Он хотел бы быть просто дэвом морского бриза.
Он не хотел оказаться в Сораане.
Он не хотел, чтобы за ним пришёл Оэлунн.
Чтобы Юнсан стягивал войско.
И он не может ничего исправить.
Но чем дальше он убегал от прошлого, тем больше проблем создавал. Мелодия флейты не убаюкивала ветер, а тянула его за собой, заворачивала потоки вокруг города дэви, не отпуская и не позволяя улететь вперёд. Пока остальные дэви пытались залатать разломы в земле, Тао сотворял глаз урагана вокруг. Внутри ветровых стен стало спокойно. Мелодия приковывала ветер, не давая новым вихрям пролететь дальше. Спина болела, но Тао знал, что это обманчивая боль: его крыльев больше нет. И родителей тоже. Нет даже того мальчишки, что мог безмятежно помогать рыбакам или надеяться на то, что добрый к нему враг может оказаться хорошим. Откуда эта мысль взялась у него в голове, Тао не понимал, но, пока вкладывал все свои силы в то, чтобы остановить ураган вокруг их города, он остро чувствовал, как что-то поменялось.
Прошлое не исправить. Всё, что он может сделать – это вложить всего себя в будущее.
Когда ветер покорился, Тао смог остановиться. Мальчик отложил флейту и сел на крышу, обессиленно смотря на то, как вокруг их города продолжает бушевать ураган. Но ветер больше не мог ничего уничтожить. Внизу шумели взрослые, в ушах звенело. Всего бы этого не было без асур! Тао запрокинул голову и с удивлением стал рассматривать небо. Пока он был занят ураганом, оно окрасилось в странный иссиня-чёрный цвет, исчезли облака и звёзды. Но что-то было не так, и мальчик вскрикнул, когда увидел двух драконов, мечущихся в небе и рвущих друг друга на куски. В белом и чёрном змеях несложно было узнать Юнсана и Оэлунна. За шумом ветра Тао не слышал рёва, но ясно видел, что каждый удар мог стать смертельным. Змеи кружили друг за другом и вскоре исчезли с того клочка неба, что видел маленький дэв. И как бы ни устал Тао, он взмыл в небо и бросился вслед за драконами.
Они были очень далеко, дальше, чем он рассчитывал. Каждый удар сопровождался вспышкой или ударом молнии; Тао не мог понять, кто побеждает. И, когда ему стало казаться, что он приближается, что-то странное стало происходить с его крыльями – каждый новый взмах давался с трудом, они словно истончались и вот-вот собирались исчезнуть.
– Нет!.. Нет-нет-нет…
Крылья, что подарил Юнсан, не могли существовать без самого Юнсана.
Глава 28. Хао байчи
Это была не сестра.
Кан остановился и постарался взять себя в руки. Одно дело – выманить демонов из шахты, а совсем другое – идти прямо к ним в логово. Повёлся. Эмоции не помогут, ему нужно собраться. Он сделал глубокий вдох и выдох, привычно принимаясь считать. «До скольких?» – спрашивал он когда-то в подвале отца. «Пока не остановлю», – ответил тогда Амань. И Кан считал, каждый раз считал, когда попадал в опасную ситуацию. Счёт был чем-то простым и понятным. Что бы ни произошло, он мог его контролировать, и мир становился совсем капельку безопасней. Юноша закрыл глаза и достал печати, бережно подцепив одну из них на крючок для монет на поясе. Небо, лишь бы Сюин поступила так же, она умная, должна сообразить. А если тень повела его в одну сторону – то сестра побежала в противоположную…
Кан нашёл Сюин и Вэя не сразу. Ему пришлось вернуться, свернуть по пустым улицам к бедняцкому району и с отчаянием толкнуть незапертые ворота – кто ещё, кроме Вэя и Сюин, мог их отпереть в такой час? И если возле дома он больше не встречал порождений Бездны, то дальше не было ни единой печати отца, кроме тех, что жгли его шкатулку.
В трущобах Лояна его ждала темнота.
Здесь не горело ни факела, ни фонаря, ни даже крошечной свечки. В Ночь шествия нищие заколачивали свои убогие дома изнутри, и звук шагов разносился по узким улицам гулким эхом. Кану казалось, что даже его дыхание слышно всем, кто искал свою жертву или прятался от демонов. Вдалеке что-то трещало и ломалось, скулило и клокотало, а он совершенно точно был чужаком в этом гиблом месте. Ноги не слушались. Сердце у юноши билось, как птица в клетке, но он продолжал идти.
В какой-то момент Кан услышал крик и бросился в сторону пугающе знакомого голоса, не сбиваясь про себя со счёта и не задумываясь, почему Сюин кричала какую-то… тарабарщину. Сворачивая к проулку, Цинь заметил кровавый след, тянувшийся в другую сторону – видимо, демоны нашли более сговорчивую жертву и отвлеклись. Это хорошо, у него будет время, он успеет вытащить сестру из этого Небом забытого места…
Кану хватило мгновения, чтобы скользнуть взглядом по разбросанным по проулку печатям и тут же зажмурить глаза. Он даже не успел увидеть начертанные руны – лишь края грубой бумаги: слишком хорошо Цинь понимал, что можно, а что нет.
– Ино едзев, ино едзев! Идйу то янем!
– Сюин… Это я, Кан. – Он бросился к сестре, перехватывая её руки и силясь понять, что с ней. Не ранена. Кан скользнул пальцами по лицу Сюин и обмер, касаясь чего-то липкого, тягучего, текущего из-под век. – Ты смотрела на печати? Надо уходить.
– Нак… Нак, игомоп. Йэв, Нак…
– Я тебя не понимаю… – Кан дотронулся до второго тела, догадываясь, что это Вэй, и тут же пытаясь нащупать слабые удары сердца. Живой. Хорошо. Он сбился со счёта и начал по новой, пытаясь придумать, что же ему делать. – Сюин, ты можешь идти?
– Цето сан ен тесапс. Я хи ушылс. Ино тяровог. Ино илазакс.
Бездна… Нет времени. Вэя стоит бросить здесь и просто увести Сюин. Кан приоткрыл один глаз – всего на мгновение, чтобы убедиться, что это действительно Чжан, – и тут же вновь зажмурился. Секунду посомневался, выругался и потянул сестру, заставляя подняться.
– Тише-тише. Всё будет хорошо, Сюин. Только тише.
Сколько ещё на них не будут обращать внимания? Сюин продолжала что-то бормотать, но хотя бы больше не кричала. Кан снова сбился со счёта. Выругавшись, он развязал пояс сестры, чтобы буквально привязать её к себе. Затем взвалил Вэя на плечо, вцепившись в руку безвольного тела, чтобы тот не свалился. Если он услышит хотя бы один лишний шорох, то бросит Вэя.
– Что же ты наделала… Послушай меня. Мы идём домой, к папе, хорошо? Просто иди за мной. Держись за пояс. Ты сможешь идти?
– Йомод…
Просто не думать. Вытащив Вэя из проулка, Кан снова открыл глаза, и… не смог обернуться, чтобы посмотреть на лицо Сюин. Он просто должен вывести их отсюда.
Он не хочет думать, что произошло, хотя он знает.
Он не хочет привести Вэя в чувство и убить на месте.
Он не хочет слышать это бормотание. Оно ничего не значит.
– Ино тяровог: «Окьлокс екчовёрев ен ясьтив, а ёсв ониде в Ундзеб ястелетс»…
– Прошу тебя, ради Неба, тише… Сюин, папа всё исправит…
***
Амань устало разминал пальцы, лениво следя за тем, как удавка из пяти узлов затягивается на шее единственного выжившего. Интересно, почему именно он? Совсем не примечательный чиновник – таких были тысячи, с пустыми глазами и не менее пустыми головами. Словно армия в чёрных ханьфу, эти чиновники сновали по своим делам. Чем больше свидетель шевелился, тем сильнее задыхался, а Цинь никак не мог взять в толк то, что услышал пару часов назад. Он обошёл место происшествия несколько раз и не обнаружил присутствия другого шэнми… Но это было невозможно.
