Сам хозяин сидит в кресте за своим столом темного цвета, по бокам от которого расположились два кожаных диванчика. В одном вальяжно развалилась Анжела – бывшая стриптизёрша, нынче просто контролирует девочек.
– Салли?
Поворачиваю голову вправо, вижу Маркуса и Яну. Брат тут же подскочил, Яна напряглась, но с места не сдвинулась. Я невольно окинула её взглядом, любуясь естественной красотой этой девушки. На ней скромные джинсы и потертая майка с рисунком неизвестных мне мультяшных персонажей. Это что, волк и заяц? И даже в таком наряде она выглядит очень горячо.
– Что-то случилось? – Марк смотрит на насупившегося Шейна, остановившегося позади меня. – Для чего ты привела его сюда?
– Марк, – одергивает его Яна, – не напирай. Если Салли привела его, значит, решила, что он должен знать.
Маркус закатил глаза, но спорить со своей девушкой не стал.
– Ко мне приезжала мама, – выпаливаю я, понимая, что больше не могу сдерживаться.
Я пристально смотрю на Лео, стараясь разглядеть общие черты. Если он мой отец, то мы ведь должны быть похожи. Но я их не вижу. Грудь тут же щемит от страха, что мама обманула меня. Что если ради денег, она решила солгать? Вновь солгать! Какой наивной дурой я всем покажусь?
Я делаю шаг назад, но останавливаюсь. Если сейчас все не выясню, никогда не узнаю. Стискиваю ледяными пальцами руку Шейна. Он подходит ко мне вплотную. Сразу ощущаю тепло его тела своей спиной. Выдыхаю.
– Что ей было нужно? – скалится Марк.
– Ты прекрасно знаешь, что ей было нужно! – резко отвечаю я. – Деньги! Что же ещё?
Лео шумно выдыхает, поджимая губы. Он поворачивает голову к Анжеле:
– Выйди.
Анжела быстро подрывается с места, и уже через секунду её не было в кабинете.
– Сколько ты ей дала?
– Хэх! – Я закусываю щеку. – Нисколько!
– Я ведь говорил ей не приближаться к тебе! – рычит Маркус. – Я предупреждал!
– Марк, успокойся, – строго говорит Яна. Она встает, кладёт руку на его плечо, слегка сжимает. – Салли не маленькая. И это и её мама тоже. Она сама сможет с ней справиться.
Маркус опускается обратно на диван, словно стоять больше нет сил.
– Она не просто просила денег. – Говорю я, вздергивая подбородок. – Она хотела продать информацию о том, кто мой отец.
Маркус бьет кулаком по подлокотнику. Я вздрагиваю, но чувствую на талии руку Шейна. Он еле заметно тянет меня назад, подальше от вспыльчивого брата.
Лео хмурится, отчего морщинки на его лице становятся отчетливее.
– Она сказала? – спрашивает он, хриплым голосом.
– Да, – киваю. – Она… – Я вздрагиваю от озноба, прокатившему по всему телу. Делаю глубокий вдох. – Она утверждает, что ты – мой отец, – произношу четко, глядя на Лео.
– Что? – вырывается у Маркуса. – Какого хрена? Быть этого не может!
Лео побледнел. Он открывал и закрывал рот, словно рыбка, которую только что выбросило на берег. Его глаза расширяются, а руки сжимаются в кулаки на столе, сминая бумагу.
– Знаю, это бред какой-то, – залепетала я, – но… бабушка тоже уверена, что я – Дэвис.
– Бабуля? – щурится Марк.
– Да, – киваю, словно сломанный болванчик. – Говорит, у меня глаза деда.
В комнате становится тихо. Все замолчали, переваривая информацию. Я откинулась назад, ища поддержку. И нахожу её. Шейн касается губами моей макушки, пробуждая мурашек. Волна тепла моментально согревает. Как же сильно я его люблю.
Лео пристально смотрит на меня. Наверное, впервые в жизни. И теперь я вижу тот же взгляд, каким сама одарила его пару минут назад. Он ищет сходство.
– Я делал ДНК, – устало выдыхает Лео.
– Мама утверждает, что подделала его.
– Но зачем? – не понимает Маркус.
– Месть, – выплёвываю я так, словно даже произносить это слово больно. – Она хотела, чтобы Лео мучился, зная, что воспитывает не своего ребёнка, в то время как только она знала бы правду.
– И решила сказать только сейчас? – Брат встал, чтобы походить по комнате.
– Она не хотела, но я не согласилась дать ей деньги просто так. Поэтому мама решила поделиться секретной информации за вознаграждение. Но она его не получила. Бабушка выгнала её.
Я закрыла глаза: они вдруг резко защипали.
– Сделай ещё тест, – обращаюсь я к Лео. – Я хочу знать наверняка.
Мои плечи поникли. Я словно выжатый лимон. Ноги на секунду подгибаются, Шейн подхватывает меня, затем усаживает на диванчик, садясь рядом. Маркус тут же оказывается с другой стороны. Он дает знак Шейну, чтобы тот не двигался, сам обнимает меня, прижимая к своей груди. Вот, оказывается, что значит брат.
Комнатный фонтан – так теперь меня можно называть. Я всхлипнула, чувствуя на губах рубашку Маркуса.
– Почему она так со мной поступила? – спрашиваю я брата дрожащим голос. – Что я ей сделала?
– Салли… – в голосе брата слышатся та же боль, что разрывает мое сердце в эту секунду.
– Я ведь ни в чем не виновата. Почему она решила отомстить Лео именно таким путём? Разве может мать так поступать со своим ребенком?
– Марк, – слышу голос Лео, отрываю голову от груди брата, чтобы увидеть Лео, возвышающегося над нами.
Маркус отстраняется от меня, затем и вовсе встает. Его место занимает Лео. Я смущаюсь, когда он быстро целует меня в лоб, затем прижимает к себе. Я не сопротивляюсь, закрываю глаза, окунаюсь в незнакомые ощущения.
– Я никогда не считал тебя чужой, – тихо заговорил он, принимаясь гладить меня по голове. – Даже когда ты родилась, я собирался признать тебя, но Анита не захотела. Она придумала этот план, а я согласился. Прости меня. – Его рука дрогнула. – Я должен был настоять, должен был признать тебя, несмотря на её протесты. Но я любил Аниту и боялся, что она уйдёт от меня, если я не уступлю. Жалкое оправдание. Я виноват. Прости.
Я побила рекорд. Слёзы хлынули буйным потоком, сметая все на своем пути.
– Во всем, что с тобой произошло, только моя вина… – его голос осип. Он шмыгнул носом. Лео плачет?
Я подняла голову, смахнула слезы с глаз, чтобы увидеть его. Да, его глаза блестят, а губы дрожат. Он провел ладонью по моей щеке.
– Если ты хочешь, мы сделаем ДНК тест, но это необязательно. Я и так считаю тебя своей дочерью.
– Тест… ик… это докажет…
– Мне не нужны доказательства, – улыбается Лео. – Но мы сделаем, если хочешь. Только помни, я все равно останусь твоим отцом, даже если Анита солгала.
Я закивала, затем сама обняла его, вдыхая незнакомые запахи. Я никогда не была к Лео так близко. Сигара, немного виски и дорогой одеколон – так пахнет мой отец. Только сейчас я поняла, что Лео никогда не смотрел на меня зло. Он не говорил мне грубых слов, не обижал меня. Лео заботился обо мне так, как умел, ни в чем не отказывая.
