– Тише-тише, моя девочка, не плачь. Мы всё решим вместе. Всё будет хорошо. Просто расскажи мне.
Прежде чем решиться, я выпила всю воду из стакана, чувствуя, как зубы сводит от холода, дождалась, когда Егор нальёт мне ещё, сделала глоток и только после этого сумела произнести:
– Твоя мать…
– А-а, ну тогда всё понятно, – усмехнулся Воинов и продолжил с неприкрытым сарказмом: – Мама была здесь и очень вежливо попросила тебя оставить меня в покое?
Я кивнула. Да уж, очень вежливо, используя шантаж и угрозы.
– Надеюсь, ты не собралась бежать, не поговорив со мной? – он смотрел пристально и, казалось, видел меня насквозь. Я покаянно опустила глаза. – Что ж, похоже, ты именно так и собиралась поступить. Жаль, что я не сумел завоевать твоего доверия хотя бы на один разговор.
Мне стало стыдно, но только на пару секунд. Потом я рассердилась. Когда бы он успел завоевать моё доверие, если мы не виделись четыре года? Да и сейчас только начали узнавать друг друга. Причём начали мы с самого начала, всё заново. Да и сам Егор разве спешил доверять мне? Он даже ничего не рассказывал о своих делах.
– Вера, послушай, – я не смотрела на него, но почувствовала, как ладонь Егора накрыла мою и сжала пальцы, – я люблю тебя…
Он сделал паузу, словно понимая, что мне потребуется время, чтобы осознать сказанное. Я подняла взгляд и впилась им в лицо Воинова, ища там подтверждение его словам, до конца не веря, что он это всё-таки произнёс, и что это правда. Но он смотрел прямо мне в глаза, не пряча взгляд, с самым серьёзным выражением на лице, и я… поверила.
– Я люблю тебя, – произнёс снова, словно учитель, который по нескольку раз повторяет двоечнику одно и то же, чтобы закрепить материал у него в голове, – и больше никуда не отпущу. Эти годы без тебя были пустыми и бессмысленными, я не хочу снова так жить.
– Твоя мама приходила …
Егор усмехнулся, словно теперь всё встало на свои места.
– …она сказала, – я с трудом узнавала свой голос, глухой, скрипучий, словно у древней старухи, которая курит табак-самосад, – что из-за меня ты забросил компанию. Это ваше семейное наследие, а по моей вине всё будет уничтожено. И ещё…
– Мне плевать на компанию, – перебил меня Егор. – Её создал ещё мой дед, там многое устарело, и нам необходима была серьёзная встряска, чтобы решиться на перемены. Да и вообще, я планирую продать её. Мне поступило отличное предложение, на которое я думаю согласиться. Наверное, мать об этом узнала…
Он на какое-то время задумался, а потом поднял на меня взгляд.
– Но ведь ты не собралась сбегать от меня только из-за компании? Не настолько же ты совестливая.
Я покачала головой. Всё-таки Егор слишком проницательный. Иногда кажется, что он знает меня лучше меня самой.
– Она показала мне видео той аварии, но за рулём была моя сестра…
Я говорила и всматривалась в лицо Егора, надеясь найти там отрицание этому, но он смотрел удивлённо, как будто и сам не ожидал подобного.
Потом улыбнулся и погладил меня по щеке. Я отвернулась, только сейчас вспомнив, что у меня зареваннее лицо, и ему не стоит видеть меня такой.
– Ну что ещё? – Егор поддел пальцами мой подбородок и заставил повернуться к нему. – Что опять?
– Не смотри, я некрасивая, у меня лицо опухшее…
– Дурочка, – выдохнул он с улыбкой и сграбастал меня в охапку. – Ты для меня самая красивая. Я люблю тебя. Любую. И постараюсь, чтобы у тебя не было причин плакать. С матерью я поговорю и с видео разберусь. А ты пообещай мне, что не будешь принимать необдуманные решения и сначала посоветуешься со мной. В любой ситуации.
– Обещаю, – в последний раз вздохнула, прежде чем уткнуться носом ему в рубашку и окончательно поверить: я больше не одна.
Егор подхватил меня на руки и понёс в спальню. Я цеплялась за его плечи, исполненная самого настоящего счастья и предвкушения.
Он уложил меня на кровать и начал медленно расстёгивать пуговицы.
– Тебе очень идут мои рубашки, надеюсь, часто видеть тебя в них, – прошептал он, прежде чем коснуться губами моей обнажённой кожи, по которой тут же побежали сонмы мурашек. Когда Егор накрыл меня своим телом, я уже вряд ли осознавала, где мы и кто мы. Было только абсолютное единение и абсолютное счастье, которое взорвалось мириадами осколков, чтобы собраться снова и возродить меня к новой жизни.
Потом мы долго лежали, обнявшись и переплетя наши пальцы. Егор нежно гладил меня по плечам, то и дело касаясь губами лица, шеи, волос. Как будто никак не мог поверить, что я здесь, рядом и никуда не исчезну.
Мне в это тоже не верилось. Разве бывает в жизни так хорошо?
– У меня скоро кончится отпуск, – вдруг вспомнила я, пугаясь самой необходимости куда-то уезжать от Егора.
Он сжал меня крепче.
– Ты же уволишься? – в вопросе слышались приказные нотки. Я улыбнулась.
– Ну не знаю… – протянула с сомнением, уже будучи уверенной, что именно так и поступлю. Просто хотелось его подразнить.
– Зато я знаю, – отрезал Егор, ещё крепче прижимая меня к себе, так, что ещё чуть-чуть и начнут трещать кости, но я не вырывалась. Мне нравилось, что он так сильно хочет быть со мной. – Моя жена не должна работать на другом конце света. Она должна быть рядом со мной. Всегда.
Наслаждаясь близостью, растворяясь в ощущении счастья, я не сразу осознала, что он говорит. А поняв, подняла голову.
– Жена? – переспросила, глядя ему в лицо. В первый момент мне показалось, что ослышалась.
– Жена, – спокойно подтвердил Егор. И тут же уточнил: – Ты же выйдешь за меня замуж?
– Ты серьёзно? – голос дрогнул.
– Конечно. Похоже, что я шучу? – Егор уставился на меня с таким выражением лица, что я засмеялась. Он начал щекотать, а я смеялась ещё больше. И незаметно, эта игра перешла в новые поцелуи и объятья.
– Так ты станешь моей женой? – спросил он снова, когда мы уже вернулись в реальность, поняли, что голодны, и пытались найти в холодильнике хоть что-то, из чего можно было бы приготовить обед.
Я резко обернулась, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за дверцу. Холодильник опасно накренился, я тоже.
Егор подошёл ближе, взял меня за подбородок, приподнял и долго целовал в подставленные губы. После, не убирая пальцев, повторил вопрос:
– Ты станешь моей женой? – и добавил в ультимативной форме: – Я не отстану, пока не согласишься.
Я улыбнулась и кивнула.
– Раз не отстанешь, у меня нет выбора.
– У тебя нет выбора, – эхом повторил он, снова целуя.
Вечером Егор уехал к родителям. Сначала он хотел взять меня с собой, но, подумав, мы отказались от этой затеи.
Лишь представила недовольный взгляд Зои Максимовны, её презрительно поджатые губы и содрогнулась. Брр.
