– Спасибо, – только и успеваю бросить ему вслед, получая в ответ что-то неразборчивое.
Подхожу к столу, поднимаю контейнер, узнавая салат «Цезарь». Что ж, очень даже неплохо. Живот тут же оживился. Так, где у него вилки?
ГЛАВА 24
POV Ульяна
– Как ты? – Поднимаю голову, чтобы увидеть Елену Львовну, приёмную маму Гая и Снежаны, со стаканом сока в руках.
Я же примостилась в углу комнаты, спрятавшись в тени огромного фикуса, чтобы избавиться от вопросительных взглядов беспрестанно прибывающих гостей. Да и в одежде Вили я чувствовала себя крайне неловко. Короткая юбка соперничала с вырезом шёлковой кофточки. Если отодвинуть ткань на сантиметр, можно увидеть сексапильное кружевное бельё. Приходилось прилагать немыслимое усилие, чтобы постоянно не поправлять, поднимая вверх.
– Всё хорошо, – искренне улыбаюсь, ведь эта женщина не вызывает ничего, кроме самых тёплых эмоций. Даже сейчас вместо того, чтобы заниматься обязанностями хозяйки или наслаждаться своим праздником, она заботится о постороннем человеке.
– Вот, – она протягивает мне стакан, – выпей апельсинового сока. Ты немного бледная, возможно, это из-за недостатка сахара.
– Спасибо, – принимаю стакан и делаю глоток, – вкусно.
Елена Львовна одобрительно кивает, и я ожидаю, что она уйдёт, чтобы продолжить подготовку к торжеству, но вместо этого женщина садится на стул рядом со мной.
– Тебе некомфортно, да? – Она махнула рукой в сторону гостей. – Ты, наверняка, жутко устала от пристального внимания. Снежа рассказала мне, что происходит. – Елена Львовна возмущённо раздула и без того пухлые щёки. – Уф! Это возмутительно! – Она оглядывается, её взгляд смягчается. – Здесь нет чужих людей, только самые близкие. И они смотрят не потому, что осуждают, а потому что радуются за нашего Вита. – Нашего Вита? Елена Львовна заметила замешательство на моём лице. – Вит нам так же дорог, как и Гай. Мы считаем его своим. И думаем, что он нас тоже любит, несмотря на свою колючесть. – Я заинтересованно причмокнула губами, вновь пригубив апельсиновый напиток. – Вит не рассказал? – спросила Елена Львовна, хотя, казалось, ответ ей уже известен. – Мы хотели забрать троих. Не только Гая и Снежу, но и Вита тоже.
Я изумлённо охнула, взглядом бросаясь на поиски парня. Он стоял в другой части комнаты, слушая разговор Гая и незнакомого мне мужчины, изредка кивая. В голове возникает миллион вопросов, Елена Львовна поджимает губы.
– Вит отказался.
Как это отказался? Вит сам отказался жить в замечательной семье, предпочёл остаться в детском доме? Почему?
– Мы не знаем, – Елена Львовна покачала головой, хотя я не уверена, что озвучила хотя бы один из вопросов. – Гай, глядя на него, тоже собирался отказаться, но не смог отпустить Снежу одну. После того, как Виту исполнилось восемнадцать, мы снова звали его к себе, но он вновь отказался. Гай пошёл за ним, оставив нам Снежу, теперь уже уверенный, что с нами ей будет хорошо.
– Но… – Брови сходятся над переносицей, разрезав лоб на множество полосок. – Почему?
– Об этом лучше спросить самого Вита, – вздыхает женщина, кидая взгляд на парней, которых её сердце признало своими сыновьями. – Гай мягче, Вит же словно колючий ёжик. Но у него доброе сердце. Несмотря на то, что он отказался жить с нами, всё равно заботится о нас. И мы за него тоже всё время переживаем, особенно сейчас, когда так много изменений в его жизни. Вит уже смирился с тем, что никто его не замечает, а сейчас каждый знает его имя. Признание даётся ему нелегко. И всё же Вит никогда не сознается, но ему не хватает любви. Поэтому мы с Борей рады, что он решился на отношения с тобой. Так же, как радовались за Гая. Хотя…
Она обернулась в поиске кого-то, её глаза остановились на Снеже, вошедшей в гостиную. И я поняла, что она не решилась сказать. Снежана влюблена в Вита. Кто знает, как долго? Судя по бледному, осунувшемуся лицу девушки и красным глазам, чувства не прошли.
Елена Львовна вздохнула, но затем быстро заговорила:
– Я ни в чём не виню ни тебя, ни Вита. Чувствам не прикажешь, а Снежа ещё слишком юна. Она просто привыкла, что Вит всегда был рядом, защищая и оберегая. Снежа боится. Я пытаюсь убедить её, что нужно больше общаться со своими сверстниками, но она слишком пугливая.
Женщину окликает Борис Евгеньевич.
– Ой, ой! – Она проворно подскочила и развернулась. – Совсем забыла о делах! Не скучай!
Елена Львовна убежала, проталкиваясь сквозь своих гостей, оставив меня в замешательстве. Я покрутила головой.
Дом у приёмных родителей Гая и Снежи производил самые приятные впечатления. Он не был слишком большим и вычурным, но комнат хватало всем. Над его оформлением не работали дизайнеры, но в этом доме явно был стиль. И имя ему уют семейного очага.
Комфортная мебель, приятная цветовая гамма – везде чувствовалось тепло и комфорт. Каждый раз, попадая в гости, я наслаждалась умиротворением, словно это мой дом и моя семья. А Борис Евгеньевич и Елена Львовна всегда с радостью встречали меня.
Даже сегодня первое, что предложил мне Борис Евгеньевич, стоило мне переступить порог, это свою помощь в качестве адвоката и еще, абсолютно неожиданно для меня, пожить у них.
– А что? – недоумевал он, увидев замешательство Вита. – У нас много свободных комнат, да и территория у нас частная, никто не посмеет забраться.
Я сразу отказалась, ведь не могла втягивать пожилую пару в это сумасшествие. Да и не думаю, что моё соседство вряд ли было бы приятно Снежане.
Я встала с супер-удобного кресла, направилась к Гаю и Виту. Парни выглядели как картинки из рекламы. Гай разоделся, словно хотел произвести впечатление. Серьёзно, ему очень идёт совмещение классики и спорта, но на праздник по случаю серебряной свадьбы родителей, куда приглашены только родственники, можно было нарядиться и попроще. Хотя бы не в белый костюм и красные кроссы.
Вит тоже пренебрёг своими принципами, совместив тёмные джинсы с белой рубашкой, рукава которой он закатал до локтей, открывая замысловатые татуировки.
Вспоминаю его вчерашнее признание о тяге к чёрному цвету, горло тут же щекочет жалость к бедному парнишке, которым он когда-то был. Пусть сейчас он уже не мальчишка, старые страхи никуда не делись, и он сам это признаёт.
Детские травмы спрятаны глубоко внутри, оставив на поверхности лишь рачительное пренебрежение к законам общества. Но стоит задеть верхушку, тут же узнаешь, какая махина скрывается внутри, словно айсберг.
И всё же Вит отступил от своего правила. После разговора с Еленой Львовной меня это уже не удивляет. Уверена, он сделал это, чтобы порадовать хозяйку, стремившуюся заменить ему нерадивую мать. Вит сопротивляется, но он здесь.
При моём появлении беседа сходит на нет, и делает это слишком резко, буквально оборвавшись на полуслове, что сразу вызывает подозрение. Разговор либо не должен доходить до женских ушей, либо напрямую касался меня. Судя по тому, как Гай старательно отводит глаза, дело нечистое.
