Я улыбаюсь ему, хотя сердце обливается кровью. Разворачиваюсь и быстро покидаю его дом, в полной уверенности, что больше не перешагну его порог.
Возле моего дома припаркован незнакомый мне красный кабриолет. У Яны похожий, но я уверена, что это не она. Вхожу в дом, меня встречает бабушка.
– У нас гости?
Бабуля недовольно, я бы даже сказала – зло, скривилась, мотнув головой на лестницу. Я делаю глубокий вдох, поняв, что гости, похоже, у меня.
Поднимаюсь на второй этаж, вхожу в свою комнату и застываю мраморным изваянием.
– Мама?
Я даже забыла, как она выглядит. Не видела её больше года. По комнате гуляет приторно сладкий аромат её дорогущих духов. Всегда ненавидела их. Их ведь хрен выветришь.
Она сидит на моей кровати, с прямой спиной, закинув ногу на ногу. На ней яркий костюм, облегающей её миниатюрное тело, подчеркивая все изгибы. Я сморщилась. И она тоже, увидев меня.
Её презрительный взгляд скользнул по мне наждачной бумагой. Я поёжилась. Она всегда это делает – заставляет меня чувствовать себя недостойной быть её дочерью.
– Что ты здесь делаешь?
– Неприветливо! – едко выплевывает она. – У своего брата научилась? Слышала, вы сблизились.
– Ты не рада?
Мама встает, проходит взад вперед по комнате, стуча своими шпильками. Этот звук раздражает.
– Это ведь комната Маркуса?
Я молчу.
– Что ты вообще здесь забыла? Ты ведь всегда ненавидела эту старуху? И эта маразматичка отвечала тем же.
– Не называй так бабушку! – кинулась я на её защиту, сжимая кулаки.
– Вот оно как!
Мама рассмеялась, растягивая свои алые губы, оголяя отбеленные зубы. Я заскрежетала своими.
– Говори, зачем пришла!
– Эх, а ты подавала такие надежды, – вздохнула она.
– Чего ты хочешь? – упрямо повторяю я, садясь на постель.
– Мне нужны деньги! – выплевывает мама, словно злясь на мою недогадливость.
Ну, конечно! Разве могло быть иначе? Именно поэтому Маркус спрашивал, не связывалась ли наша мама со мной. Видимо, у него она уже просила. И получила отказ, раз решилась наведаться сюда, в дом свекрови, которую терпеть не может.
– У меня нет денег, – спокойно отвечаю я.
– Да ладно? Твой папаша не мог оставить тебя без денег! У тебя всегда был доступ к его банковскому счету!
– Лео мне не отец! – рыкнула я. – А после вашего развода он вообще перестал быть мне кем-либо!
– Ошибаешься, – зло усмехнулась женщина, которую я называю своей матерью.
– В чём? – насторожилась я.
– Переведи мне денежку, – промурлыкала она, внезапно сменив гнев на милость, – и я расскажу тебе.
Я вскочила на ноги.
– Сначала информация, а потом я уже решу, стоит ли за неё платить!
– Я скажу тебе, кто твой отец. Как тебе? Стоит платить за такие сведения?
– Сначала назови имя!
– Так дела не делаются! – возмутилась мамочка.
– А мне плевать, как они делаются! Я все девятнадцать лет жила, не зная, кто мой отец. И дальше также проживу, не сомневайся! – Я подошла к двери, широко открыла её. – Или назови имя, или проваливай на хрен!
Мама поникла. Я не позволю мной манипулировать. Эта женщина для меня ничего не сделала, я не буду сожалеть, если её не будет в моей жизни.
– Лео Дэвис… Он – твой отец.
Я накрыла ладонью грудь в поиске своего сердца. Оно замерло, а затем принялось стучать от рёбра, словно отбойный молоток.
– Я тебе не верю! – воскликнула я.
– Хочешь – верь, не хочешь – не верь. – Мама победно улыбнулась. – Это правда.
– Но… – я задохнулась. – Как это возможно? Лео делал тест на ДНК!
– Это не проблема, когда доктор – мужчина. С ним можно легко договориться.
Она провела языком по нижней губе. Я едва сдержалась, чтобы не вывернуть содержимое желудка.
– Ты омерзительна! – Я закрыла рот рукой, отвернулась, чтобы не видеть её порочный взгляд. – Но зачем тебе это? Зачем нужно было лгать?
Мама фыркнула.
– Этот сукин сын всегда получает то, что хочет. Он хотел меня, получил. Хотел сына, получил его!
– Ты сама продалась ему!
– У него есть деньги, власть, а у меня этого нет! Я могла лишь причинить ему боль! Я родила от него ребенка и сказала, что он не от него! Как мне нравилось видеть, как он мучился все это время! Я бы предпочла, чтобы он и дальше не знал, но мне нужны деньги!
– Месть? – Поворачиваюсь, чтобы взглянуть ей в глаза. – Ты хотела причинить боль Лео, а как же я? Обо мне ты вообще подумала? – Я так сильно закусила губу, чтобы сдержать слезы, что прокусила нежную кожу. Рот тут же заполнился моей кровью. – Ты превратила мою жизнь в ад! Ты вообще человек? Как ты могла поступить так со мной? Я же твоя дочь!
Я закрыла глаза, так и не увидев сожаления. Она – бездушная кукла, движимая только своим удовольствием.
Ноги подкашиваются. Я падаю на колени, зарываясь руками с волосы. Я глотаю слезы, смешивая одну солёную жидкость с другой. Я думала, что больнее некуда, но оказалось, что не права. Всегда может быть ещё больнее.
Я съеживаюсь, давя на свою черепушку, желая расколоть её словно орех. Почему я? Почему это все происходит с мной? Лео – мой отец? Она не лжет? Я готова завыть, меня накрывают волны паники, омывая кислотной горечью, разъедая внутренности.
Я сокрушена, сломлена, растоптана. Захлёбываюсь от жалости к себе.
– Убирайся! – Приказывает бабушка, появившаяся в комнате. – Пошла вон отсюда!
Я поднимаю голову, чтобы увидеть её. Выдыхаю, увидев, что её руки пусты. От моей бабули можно ожидать что угодно.
– Но… сделка!
– Сгинь, пока я не вызвала полицию!
Мама громко процокала мимо меня, выражая свое недовольство. Бабушка протянула мне свои руки, помогая встать. Она повела меня к кровати. Я села. Бабуля опустилась рядом. Она тут же обняла меня, притянув к себе. Я вновь заплакала, начав икая.
– Думаешь… ик… это правда? Ик…
Бабуля принялась гладить меня по голове. Её рука такая мягкая и… родная.
– Прости, что раньше не поняла, – раскаянно выдохнула старушка. – Я была ослеплена своей ненавистью, чтобы заметить очевидное.
– Что?
Моргая, отстраняюсь, чтобы посмотреть в её морщинистое лицо.
– У тебя глаза Дэвисов, – с улыбкой произносит бабушка.
– Нет, – отрицаю. – Они слишком светлые.
– У твоего деда были глаза именно такого света. Это у Лео и Маркуса они темнее. А у тебя точь-в-точь. Почему я раньше не замечала? Сама не понимаю.
