– Вит! – заорали с улицы. – Вит!
– Он здесь!
– Да! Это его машина!
– Вит!
Чёрт возьми! Зубы с такой силой ударяются друг о друга, что я удивляюсь, как не раздробил челюсть.
Ульяна нервно оглянулась назад, словно могла что-то увидеть сквозь дверь.
В груди зашевелилось странное и непривычное чувство. Страх. Но не за себя. Ко мне он не имел никакого отношения.
Я смотрел на испуганную девушку, удерживал в руках её подрагивающие плечи и чувствовал, как постепенно разрастается тревога за неё. Она больше не чужая мне.
Домофон разлился мелодией.
– Матерь Божья, – выдохнул я, затем, не дожидаясь, пока дверь откроется, схватил принцессу за руку и дёрнул её к лестнице. – Какой этаж?
– Пятый.
Захотелось застонать.
Опускаю глаза вниз, чтобы убедиться, что Уля не надела каблуки. Слава богу, на ней мягкая и на вид удобная обувь.
Мы пробежали мимо лифта, в нём нет смысла. Пока будем его ждать, нас растопчут. Сейчас остаётся надеяться только на то, что их реально много – это значит, что они будут мешать друг другу в попытке пролезть первыми.
Мы преодолеваем пролёт за пролётом с космической скоростью. Слышим внизу гул голосов, матерные высказывания, звуки давки, когда каждый старается растолкать других со своего пути. Эти звуки нас подстёгивают. Я не смотрю на Улю, мне достаточно, что я слышу шлепки её шагов и ощущения заледеневших пальчиков между моими.
Надписи оказались не только на первом этаже. Каждая стена, на которую падал глаз, была изуродована подобными граффити. Чем выше мы забирались, тем больше появлялось оттенков. Кровь шумела в ушах то ли от бега по лестнице, то ли от жутких надписей.
Звуки догоняли нас, но между нами всё же была фора в пару этажей. И толпа слышала наш бег. До нас доносились выкрики.
– Вит!
– Вит!
– Это они! Точно!
– Они только что зашли! Это они!
– Вит!
Ненавижу одержимых фанаток!
– Приготовь ключи! – командую я. Уля тут же запускает руку в свою сумку, без промедления вытаскивает ключ, протягивает его мне.
– Сорок пятая, – с трудом говорит она, жадно хватая воздух открытым ртом.
Я ускоряюсь. Мои лёгкие тоже горят. Но они последнее, о чём я сейчас думаю.
Преодолеваем последний пролёт, буквально перепрыгивая через ступеньки, оказываемся у двери. Я попадаю в замок с первого раза, проворачиваю ключ, открываем дверь и вваливаемся внутрь прямо в тот момент, когда показываются головы преследующих идиоток.
Они поднимают голову, видят нас и победно вскрикивают, но я захлопываю дверь, щёлкаю защёлкой, затем прислоняюсь лбом к двери. В дверь ударяются, отчего она сотрясается. Принцесса взвизгивает.
Я тянусь к ней, прижимаю к себе. Её лихорадит. Уля всхлипывает. Моё сердце сжимается. Одной рукой удерживаю её за спину, а другой вплетаюсь в её волосы, распускаю хвост, чтобы беспрепятственно гладить её по голове, в попытке успокоить. Мы в безопасности.
Из моего рта вырываются бессвязные слова, которые, как мне казалось, должны были повлиять успокаивающе. И это работало.
Я покрывал поцелуями её макушку и лоб, вдыхая аромат её духов, от которого по всему телу струился ток. Так приятно и маняще, что стуки в дверь уходят на второй план. Я слышу только замедляющиеся всхлипы принцессы, её сердцебиение выравнивается наравне с моим.
Но голова запускает процессы, которые мне сейчас некстати. Стоит только об этом подумать, как перед глазами заплясали картинки, как в слайд-шоу.
Вот мы сидим в подсобке, прячась от моих фанаток. Вот они сотрясают наш фургончик, оккупировав дом Ули. Вот об неё ударяются яйца, которые запускают неадекватные участницы фанатских сборов.
Во что я втянул её? О чём я вообще думал?
– Вит, – зовёт меня принцесса, – ты в порядке?
Я? Почему она переживает за меня?
Открываю глаза, сразу натыкаясь на встревоженный взгляд и без того перепуганной девушки. Качаю головой.
– Лучше скажи, как ты?
– Я в порядке. – Она поджимает губы, но голос её выдаёт. Она не в порядке.
Стуки затихают. Видимо, им надоело, или устали руки. Я смотрю в глазок, чтобы убедиться, что никуда они не ушли и даже не собираются уходить.
– Их там много? – спрашивает Уля, мягко вырываясь из моих рук.
– Да, – честно отвечаю. Они заполнили всю площадку и лестничные пролёты, которые можно разглядеть в глазок.
Ульяна проходит в комнату. Я иду следом. Мне так хотелось увидеть, где она жила. Но сейчас достаточно неплохая, маленькая, чистенькая квартирка кажется мне коробкой, из которой поскорее хочется выбраться.
В одной комнате, служащей и гостиной и спальней, разместился небольшой мягкий диванчик. Рядом кресло-мешок, шкаф-купе, плазма на стене, окружённая светлой стенкой, на которой расставлены искусственные цветы и неприглядные статуэтки.
– Это хозяйские, – поясняет Уля, проследив мой взгляд.
Я сажусь на диван рядом с принцессой, опускаю голову вниз, придерживая её руками, шумно вздыхаю. В горле оседает чувство вины. Происходящее только моих рук дело. Желая избавиться от гнёта популярности, я эгоистично втянул в это Ульяну. Сожаление кольнуло бок.
– Эти надписи предназначались тебе?
Уля судорожно сглотнула, а в моём горле образовался свинцовый ком, проглотить который было невозможно. Во рту пересохло.
Она кивает, закусив губу.
– Ты уверена?
Принцесса крепко зажмуривается, отчего вокруг её глаз расплываются чёрные пятна от косметики.
– Да, – хрипит она, – в интернете…
– Что там? – Предчувствие открыло крышку в колодце, на дне которого засела моя душа. Я никому не позволял туда добраться, но перед принцессой она открылась сама.
– Уже некоторое время… эм… такие же комментарии…
Я вскочил, словно ужаленный.
– Тебя преследуют в интернете? – Огонь коснулся пороха, и он бахнул у меня в груди. – Тебе угрожают? Почему я об этом не знал? Почему ты не сказала мне? Гай знал? А Леон?
Ульяна пожимает плечами, затем отворачивает голову в сторону. По тому, как задёргались её плечи, я понял, что она снова готова расплакаться.
Плюхаюсь обратно, чтобы притянуть её к себе.
Чёрт возьми, как вышло, что я был не в курсе?
– Ты правда не знал? – Уля шмыгнула носом. Я удивлённо уставился на неё. Догадка снесла бы меня с ног, если бы я уже ни сидел.
Она думала, что я знаю о травле и ничего не предпринимаю, позволив ей встретиться с этим один на один. Я мудак, но не настолько!
