Я вспоминаю, какой страх ощутила в ту ночь. Эта является жалким подобием в сравнении с тем ужасом. Он бы и впрямь выполнил то, что обещал, если бы я не остановила его.
Это предает мне сил, наполняя чувством защищённости. Я могу за себя постоять.
Я была на кладбище лишь однажды, да и то днём. Я не знала, что могу увидеть здесь ночью. Пегги держалась по правую руку от меня, шагая тихо и осторожно.
Это кладбище открытое, если не считать четырёх огромных деревьев, окружающих его. Я освещаю свежие надгробия, мельком просматривая имена и даты. Вот этому парню было всего семнадцать, когда он умер год назад.
– Это Сэм Магнор, – шепчет Пегги. – Передозировка. Он был лучшим другом Джейка. – Хозяина вечеринки? – Джейк тоже был наркоманом. После того, как Сэм умер, Джейк сам завязал и запретил приносить наркотики в свой дом. Даже травку не разрешает курить.
Я поджала губы. Я знаю, что такое наркота. Я видела, что она делает с людьми, но сама не притрагивалась к этой дряни. Хватит с меня и алкоголя.
– А это, – Пегги посветила фонариком на могилу со светлым памятником, – Энн Суэл. Она ходила со мной в младшую школу. Она порезала себе вены после того, как её бросил парень.
– Возвращаемся к теме «все парни козлы»?
– Но если ты говоришь, что Гамлет все равно не будет со мной, тогда для чего мы сейчас это делаем?
Едрит твое налево? А не поздновато ли она спохватилась? Ау, мы уже здесь!
– Ты делаешь это не для шекспировского персонажа! – разозлилась я. Как она может не понимать? – Ты делаешь это ради себя самой!
– Как это?
– Ты докажешь самой себе, что не трусиха! – Я готова была стукнуть себя по лбу. И её тоже. – Так ты не будешь себя обвинять, что не попробовала.
Стоило мне договорить, как Пегги то ли хрюкнула, то ли крякнула. Я тоже замерла, словно вкопанная. Впереди мелькнула тень. Невысокая, но очень шустрая.
– Ты это видела?
– Тихо, – шикнула.
– Что это? – продолжила паниковать Пегги. – Может, кошка? Или собака?
– Тихо, – повторила.
– А вдруг это оборотень?
– Ты можешь просто заткнуться? – Я двинулась вперед, хотя голос в голове верещал, словно противопожарная сигнализация, что надо сваливать отсюда к чертям собачьим. Всё-таки у меня отменный инстинкт самосохранения. – За мной держись!
Нет, я точно уверена, что это не оборотень, не вампир и не другая сверхъестественная дрянь, но надо в этом убедиться.
– Салли, это была плохая ид-д-дея.
Под нашими ботинками хрустели ветки и сухая трава. Где-то вдалеке ухнула сова. Тень мелькнула вновь. Я проследила за ней фонариком, прищурившись, чтобы лучше рассмотреть. Пегги тихо всхлипнула, когда из-за надгробия показались два жёлтых глаза. Кошка?
– Мяу! – Звонкий кошачий голос отразился от крестов и мраморных изваяний, после чего послышались шорох взмахов крыльев. Птицы взмыли вверх, отталкиваясь от веток и задевая листву.
Ладно, признаю: здесь жутковато.
– До склепа ещё далеко?
Пегги не ответила. Я заметила, что она больше не следует за мной, тоже притормозила.
– Что там? – Мой голос дрогнул. Я сглотнула.
– Это…
Я посмотрела, куда светит Пегги, и мои глаза тут же встретились с бровями, а челюсть разъехалась в разные стороны. Кошкой тут даже не пахнет.
– Скажи мне, что ты тоже это видишь, – выдохнула я, пошатнувшись на месте.
– Я… да…
Свет.
Неяркий.
Но я отчетливо различала зеленоватое свечение. Оно словно поднималось из могилы, освещая надгробие – темное и мрачное.
Мои руки задрожали. Я сильнее сжала телефон, чтобы не выронить его. Зубы тоже пришлось стиснуть. Мне вдруг стало холодно. Кожанка уже не грела. Сквозь неё по коже прошёлся мороз, вызывая мурашки.
– Валим, – рыкнула я, хватая её за руку и резко оборачиваясь.
– Какого хрена вы творите?
– А-а-а! – вскрикнула Пегги, а я отпустила её, чтобы зажать рот рукой и не присоединиться к ней. – Шейн!
– Ты что так пугаешь? – накинулась я на него, превращая ужас в ярость.
– Это вы что тут делаете? С ума сошли? – Он поднял на меня свой фонарик. – Твоя идея?
– Естественно! – Я шлёпнула ладонью по бедру. – Чья же ещё?
– Ей такое точно бы не пришло в голову! – Шейн шагнул ко мне, растянув губы в тонкую линию.
– Нет! – Пегги встала между нами. – Это не Салли! Это мне надо!
– Зачем? – Шейн удивился.
– Чтобы доказать Гамлету, что я могу прийти на кладбище… – она не договорила, видимо, вспомнив, что нас только напугало чуть ли не до обморока.
Мы резко повернулись назад. Свечение никуда не исчезло – это не глюк. Но тогда что это?
– Фосфор, – серьезно заявляет Шейн, обводя светом фонарика зеленоватые огоньки. – Его выделяют кости.
– Гадость, – сморщилась Пегги, а я облегченно выдохнула. Надо было лучше учиться в школе, глядишь, не выглядела бы сейчас таким идиотом.
– Пойдем, – Шейн направился к выходу.
– Нет, – запротестовала я. – Мы уже здесь, а, значит, должны дойти до конца. Пегги, где этот склеп?
– Вот он.
Я посмотрела, куда она указывает. Он выделялся на общем фоне своим богатым убранством и ухоженностью. Неудивительно, что готы тусовались именно возле него, хотя странно, что они выбрали не какую-нибудь мрачную развалюху, от которой веет страхом и смертью.
Осталось совсем немного пройти вправо. Тем более теперь с нами двухметровый всезнайка – не пропадём.
– Идём.
– На выход! – приказал Шейн, но мы проигнорировали его. Если хочет, то пусть убирается в одиночку.
– Как ты должна была доказать ему, что побывала здесь ночью? – спросила я, упрямо шагая вперёд. – Фото сделать, или что?
– Мы об этом не говорили. Я ведь так и не согласилась, поэтому глупо было спрашивать, как я должна это подтвердить.
– Глупо было прийти сюда, – встревает Шейн, последовавший за нами.
Мы остановились перед белоснежным сооружением в виде мини часовенки с заостренной крышей. По бокам расположились два ангела, стоящие босыми ногами на каменных кубах, с вырезанными крестами на каждой из сторон. Эти два куба соединяла цепь, увенчанная огромным замком. Божьи помощники охраняли вход от посторонних.
– И чем этих людей привлёк склеп семьи Дэвис?
– Дэвис? – Сердце ускорилось, услышав свою фамилию.
– Да, – Пегги сразу смутилась, – это семейный склеп твоей семьи.
