце начало скрываться за кромкой деревьев, Лян Сяо сплюнул на землю, оседлал лошадь и, не говоря ни слова, уехал из форта. Дурной мальчишка. Жаль его, но не настолько, чтобы наживать себе проблем.
– Может, мы сами подготовимся к «шествию»? – один из лейтенантов как-то растерянно посмотрел на оставшихся капитанов. Дурное всё-таки дело они задумали.
– Ага, чтобы он накорябал на своих дощечках фамилии и отправил окружному цы-ши, а там и в столицу. А потом поедешь ты в шахты, да только не охранять, а тележки тягать. Нет уж, покончим с этим – тогда и подготовимся. Шесть дней осталось.
– И то верно. Ну что, начнём?
– Как стемнеет. Передай остальным.
Кан наконец-то провалился в сон.
Он был слишком измотан за последние дни, пытаясь собрать безумную головоломку форта Илао. Время утекало из-под его пальцев, и надо было честно признаться себе, что выстраивание отношений не оказалось его сильной стороной. Он понятия не имел, как найти общий язык с северянами и при этом умудриться изменить тот порядок, который должен был загнать их зимой в голод, а по отчётам – к допросам из столицы. Половина присланного снабжения, не только продовольственного, волшебным образом улетучилась, а просить новое было бесполезно. Дисциплина среди состава умерла задолго до его приезда, и сейчас он с какой-то любовью вспоминал пьяных Чжанов и даже генерала Вана. Под командованием последнего хотя бы не возникало вопросов о субординации. Что же делать?.. С тяжёлыми мыслями Цинь не расставался даже во сне, мучаясь дурными кошмарами, в которых они с Цзыданем менялись местами, и уже его, Кана, остывающий труп, заметённый рыхлым колючим снегом, находил бывший начальник гарнизона на замёрзшей тропинке.
Как только на землю опустилась темнота, а в форте вспыхнули первые факелы, около кабинета начальника гарнизона стали собираться заговорщики – несколько рядовых солдат и весь офицерский состав, за исключением Сяо. Остальные поддерживали замысел молчаливым бездействием: форт продолжал повседневную рутину, словно ничего особенного не происходило.
