Я резко встала, чтобы если не сравняться с ней, то хотя бы уменьшить давление.
– Хотела бы сказать, сказала бы вчера! – Я тоже умею огрызаться. – Это не моё дело, поэтому я не собираюсь вмешиваться! Это касается только вас! Но советую тебе не скрывать, рано или поздно Лёша всё равно о ней узнает! И лучше рано, чем поздно. Не думаю, что ему понравится, что ты скрывала от него такой значительный нюанс своей биографии. То, что ты соврала ему насчет своей работы – я еще могу понять, но это…
– Заткнись!
– Кого ты пытаешься собой показать? Кого ты строишь? Думаешь, Лёша такой лопух, что не догадается, кто ты такая и какие твои цели? Ха! Готова поспорить, что уже через месяц всё поймёт! И вот тогда ни я, а ты полетишь обратно домой.
– А ты, значит, останешься в этой квартире?
– А причем здесь квартира? Мне она не нужно. Я перееду сразу, как только разберусь с общагой. Я здесь не для того, чтобы жить за чужой счёт. Сколько можно повторять? Я приехала, чтобы получить диплом самого престижного универа нашей страны.
Я оставила её в магазине. Мне надоела её компания. Я не понимала её, и не собиралась понимать. Как так можно? Неужели это так приятно – лгать, обманывать, недоговаривать? Зачем люди корчат из себя невесть кого? Тоже мне директриса погорелого театра!
Я погуляла по проспекту, любуясь ухоженными улочками, наблюдая за людьми, которые вечно куда-то спешат. Здесь бешенный ритм жизни. Смогу ли я к ней привыкнуть?
Я немного посидела на лавочке, съела клубничное мороженное-рожок, затем решила отправиться домой. Хм, ключи-то были у меня, а не у Киры. Но я не переживала по этому поводу. Она точно связалась с Лёшей.
И да, я была права. Мы как раз встретились у входной двери.
– О, а вот и ты, – улыбнулся Лёша. – Как погуляла?
– Отлично, – я ответила ему тем же, на что Кира нахмурилась.
– Я заказал пиццу. Пока ждём её, можно переодеться.
Я кивнула, открыла дверь в комнату и обомлела…
***
Это не та комната, которую я оставила несколько часов назад. Это какой-то хламосборник! Даже шугу ступить некуда! Откуда ни возьмись появились шкафы, тумбочки, старые компьютеры, гора книг, журналы, различные коробки, даже спортивный инвентарь: начиная с мячей, заканчивая тренажёрами. И ещё куча всякого барахла. Больше напоминает кладовку, в которую люди обычно спихивают то, что не нужно, но выбросить жалко.
– Ася? – спрашивает Лёша за моей спиной, замечая мой шок. – Что это?.. Яр!
Дальше из его рта посыпалось то, что я никогда в жизни не слышала. Я даже подумать не могла, что такие слова существую, и Лёша их знает.
– Яр! Тащи сюда свою задницу! Иначе я сам поднимусь, и тогда тебе не поздоровиться!
– Что за шум? – доносится невинный голос с лестницы.
– Что это значит? – рычит Лёша. – Что ты тут устроил?
Яр нарочито медленно спускается вниз, и я невольно слежу за ним. Сейчас он выглядит по-другому. На нём мягкие чёрные трико, в карманы которых он сложил свои руки, светлая свободная майка. Его волосы уложены гелем вверх, открывая высокий упрямый лоб.
В стороне замечаю движение, отвлекаюсь от лицезрения этого наглого парня. Сразу видно, ему нравится всеобщее внимание. Я смотрю на Киру. Она стоит с широко раскрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом. Ну да, согласна, этот Яр очень красив. И его красота – проклятие для женских сердец. Уверена, он разбил несколько сотен хрустальных сердец, воплощая собой девичьи надежды на безграничную любовь. Встреться я с ним при других обстоятельствах, возможно, тоже не осталась бы равнодушной, а так… нет уж, увольте.
– А что я такого сделал? Ты ведь сказал, что эта комната пустует. Больше нет. Теперь это очень нужная комната. Она хранит в себе много всякого… и для твоей приживалки здесь нет места.
– П-п-приживалки? – начала заикаться я, хотя никогда за собой такого не замечала.
– Ася не приживалка! – возмутился Лёша. – Она просто попала в беду!
– Что ж ты так её защищаешь? – хмыкает Яр. – Заботься лучше о своей девушке. Она тоже здесь на птичьих правах.
Кира возмущённо выдыхает, Лёша злится ещё больше.
– Ты оставишь Асю в покое! Она останется здесь, пока не найдет жилье! Это не обсуждается, Яр!
Я боюсь пошевелиться, чтобы ненароком ни привлечь к себе внимания. Так стыдно мне ещё никогда не было. Лёша яростно отстаивает право на мое пребывание здесь, а ведь я ему никто. Такими темпами ему придётся бороться ещё и за Киру.
– Лёша, я лучше пойду, – пропищала я.
– Куда это ты собралась? – опешил он.
– Я не… я найду, где можно…
– Ася, даже не думай! Ты из-за него? – Лёша кивает в сторону Яра. – Он ничего тебе не сделает, можешь его не бояться.
Яр фыркает, но улыбается.
– Он не мерзавец, хоть и пытается такого показать. А комнату мы сейчас разберём.
– Но Лёша! – неожиданно приходит в движение Кира. – Мы ведь собирались в кино! Ты обещал, что сегодня у нас будет настоящее свидание.
– Ой, прости, – нахмурился он, – совсем из головы вылетело. Давай завтра сходим?
Кира тут же надулась, после чего принялась швырять в меня разъярённые взгляды. Я поёжилась. Интересно, кто-нибудь, кроме меня, видит какое раздутое у неё самомнение и насколько она эгоистична?
– Нет, не надо, – быстро произнесла я. – Если проблема в уборке комнаты, я сама справлюсь. Мне вечером все равно нечем заняться.
Лёша хмурится, смотрит на меня с сомнением. А Кира, наоборот, победно задирает голову.
– Правда, – я постаралась придать голосу как можно больше энтузиазма, пусть и напускного. – Я сама справлюсь.
Яр усмехнулся. Ему смешно? Лёша обратил свое внимание на него.
– Раз этот бардак устроил ты – значит, и разгребать его тебе.
– Мне? – опешил Яр. – С чего бы это?
– Потому что я так сказал! – процедил Лёша.
– А я не собираюсь тебя слушать, кто ты такой, чтобы мне указывать? – распетушился Яр.
Я сделала шаг назад, отдаляясь от всех троих.
– Ты сейчас же очистишь комнату! Или я…
– Или ты что? – Яр поднимет свои густые брови вверх. – Что ты сделаешь?
Он приблизился к Лёше.
– Я поделюсь с твоим братом одним очень занятным фактом…
– Ты мне сейчас угрожаешь?!
Яр значительно выше Лёхи. Он угрожающе навис над ним, но Лёша не испугался, наоборот лишь шире расправил плечи.
– Да, угрожаю. Ты знаешь, что Глеб меня послушает. И твои родители тоже. Посмотрим, насколько всеми любимым ты останешься после этого. Твоя свободная жизнь закончится, и ты…
