– Да, – сглатываю я. – Я тут у тебя уже не вторую неделю обитаю.
Бабушка Дэвис бледнеет. Она шевелит старческими губами и хмурит морщинистый лоб. Впервые замечаю, что у неё они словно у шарпея.
Я неловко поерзала на стуле. Чего это она так уставилась на меня? Это из-за Шейна? Вот пусть на него и пялится!
Я резко встала, закинула рюкзак на плечо и быстро выскочила из дома, подальше от испытуемых глаз старушки.
Зверушка в цирке – вот, как я себя чувствовала в школьном автобусе. Хоть я и старалась не обращать внимания на их косые взгляды, остаться полностью равнодушной у меня не получилось.
Я облегчённо вздохнула, когда оказалась в стенах школьного здания. Здесь, естественно, продолжались перешёптывания, но я их хотя бы не слышала, а только видела, как шевелятся губы.
Горло сдавило, стоило мне подойти к своему шкафчику. Я не знала, найду ли там новую весточку, но эта игра перестала будоражить мою кровь. Мои жилы застыли. И сердце, которое так неистово выпрыгивало из груди ночью, сейчас застыло в неприятном ожидании.
Но шкафчик пуст. От него нет вестей… пока что.
Я беру необходимые учебники, закидываю их в рюкзак. Мимо меня проходит Ред со всей своей честной компанией, но он даже голову в мою сторону не поворачивает. Видимо, злится. Я криво ухмыляюсь – мне нет дела до его чувств.
Я делаю шаг в сторону кабинета, когда моё запястье обхватывает стальной прут и тянет куда-то в бок. Я буквально влетаю в коморку уборщицы. Стальные обручи перемещаются на мою талию, сжимают её. По телу прокатывает знакомая волна вибрации. Я не успеваю даже пикнуть, мой рот тут же заклёпывают.
В нос так сладко пробирается уже полюбившийся аромат. Я тут же расслабляюсь, понимая, кто самым нахальным образом поймал меня.
Я закидываю руки за его шею, проскальзываю в уложенные волосы. Шейн прикусывает мою нижнюю губу, довольный, когда я поддаюсь вперед, чтобы сильнее прижаться к нему.
Наклоняю голову в противоположную сторону, позволяя его языку юркнуть внутрь. Шейн прижимает меня к стене, окружая мои ягодицы своими широкими ладонями. Он приподнимает меня вверх, я, не колеблясь, обхватываю его талию ногами. Мы издаем стон, приглушённый сцепленными наглухо ртами, когда его твёрдая выпуклость упирается в мою киску, скрытую джинсовой тканью.
Шейн делает несколько толчков, скользя по моему напряжённому клитору, я отрываюсь от его губ, запрокидываю голову, подставляя ему шею, чтобы выдохнуть его имя.
Его руки шарят под кожаной курткой, массируя кожу, заставляя мурашек вновь и вновь захлёстывать моё тело. Шейн устал бороться с кожаной тканью, прислонил меня к стенке, чтобы я могла отпустить руки от его шеи, в которую я удовольствием впускала свои коготки, рванул её с моих плеч.
Я пискнула, но тут же спохватилась. Шейн впился зубами в мою шею, задрав майку до груди. Прохлада стены резко контрастировала с жаром его рук и губ. Его зубы мягко покусывали моё плечо, я же отчаянно пыталась найти в себе силы, чтобы остановить это безумие.
– Шейн, – простонала я, – остановись… Мы же, ох…
Рука Шейна чудесным образом протиснулась под натянувшиеся на ягодицах джинсы. Она опустилась вниз, пробралась к самому центру.
– Тебе нравится? – шепнул он, скользнув в меня одним пальцем. Я зажмурилась, не в силах произнести хотя бы слово. – Думаю, нравится.
Он усмехается в мои губы, прежде чем захватить нижнюю губу зубами и потянуть на себя. Я сама впиваюсь в него, рыкнув. Его палец продолжает орудовать внутри меня.
Безумно. Восхитительно. И должно прекратиться прямо сейчас!
Сквозь мрак моего сознания просачивается звонок, сообщающий о начале урока. Я часто моргаю, стараясь отрешиться от возбуждения, словно оно не мое.
– Шейн! – повторяю я резче. – Прекрати, мы ведь в школе!
Мои глаза уже привыкли к темноте, и звёздочки в глазах постепенно замедлялись. Я вижу, как Шейн поднимает голову, перестаю чувствовать его губы. Неожиданно накрывает ощущение пустоты. Я сдерживаю порыв вновь притянуть его к себе.
– А вдруг кто-нибудь увидит? – Я нажимаю ему на грудь, заставляя отдалиться от меня.
– И что? Пусть видят. – Его губы растягиваются, обнажая зубы. – Я не боюсь завистливых взглядов.
– Каких ещё взглядов? – вспыхиваю я, словно спичка, облитая керосином.
Шейн тянет ко мне свои руки, но я откидываю их в стороны.
– Никаких взглядов не будет! Мы не вместе!
Парень не отвечает, лишь смотрит на меня исподтишка. Это ставит меня в тупик: я не знаю, чего ожидать. Что он видит? Что заставляет его смотреть так пристально, словно изучая?
– То, что было ночью ничего не значит? – спрашивает он, оттесняя меня к стене. Я прижимаюсь к ней спиной, поднимая голову вверх, чтобы видеть его лицо. Шейн упирается рукой в стену. – Просто трах?
Нет, конечно, нет!
– Да, – хрипло выдаю я. – Одноразовый трах, о котором никто не должен знать.
Шейн прикасается губами к моему виску, затем следует вниз крошечными поцелуями.
– Одноразовый, говоришь? – Его тяжёлое дыхание щекочет ухо. – Только что ты была готова его повторить. Разве нет?
– Нет, – пыхчу я, стискивая зубы, чтобы не поддаться чистой воды искушению.
– Ты можешь называть это как хочешь, – Шейн стиснул зубами мочку уха, перекатил её языком, я чуть язык себе не прикусила, – но я не собираюсь тебя слушать. Для меня это не простой перепих. Ты мне нравишься, и я собираюсь всем показать, что ты теперь со мной.
– Я не с тобой!
– Можешь сколько угодно это отрицать, – усмехается парень, – но я чувствую, как тебе нравятся мои прикосновения. Я чувствую, как ты дрожишь. Я буду и дальше дарить тебе удовольствие. Это мое тебе обещание.
– Не будешь, – упрямлюсь я, хотя мои руки уже поднимаются вверх, чтобы заграбастать этот лакомый кусок.
– Почему ты так противишься?
Меня словно окатывает ведром воды. Я открыла рот, хватая воздух. Я со всей силой отталкиваю его, быстро поднимая с пола свою куртку.
– Салли, – зовёт меня Шейн, – что не так?
– Всё!
– Для чего ты так все усложняешь?
Если бы он знал, то не настаивал.
– Найди себе хорошую девочку и встречайся с ней, – почти рычу я, злясь на себя за то, что от этих слов живот стягивается в узел.
Я тянусь к рюкзаку, валяющемуся возле двери.
– Но я хочу тебя!
– Ты – дурак! – Я поступаю правильно. Лучше сейчас со всем покончить, чем потом смотреть, как он отвернётся от меня. А я уверена, что он так и сделает. Как только его принципы столкнутся с моими грехами, этого не избежать. – Ты хочешь меня? Не смеши! Ты меня не знаешь!
