Я всхлипываю. За окном мелькает лесополоса. Не знаю, сколько проходит времени. Глаза постепенно высыхают. Я зависаю, словно сим из игры «The Sims» без задач, абсолютно потерявшийся и не знающий, что делать дальше.
Но я не настолько наивная, чтобы думать, что мама оставит меня в покое, смирившись с отказом. Речь идёт не просто о замужестве, а о будущем поколении. Она будет вновь и вновь выворачивать меня наизнанку, пока я не сдамся под тяжестью фамильных ценностей.
Чтобы выкрутиться, действовать нужно быстро. Телефон зазвенел. Я беру его в руки, морщусь, увидев номер матери, сбрасываю.
Оказываюсь в списке входящих звонков. Глаза сами упираются в имя парня, который мне точно не поможет, но…
Рот округляется, а безумная идея, на доли секунды обосновавшаяся в голове, заставляет сердце перевернуться в груди. Я сильнее, чем требуется, нажимаю на значок вызова, подношу телефон к уху, чтобы услышать гудки.
Подстраиваю дыхание под мелодию, считаю секунды. Когда мне кажется, что он не ответит, бархатный голос прерывает гудки:
– Да. Что-то случилось? – Криво усмехаюсь, понимая, что он пародирует меня. Принимаю правила игры, повторяя вчерашний разговор:
– Если нет, ты бросишь трубку?
– Не узнаешь, пока не скажешь. – По голосу легко могу представить его ленивую ухмылку – он наслаждается маленькой пикировкой. И я тоже. Мизерный камешек отваливается от огромного валуна в груди.
Делаю глубокий вдох:
– Давай встретимся там же, где и вчера.
– Что заставляет тебя думать, что ради встречи с тобой я брошу все свои дела? Я занят и…
– Я передумала, – перебиваю его, пока не получила от ворот поворот. – Я согласна на твоё предложение.
– Буду через полчаса.
ГЛАВА 14
POV Ульяна
Когда я сбилась со счёта, какую стопку горячительной текилы отправила в желудок, и в дверях появилась фигура Вита, я пожалела о своём поспешном решении.
В чёрном наряде походит на тень, выделяются только его глаза – холодные и синие, словно глубины океана. Он останавливается, заметив меня. Живот предательски сжимается. Его взгляд медленно и особо тщательно заскользил по мне, казалось, не пропуская ни единой детали.
Хочется увидеть себя его глазами. Морщусь, вспомнив, в каком я виде. Потрёпанная, но всё ещё в шёлковом платье.
Бровь Вита дёрнулась вверх, разглядев рюмку в моей руке. Я двинула её в его сторону, затем поднесла к губам и, не медля, опрокинула в рот. Морщусь, тянусь к мелко нарезанному лимону.
Жжение в горле сходит на нет, Вит садиться напротив меня.
– Не знал, что ты пьёшь, – голос привычно ровный, словно у парня вовсе отсутствуют эмоции. Но дальше появляется заинтересованность: – Что отмечаешь?
– Наши отношения, – усмехаюсь, насильно размазав губы в улыбке. Так весело, что хочется плакать. – Разве у нас сегодня не первый день? Это надо отметить.
Не предлагаю ему, прекрасно зная, что Вит не пьёт. Никогда.
– Я передумал, – Вит скрещивает руки на груди. Его чёрная кожаная куртка натягивается. – Мне не нужна пьющая девушка.
Хмыкаю, не удивляясь. Ставлю стопку на стол. Опускаю голову, чтобы упереться в неё глазами, а рука тянется к бутылке.
Чего я ожидала от этого парня? О чём я вообще думала, позвав его?
Есть ли что-то более унизительное, чем навязывание моей бесполезной тушки богатому отпрыску, чтобы использовать как инкубатор для наследников?
Думаю, это согласиться на фиктивные отношения с человеком, который предложил связь подобного рода лишь по той причине, что вовсе не видит во мне привлекательную девушку.
Я кинулась к трясине в надежде выбраться из зыбучих песков – глупо и неоправданно.
– Тогда не буду задерживать. – Наливаю рюмку дрожащей рукой, переливаю через край.
Горло сковывает колючей проволокой. Придётся надеяться только на свои силы. Я найду другой способ.
Из-по полуопущенных век вижу, как Вит прищуривается. Надеюсь, я хорошо стёрла следы беспомощных слёз. Новая порция ещё не успела излиться проливным дождём.
Парень упирается локтями в стол. Не могу заставить себя прямо посмотреть на него. Слишком опасны синие омуты. Вит может стать гораздо губительнее любого болота.
– Что-то случилось? – спрашивает Вит, между бровей появляется складка смятения.
Выпрямляюсь, словно только замечаю его присутствие.
– Ты ещё здесь? – Двигаю брови вверх, имитируя удивления.
– Почему ты так одета? – Вит невозмутимо продолжает допрос.
– Разве ты не собирался уходить? – Гну свою линию, отчего получается чудаковатая игра «вопрос на вопрос», которой мы оба явно обрадовались.
Парень расслабленно откидывается на стул.
– Почему ты передумала?
– Почему ты продолжаешь здесь сидеть?
– Ходила на свидание? – Вит двигает головой, отмечая мой наряд.
– А ты был на похоронах? – Зеркально отражаю его действия, имея в виду чёрный байкерский прикид.
– Я угадал?
– Нет. А я?
– Нет. – Его длинные пальцы принимаются постукивать по деревянной поверхности стола. Я же заглатываю очередную порцию текилы. – Хотя я на это надеялся.
Что это может значить? Если я спрошу, он не ответит.
Вит – закрытая на замок книга, спрятанная в самом дальнем отделе библиотеки, куда никто не может добраться.
Что он прячет? Чем не хочет делиться с окружающими и от чего бежит?
Его эмоции улавливаются в мимолётных движениях глаз, бровей. Вокруг рта нет морщин – он редко улыбается, зато вокруг глаз их множество.
Я с лёгкостью могу написать книгу «Как определить степень злости Вита Грома по интенсивности подскакивания пирсинга в его носу».
Вот и сейчас он делает резкий выдох, отчего серёжка дёргается вверх, затем оседает. Поворачиваю голову в сторону, куда направился его взгляд.
Ох, блин.
Его узнали. И теперь к нам всё ближе подбираются фанатки, окружая плотным кольцом, готовясь в любую секунду атаковать своего кумира. Их правда так много, или это у меня в глазах двоится?
– Я передумал, – поспешно, но решительно произносит Вит, после чего поджимает губы. От дискомфорта у него напрягаются скулы, и желваки заходили ходуном.
– Опять? – выдыхаю осипшим от жжения и кислоты лимона голосом. – Не слишком ли часто?
Кто-то из толпы выкрикивает его имя, Вит сжимает кулак, пытается вдавить его в стол. Вновь тянусь к бутылке, но мою руку перехватывают.
Возмущённо охаю. Вит дёргает меня на себя, одновременно двигаясь мне навстречу. Встречаемся лицом к лицу в центре столешницы.
