Толпа несколько секунд молчала, но затем кто-то толкнул вперёд бывшего интенданта.
Кто бы сомневался.
– Ясно.
И как ему поступить? Здесь, похоже, все офицеры, если учитывать тех, кто в комнате. И посмотреть-то нельзя.
– Где Лян?
– Уехал из форта.
Значит, это не ему он отрубил руку. Соберись, Кан, обратного пути нет.
– Господина бывшего интенданта запереть. Вы! – Кан полуобернулся к спальне. – Вон из моих покоев! Сообщники отведут вас в госпиталь. Приказ будет утром. Кто попытается сбежать – обойдётся не только рукой и глазами.
Никто ничего не понимал. Этот мальчишка говорил так холодно и уверенно, словно каждый день с ним происходили подобные вещи. Кое-как в кабинет выбрались искалеченные заговорщики, истекая кровью. Товарищи душили крики, глядя на пустые глазницы и обрубки, оставшиеся от предплечий. Он – демон. Настоящий демон. Им просто никто ничего не сказал. В форт отправили чудовище, порождённое союзом шэнми и проклятой ведьмы.
Когда кабинет опустел, ноги перестали держать Кана. Комната покачнулась, и как-то незаметно пол встретился с его лбом. Юноша вцепился зубами в рукав, часто дыша и стараясь погасить истерику, которую контролировал всё это время. Его чуть не зарезали. Теперь его считают шэнми.
Он не уедет отсюда ещё пять лет.
И что ему со всем этим делать?
Глава 14. Вино и когти
Тао не мог вспомнить, сколько же времени у них заняла дорога до Сораана… Три дня? Или пять?
Летать маленький дэв не мог, и от остановки к остановке ему приходилось сидеть на спине у Раала, судорожно цепляясь пальцами за густую шерсть. Страшно. Ида что-то рассказывала, сажала ему в волосы пауков, убеждая, что вон тот, светленький, уж точно затеряется в его прядях. Цен постоянно смеялся, попивая вино, и то подначивал Раала, то, наоборот, помогал ему, но, несмотря на напускную беспечность, зорко следил за всей стаей. Кто-то отстал, кто-то почуял добычу и проголодался, – тогда приходилось напоминать, что об охоте не может идти и речи, пока дэви преследуют их по пятам. Заметив, что Раал недостаточно внимателен к дозорам, Цен снял череп с трофейной связки на поясе и швырнул ему в голову (Тао чуть не завопил, когда к его ногам подкатилась щербатая челюсть), но даже этот жест выглядел, как родительский подзатыльник. Ида опять задержалась со своими сокровищами, а времени на отдых у них не осталось…
Дикое, странное племя. Они меняли формы так же причудливо, как изгибается тень под солнцем: девочка становилась лисицей, мужчина – волком, но вместо того, чтобы успокаиваться от вида привычных глазу животных, Тао ощущал страх. Издалека силуэты легко было спутать. Он, в отличие от Юна, точно бы спутал, заметив их с дозорной башни на границе лесополосы. Но вблизи… Вблизи хотелось только зажмуриться, застыть на месте и не дышать.
Теперь он знал: это были вовсе не звери. Для них не было слов, не было названий, как не было и живых людей, которые могли бы их описать. Асуры наводили мороки, чтобы сливаться с местностью. От раза к разу у них получалось то лучше, то хуже. Но сколько бы сил ни прикладывали, они выглядели лишь отражениями в кривых зеркалах.
Тао ёжился, когда, проминая землю лапами, кто-то проходил мимо – ставший привычным Раал или другой, из разведчиков, которого, как он знал, звали Вэлех. Ёжился и старался не думать о том, как должен выглядеть на самом деле улыбчивый Цен. У них были гротескные морды, слишком длинные лапы; острые хребты прорезали спины, хвосты часто раздваивались и заканчивались такими же острыми, как лезвие, шипами. Тени стекали с них волнами, клубились под ногами и тянулись следом, бились – так ему казалось – под гладкими шкурами, будто стремились вырваться из клетки собственного скелета, или будто эти оболочки были слишком малы, чтобы их вместить.
Всю дорогу асуры грызлись, перелаивались и даже дрались, и всё же… Всё же ему начинало казаться, что они относятся друг к другу со странной теплотой.
Но разве теплые чувства не чужды для порождений Бездны?
Тао не понимал.
Когда они добрались до города, маленький дэв пискнул, чуть не отпустив шерсть Раала, а когда посмотрел вниз – только вцепился в него сильнее. Путь к Сораану преграждала пропасть, единственной переправой через которую служил мост – протянувшийся от одного края к другому колоссальный скелет, белеющий пиками рёбер среди отвесных скал. Тао даже не знал, чего испугался сильнее: высоты, перед которой впервые в жизни оказался беспомощен, или раздавшегося треска, когда тяжёлые лапы Раала ступили на хрупкий, осыпающийся мелкой крошкой хребет. Время сгладило обломки костей, отшлифовало останки рукой терпеливого мастера, но у него ни на секунду не возникло сомнений, какому существу они принадлежат. Дракон.
«У Юнсана был ещё один брат? Или это кто-то другой?..» – Тао сглотнул и покосился на Цена, довольно скалящего клыки. Тени. Они всего лишь тени, продолжение Бездны, он не должен их бояться.
– Красиво, а, птенец? Сестрица, повесь ниточку, и пойдём. Остальные проголодались.
– За… зачем? – Тао слез со спины Раала, наблюдая за Идой. Пританцовывая, она принялась снимать одно из украшений в рыжих волосах.
Сквозь рёбра скелета вместо поручней были пропущены прочные канаты, на которых шелестели, развеваясь по ветру, полоски ткани и разноцветные ленты – свежие и истрёпанные. Среди них Тао узнавал обрывки знамён и династических флагов, лоскутки шёлка, расшитые бисером и серебряной нитью, и даже плетёные повязки, какими убирали волосы девушки в степных племенах…
– Каждый, кто возвращается домой с победой, повязывает ленту. Память, дэв. Мы чтим своих и чужих. Ты тоже наша победа, – когти взъерошили светлые волосы, и Тао поёжился. Его не трогали, но с ним явно играли, точно с пойманной птицей. – Готов встретиться с Зааном?
Нет. Не готов. Не хочет. И улететь не может. Но его уже подталкивали по останкам дракона вперёд.
***
В Сораане царил полумрак, разведённый отблесками фонарей, будто красной тушью. За высокими стенами было теплее, чем снаружи, и заходящее солнце почти не касалось улиц города. Тяжёлый, высеченный в камне, Сораан поднимался из земли резными колоннами, врастал в скалы извилистым лабиринтом и вновь раздавался вширь, соединяясь арками, витыми сводами и открытыми галереями, нависающими над гулкой, небрежно проседающей в землю мостовой. Дома были густо покрыты плетистыми лозами и лианами, у каждого перекрёстка следили за прохожими статуи чудовищ, надменно ухмыляющиеся со своих пьедесталов, и всё вокруг создавало ощущение, что Тао попал… в клетку. Дороги были достаточно широки, чтобы по ним могли свободно пройти даже такие твари, как Раал, но стены давили на него – давили, прибивая к земле могильной плитой. Куда ни посмотри – ни взлететь, ни убежать, ни даже спрятаться… Отряд двигался по главной улице, и дэв мог рассмотреть узорчатые костровые чаши, тускло горевшие даже днём, а в нос то и дело бил пёстрый запах специй так, что кружилась голова.
