Зачем она так?
Тело пронзает дрожь. Сожаление. Снежа вглядывается в моё лицо, стараясь поймать взгляд. Но я упираюсь глазами в рычаг коробки передачи, сводя брови. Что сказать? Снежа, как никто другой, заслуживает любви. Но я не…
– Я не тот, кто тебе нужен. – Сжимаю руки в кулаки, задерживаю дыхание, чтобы унять ноющую боль.
– Позволь мне самой решать, кто мне нужен! – вспылила Снежа. – Я уже не ребёнок! Мне надоело, что вы всё ещё видите во мне маленькую девочку! Я думала, что ты не такой, как Гай! Думала, ты воспринимаешь меня всерьёз!
– Я воспринимаю тебя всерьез, – возражаю, но тут же понимаю, как фальшиво это звучит. Глядя на неё, я до сих пор вижу зарёванную малышку, которой нужна защита и забота.
Снежа запрокидывает голову, часто моргает, затем вновь смахивает проскользнувшие капли, после чего отворачивается, чтобы уставиться в окно.
Я рвано выдыхаю. Пальцы врываются в волосы, чтобы растрепать. Словно это поставит мозги на место, заставит их работать. Какого хрена я приехал? Я не готов к этому разговору! Да и никогда не был бы. Всё, что касается чувств, мне чуждо.
– Я сама виновата. – Влажное стекло запотевает от её дыхания. Она касается его пальцем, проводит вверх и вниз, рисуя сердце. – Я знала, что ты не чувствуешь того же. Но продолжала лелеять надежду, что когда-нибудь ты увидишь во мне не сестру, а девушку; что однажды ты поймёшь: тебе нужна только я. – Молчу, но мы оба знаем, о чём я подумал: этого никогда не будет. – Меня даже не волновала бесконечная череда девушек на одну ночь. Я знала, что выше их, ведь они ничего для тебя не значили. – Это правда. – Но Ульяна…
Низ живота сжался, я прикусил язык. Снежа вновь и вновь обводит уже нарисованные линии на запотевшем стекле, рисунок разрастается.
– Ты её любишь? – Её палец замирает, сделав точку внутри ровного сердца.
Ощущение, что мне ударили под дых, а затем окунули в воду. Я жадно вдохнул, вдавливая затылок в стекло позади меня.
Люблю ли я принцессу? Даже звучит бредово.
Открываю рот, чтобы выразить негодование, но останавливаюсь.
– Расскажи ей. Расскажи ей правду о нас.
Должен ли я сделать? Станет ли Снеже от этого легче? Или вновь даст надежду, не позволяя двинуться дальше?
Да и что я скажу? Что у нас договор? Фальшивые отношения, которые помогают мне избавиться от назойливых фанаток? Всё уже полетело в тартарары!
Фанаток не становится меньше. Они наоборот слетели с катушек! А я до безумия хочу девушку, которую выбрал именно по причине уверенности в равнодушии к её персоне!
Мне бы закончить этот фарс, признав поражение. Но мне страшно, ведь тогда принцесса уйдёт. Я к этому не готов. Не сейчас.
– Уля – хорошая девушка, – вздыхает Снежа, словно её это разочаровывает. – Я злюсь, потому что не могу её ненавидеть. Но при этом ревность разъедает меня, – она прижимает руку к груди, затем шумно вздыхает.
Снежа дыхнула на стекло, оно вновь запотело, выделяя рисунок на фоне. Затем резко провела ладонью по окну, стирая сердце, словно решаясь.
– Я готова смириться, если ты действительно её любишь. Поэтому спрашиваю. – Она делает глубокий вдох, затем выдает: – Ты её любишь?
Я не хотел ей лгать. Мать вашу, это же Снежка! Я никогда не обманывал её. Да, старался уберечь, но не врал. А сейчас мне нужно решить, стоит ли правда того, чтобы её произносить.
Сажусь прямо, провожу руками по лицу, затем обхватываю руль.
– Любовь – это слишком громкое определение. – Мой голос звучит словно со дна пустого колодца. Чувствую я себя также. И тонуть не тону, и выбраться не могу. – Не думаю, что вообще знаю, как она ощущается.
– Но Уля тебе точно нравится. – Вскидываю брови, Снежа не спрашивает, а утверждает. Её губы едва заметно дрогнули. – Я же вижу, что ты с неё глаз не сводишь. Я догадывалась ещё до того, как вы объявили, что встречаетесь. Когда входишь в комнату, первым делом ищешь её. Когда она говорит, ты слушаешь… – Улыбка Снежи становится шире, хотя в глазах нет веселья. – Ты не бесчувственный сухарь. Ты умеешь любить, я в этом уверена. – Она шмыгает носом, опускает голову. – Жалко только, что я не та самая.
Я тянусь вперёд, чтобы обнять её. И Снежа позволяет мне прижать её к себе. Не знаю, для чего, но мне кажется это правильным. Она упирается носом в моё плечо, а я чмокаю её в макушку, вдыхая знакомый цветочный аромат. И вновь убеждаюсь, что её близость не вызывает желания. Нет ничего общего с тем ураганом, который проносится по венам, стоит принцессе оказаться в моих руках.
Пару минут не двигаемся. Я не решаюсь отстраниться от неё, просто легко поглаживаю по голове, временами зацепляясь пальцами за запутавшиеся пряди. Снежа сама высвобождается. Она дарит мне милую улыбку, но слёзы заполняют её голубые глаза.
– Спасибо, что приехал, – хрипит она, и, не дожидаясь моего ответа, выскакивает из машины. Я наблюдаю, как Снежа, прикрыв голову руками, перепрыгивает через лужи, бросаясь к дому. Завожу мотор, когда она скрывается за воротами.
ГЛАВА 27
POV Ульяна
Глаза обращены к огромной плазме, висящей на стене, но я ничего не вижу.
Картинки калейдоскопом сменяют друг друга, не успевая отпечататься в сознании. Я даже не моргаю. Моё тело налилось свинцовой тяжестью, а грудь сдавило. Я словно наполненный до краёв кувшин: если двинуться даже на миллиметр, то эмоции прольются через край.
Подношу к губам бутылку вина, купленную в ближайшем супермаркете. Топить боль в вине – классика, но она мне не помогает. Кисло, но сил нет даже поморщиться. Последние крупицы я отдала на то, чтобы не превратиться в комнатный фонтан. Я сильная: перетерплю.
Дождь хлещет по окнам. Казалось, даже природа сочувствует мне. Любовь никогда не приносила мне ничего, помимо боли. Давно пора принять тот факт, что я не создана для того, чтобы меня любили.
Стараюсь не представлять, чем сейчас занимается Вит, но больное воображение не оставляет в покое. Я представляю, как он обнимает её, целует, сгорая от любви и страсти. Насколько ему нравится быть с ней? Как далеко они зайдут? Вернётся ли он сегодня домой?
Вытягиваю ноги по полу, зарываясь в мягкий ковёр. Прислоняюсь спиной к дивану, даже не думая забираться на него. Откидываю голову назад, прогибая спину. Всё тело словно ломает.
Закрываю пересохшие глаза, тут же ощутив жжение. Делаю глубокий вдох, затем вновь присасываюсь к горлышку бутылки. Наполняю полный рот алой жидкостью, раздув щёки. Вкус ужасный, но вполне ожидаемый за такую цену.
– В этой квартире запрещено пить.
Резко оборачиваюсь на голос, по пути проглатываю вино. Горло протестующе сжимается.
В гостиную входит Вит.
Влажные волосы блестят, а рубашка прилипла к коже. Синие глаза отражают телевизионные лучи, поблёскивая. Взгляд очертил моё тело, сердце подпрыгнуло. На мне та же неприлично короткая юбка, которая к тому же задралась ещё выше. Я не стала её одёргивать: пошло всё к чёрту.
