Боль пронзает низ живота, словно в меня вставили не член, а тщательно-заточенный кол. Я дёргаюсь вверх, чтобы избавиться от жалящего проникновения, запрокидываю голову, вскрикивая. Мои руки с такой силой сжимают его плечи, что я могу сломать кости, свои или его, а ногти проткнули кожу.
– Прости… прости… – шепчет Вит, замерев. – Чёрт возьми, я не должен был этого делать…
Его голос звучал не отчётливо, словно я слышала его сквозь слой ваты. В ушах звенело, а живот полыхал, но уже не так сильно, как в первые секунды.
Губы Вита хаотично перемещались по моему лицу, а руки вдавливались в диван. Он был напуган и сожалел. Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь максимально расслабить сжавшиеся мышцы. К моему удивлению, боль постепенно отступала, или я к ней привыкала.
– Не останавливайся, – поднимаю голову и целую Вита в шею. Провожу языком по коже, ощутив лёгкую солоноватость. Скольжу руками по его плечам, опускаюсь к спине. Он словно сделан из камня: понимаю, насколько напряжён. Вит откидывает голову назад, предоставляя мне свободу действий. Я повторяю, обдав его своим дыханием: – Не останавливайся.
Вит подчиняется. Он медленно выходит из меня, затем возвращается в обратное положение. Я шиплю, Вит впивается в меня глазами, ища ответ.
– Продолжай, – командую более твёрдым голосом. – Просто продолжай.
И Вит продолжает. Спустя пару толчков боль уходит на задний план, уступая место сладкой неге. Сперва неясной, но растущей с каждым толчком.
Я притягиваю к себе голову Вита, впиваюсь в его губы, закидывая ноги на его талию, чтобы притянуть к себе как можно ближе.
Мне хватает пары минут, чтобы понять принцип движений. Вит устремляется вверх, я – вниз, встречая его, приветствуя. Расходимся, чтобы затем столкнуться ещё сильнее. Ускоряемся, словно только так достигнем того, к чему стремимся.
Вверх. Вниз. Сильнее. Резче. Быстрее.
Вит хрипло стонет в мои губы.
Голова кружится. Я посасываю его язык, запуская пальцы в его волосы, влажные от нашей пылкой игры. Я забыла о боли, и Вит тоже. Он просовывает руки под мои ягодицы, чтобы сделать слияние ещё ярче.
Я урчу или рычу – непонятно. А, может, это и не я вовсе.
Я открываю глаза, чтобы увидеть невероятные глаза Вита. Они мутные, словно пасмурное небо. Он делает серию быстрых атак, затем застывает, сотрясаясь, словно в лихорадке.
И вот я снова посреди моря. Только в лодке не одна. Цепляюсь за Вита, словно за буй. Но парень не собирается удерживать меня на волнах, он резко тянет меня вниз, опрокидывая лодку, заставляя нырнуть вместе с ним под воду. Я захлёбываюсь. Моё тело всё глубже погружается в пучину. Неразбавленный кайф. Вокруг темнота…
Я выплываю, или меня выбрасывает на берег – точно не скажу.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Вит зашевелился. Он выходит из меня, я всхлипываю, вновь ощутит потягивающую боль.
Парень отстраняется, осторожно поглядывая на меня, ожидая моей реакции. Возможно, он ищет следы разочарования или ждёт истеричных упрёков. Но я лишь закусываю губу, чтобы скрыть улыбку до ушей от осознания того, что я только что потеряла девственность с Витом Громом.
Первый поцелуй. Первый секс.
Первая любовь…
Нет, я никогда не пожалею о сегодняшнем дне.
ГЛАВА 33
POV Вит
Принцесса…
Ульяна…
Уля…
Впервые зову её по имени, и мне чертовски нравится, как язык перекатывается во рту, растягивая звуки.
С трудом отрываю взгляд от голубых глаз, потемневших после разыгравшейся бури внутри неё, так чётко отражавших собственное состояние.
Моё тело до краёв заполнилось теплом и опустошилось одновременно, создавая ни с чем несравнимый контраст удовольствий. Я потерял контроль.
А я никогда не терял контроль над собственным телом. Он – единственное, что я никогда не мог позволить отпустить. Я не мог влиять на окружающий мир, на его отношение ко мне, но чувство контроля позволяло мне твёрдо стоять на ногах. И сейчас что-то внутри меня дрогнуло, пошатнулось, разбилось на груду мелких осколков.
Потребуется время, чтобы собрать их.
Постепенно шторм утихает, сменяя тёмный оттенок её глаз на привычный, кристально-чистый. Я тоже перестаю предательски дрожать.
Смотрю вниз, туда, где наши тела по-прежнему соединены. Двигаю бёдрами назад, чтобы выйти из неё. Принцесса ойкает. Сглатываю, видя кровь.
Удовольствие ещё перекатывалось по венам, но мне точно не нравится, что именно я причина боли, что ей пришлось вытерпеть. Я боялся вновь посмотреть на неё.
Вдруг она жалеет?
Чёрт возьми!
Я быстро поднялся на ноги, подхватив свои боксеры и джинсы, после чего отвернулся. Что следует говорить девушке после того, как лишил её невинности? Мне жаль? Давай повторим?
Снимаю презерватив, швыряю его в небольшую жестяную бочку, служившую мусорным ведром. Я поджимаю губы, ни один звук не вырвался из моего рта. Её взгляд прожигает мою спину. Я чувствую покалывание, но методично одеваюсь.
Что делать дальше? Голова идёт кругом. В ней куча вопросов, но холодок в груди заставляет меня поёжиться от страха неизвестности. Я глубоко вздохнул, отчаянно надеясь, что кислород насытит мозг, заставив его заработать в полную силу.
Я оборачиваюсь, чтобы поднять футболку, но останавливаюсь. Принцесса аккуратно одевается, стыдливо опустив голову так низко, что подбородок почти касается её груди.
Она застёгивает лифчик, я сглатываю. Меня вновь наполняет желание. Руки загудели, порываясь сорвать элемент белья, чтобы продолжать любоваться соблазнительными округлостями и светлой гладкой кожей. Облизываю нижнюю губу, чувствуя слюну, наполнившую рот.
Ульяна тянется к трусикам, но замирает, посмотрев на свои бёдра, испачканные кровью. Её глаза широко распахиваются, а губы вытягиваются в колечко.
– Подожди, – говорю я, махнув рукой, – я сейчас.
Бросаюсь из гаража, точно зная, что у меня в багажнике есть аптечка и чистая бутилированная вода. Возвращаюсь, под удивлённым взглядом принцессы открываю аптечку, достаю бинт, разматываю его, затем обильно смачиваю водой, после чего протягиваю его ей.
Её щёки ярко запылали, словно это вовсе не мы только что занимались сексом. И её страсть ничуть не уступала моей.
Но сейчас Уля отвернулась от меня, чтобы вытереть кровь, после чего натянула трусики и юбку. Я же стою перед ней на корточках и наблюдаю за девушкой, словно идиот.
Соберись!
Я встаю, отряхиваю джинсы, надеваю куртку, затем направляюсь к выходу.
– Поехали, – бросаю, прежде чем выбраться из гаража.
