Неудивительно, что Аноте Тонг, бывший президент Республики Кирибати — островного государства, состоящего из тридцати трех островов и трех коралловых рифов в Тихом океане, — начал покупать земли за пределами Кирибати, чтобы населению страны было куда переселиться, когда острова уйдут под воду из‐за повышения уровня моря
[103]. Согласно прогнозам, в ближайшие десятилетия в летнее время начнется процесс полного растопления Арктики. Потепление там происходит в несколько раз быстрее, чем на остальной планете
[104]. Побудили ли тревожные сигналы, указывающие на планетарный кризис и изменение климата, политиков сплотиться и принять решительные меры на мировом уровне? На этот вопрос я попытаюсь ответить в следующей главе.
Глава 2. Эпоха апатии
Климатический тупик
В ответ на риск климатических изменений 11 декабря 1997 года был подписан Киотский протокол — международное соглашение, дополняющее Рамочную конвенцию ООН об изменении климата. В нем утверждалось, что подписавшие его государства обязуются за 1990–2020 годы сократить выбросы парниковых газов на 20 процентов
[106]. Киотский протокол вступил в силу 16 февраля 2005 года, а в 2012 году срок его действия истек
[107]. Сегодня мы знаем, что намеченных в нем целей достичь не удалось. При этом мы располагаем документами, в которых проанализирована политика консервативно настроенных деятелей США, в 1990–1997 годах стремившихся не допустить вступления протокола в силу
[108].
Выбросы парниковых газов по всему миру за 1990–2009 годы не только не снизились, но даже выросли на 30–40 процентов
[109]. На очередных ежегодных конференциях сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата странам не удалось, как раньше, достичь удовлетворительных договоренностей, которые бы обязались выполнять все участники. К наиболее красноречивым примерам таких неудач можно отнести саммиты в Копенгагене в 2009 году (COP 15) и в Варшаве в 2013 году (COP 19).
Предпринимавшиеся до сих пор попытки провести подлинную климатическую реформу расцениваются как провальные. Как отмечают исследователи, государства с «удручающей медлительностью» перестраивают свою экономику в направлении устойчивого развития
[110]. Мы наблюдаем явное пренебрежение проблемами климата. В таких обстоятельствах уместно говорить о «пассивности»
[111] или «климатическом тупике»
[112]. О «тупике», в который зашла экологическая политика, пишет, в частности, Ингольфур Блюдорн в статье «Не пора ли вспомнить о защите окружающей среды?» (A Much-Needed Renewal of Environmentalism?). Он подчеркивает, что ни в одной стране всерьез не задумались о культуре потребления и экономическом росте, а без этого невозможна реальная, последовательная климатическая реформа
[113].
Важно разграничивать климатический тупик как безвыходную ситуацию, состояние застоя и апатии и фиаско климатической политики. В указанном контексте фиаско означало бы безусловное поражение и полный крах попыток, направленных на декарбонизацию экономики. Понятие тупика представляется в этом плане не столь категоричным. В то же время исследователи, говоря об отсутствии решительных действий в отношении проблемы климата, не боятся категоричных выражений. По словам Бруно Латура, климатическая политика правительств, равно как и позиция мировой общественности, выражается в «полном бездействии»: «Мы смотрим на то, что нас ожидает, с широко закрытыми глазами»
[114].
Уильям Д. Нордхаус, американский экономист и сотрудник Йельского университета, однозначно оценивает климатическую политику, проводившуюся до сих пор, как неэффективную, не выработавшую ни действенных механизмов, ни институциональных решений
[115]. Даже такие организации, как ООН и МГЭИК, не в силах что-либо изменить. В одном из интервью Пол Ральф Эрлих, автор широко известной книги «Демографическая бомба» (The Population Bomb, 1968), биолог и экологический активист, назвал прежнюю климатическую политику «совершенно провальной» — едва ли он поколебался бы сказать, что она потерпела фиаско.
