Виктор попытался оттеснить Дэна в глубь прихожей, но тренер словно врос в мрамор.
— Благодарю за приглашение, Вик. Мисс Сомервиль только что уволила меня, и, как видите, я не в том настроении, чтобы поддерживать компанию.
Виктор рассмеялся, втискивая пакет с едой в руки Фэб:
— Вы должны научиться разбирать, когда стоит принимать Фэб всерьез и когда нужно смотреть на нее сквозь пальцы. Она есть то, что вы, американцы, называете, — поколебавшись, он произнес подходящее словечко:
— раздолбайка.
— Виктор!
Он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее белоснежном челе.
— Скажи тренеру Кэйлбоу, что ты совсем не собиралась уволить его.
Она вдруг рассердилась, в ней взыграла уязвленная гордость:
— Я именно собиралась его уволить. Виктор прищелкнул языком:
— А теперь скажи правду.
Ей захотелось убить его. Балансируя на осколках собственного достоинства, она осторожно подбирала слова:
— Я собиралась уволить его, но, возможно, мне не следовало этого делать. Приношу извинения за мой срыв, мистер Кэйлбоу, хотя надо сказать, вы сами его спровоцировали. Считайте себя нанятым снова.
Он повернулся и тяжело посмотрел на нее. Фэб попыталась выдержать его взгляд, но пряный запах корейской еды ударил ей в ноздри и глаза ее наполнились слезами. Она отвернулась.
— Эта работа больше не привлекает меня, — сказал он. Виктор вздохнул:
— Тем более вам есть что обсудить, и, как мне кажется, лучше всего это сделать, сидя за столом. Тренер Кэйлбоу, вы один из самых упрямых людей, которых я встречал в своей жизни. Неужели вы не преломите с нами хотя бы рисовый пирожок?
— Не думаю.
— Пожалуйста, тренер. Ради будущего футбола. И грядущих побед «Чикагских звезд».
Дэну потребовалось время на размышление, прежде чем он коротко кивнул:
— Хорошо.
Виктор засиял, как майская роза, растрепал волосы Фэб и подтолкнул ее к кухне:
— Иди, женщина, делай свою работу. Твои мужчины голодны, как волки!
Фэб открыла было рот, чтобы отбрить его, но тут же прикусила язычок. У Виктора было чутье на людей, и она привыкла ему доверять. Она заскользила к кухне, ошеломив грубияна-тренера дразнящим покачиванием бедер, прикоснуться к которым у него не было ни малейшего шанса.
Как только мужчины вошли в просторное помещение кухни, Пу превратилась в настоящего берсерка
[2]
, но теперь ластилась только к Виктору, и у Фэб не было повода опасаться за ее шкуру.
Несколько минут спустя все трое уже сидели на хрупких металлических стульях за круглым, словно в бистро, столом. Фэб выложила корейскую снедь на фарфоровые тарелки, вдоль ободков которых резвились королевские карпы. Пиво она оставила в бутылках.
— Пулгоги — корейская интерпретация барбекю, — объяснял Виктор. Он подцепил на вилку тонкую ленточку маринованного мяса. — Фэб оно не по вкусу, но я пристрастился к нему как к наркотику. А как оно вам, тренер?
— Сомневаюсь, что оно вышибет из седла мистера Макдоналда, но что-то в нем есть.
Фэб украдкой наблюдала за Дэном, изучая его лицо. Он в действительности не был так хорош собой, как большинство приятелей Виктора. Его портило небольшое утолщение на переносице. Но все равно, она лгала бы самой себе, если бы стала отрицать, что он невероятно привлекателен. Более того, он мог быть даже обаятельным, когда этого хотел, и ей пришлось несколько раз закусить губу, чтобы не улыбнуться его неподражаемым шуткам.
Виктор отложил вилку и промокнул рот салфеткой.
— А теперь, Дэн, возможно, вы пожелаете прояснить мне, в чем суть ваших разногласий с Фэб. Уверяю вас, что она — славный человек.
— Все зависит от вкуса. Как и с этим корейским мясом. Виктор вздохнул:
— Дэн, Дэн. Так не пойдет, вы же знаете. Фэб очень самолюбива. Чтобы ваша совместная работа была успешной, вам придется заключить своего рода перемирие.
Она открыла рот, чтобы возразить, но почувствовала, как рука Виктора нажала ей на бедро.
— Проблема, Виктор, состоит в том, что мы не собираемся работать вместе, ибо ваша Фэб не хочет брать на себя никакой ответственности за ее же футбольную команду.
Виктор потрепал руку Фэб.
— Это счастье, Дэн, что она не тревожит вас. Она ничего не смыслит в спорте.
В этой атмосфере мужской снисходительности Фэб уже просто не могла дышать, но все еще держала себя в руках.
Дэн согнал Пу со своей правой ноги. Пудель немедленно переместился к левой.
— Мисс Сомервиль ничего и не надо знать о спорте. Ей просто необходимо кое-кого уволить, потом нанять кое-кого и подписать бумаги, которые перед ней положат.
Он коротко обрисовал положение, в котором оказались «Звезды» после смерти Берта.
Виктор, который умел делать деньги и слыл бережливым человеком, нахмурился:
— Фэб, малышка, боюсь, что в словах тренера есть резон.
— Тебе известны условия завещания. Берт оставил мне «Звезды» лишь затем, чтобы проучить меня. Я не собираюсь играть в его игры.
— Есть такие игры, из которых нельзя выйти, мисс Сомервиль, не причинив вреда многим людям.
— Я не собираюсь лишаться сна из-за группы взрослых здоровенных мужчин, которые льют слезы в собственное пиво, вместо того чтобы позаботиться о себе.
— А как насчет служащих, мэм? Им ведь тоже грозит потеря работы. Наш объем продажи билетов крепко снизился по сравнению с прошлым сезоном, а это означает убытки. Как быть с их семьями, мисс Сомервиль? Их, слезы не потревожат ваш сон?
Он заставил-таки ее почувствовать себя самодовольным червяком. Фэб несколько секунд обдумывала его слова и наконец вяло махнула рукой:
— Хорошо, мистер Кэйлбоу. Вы, пожалуй, убедили меня. Но я не собираюсь ехать в Чикаго. Пересылайте бумаги сюда, и я буду подписывать их.
— Боюсь, что это не сработает, мэм. Во всяком случае, вы забыли, что уволили меня. Если вы хотите вновь взять меня на работу, вам придется посчитаться с некоторыми моими условиями.
— Какими условиями? — Она вопросительно посмотрела на него.
Он откинулся на спинку стула, как Биг Дэдди после обеда из семи блюд.
— Значит, так. Я хочу, чтобы вы появились в конторе «Звезд» в полдень в четверг и подписали контракты. Затем мы сядем за стол и обсудим несколько кандидатур на место главного менеджера. До той поры, пока команда будет находиться под вашим началом, вы станете появляться на работе как любой рядовой служащий и подписывать необходимые документы.
