— Мистер Норт, экипаж подан, — прервал его размышления, Чарльз, который всегда путешествовал вместе со своим хозяином.
Добравшись до особняка Бекхаусов, мистер Норт не спешно выбрался из экипажа. И никуда не торопясь, постоял в саду, вдыхая пьянящий вечерний воздух.
— Этого все равно не избежать, так не проще покончить с этим поскорее? — раздался голос верного семье Нортов слуги.
— Конечно, ты прав, Чарльз, — Джеймс направился к дому, который уже был наполнен весёлыми голосами и живой музыкой.
Поприветствовав хозяина, он поспешил сразу в зал. Нужно поскорее слиться со стенами, чтобы быть незамеченным. Найдя самый дальний угол, Джеймс затаился в нем. Проведя около получаса незамеченным, он приметил выбивающуюся из всей общей картины девушку. Что-то в ней его зацепило, то ли живой и непокорный взгляд, то ли нежелание тоже быть замеченной. Пока он размышлял о возникшем ниоткуда странном чувстве, к объекту его внимания начал подбираться мистер Бекхаус. Сам не замечая того, Джеймс тоже начал двигаться в сторону рыжеволосой дамы.
— Мисс Бойер, не подарите ли Вы мне танец? — Бекхаус смотрит как волк, загнавший свою жертву в угол. На лице девушки мелькает удивление, сменяясь то ли злостью, то ли неприязнью.
— Сожалею, но мисс уже танцует со мной — вырвалось совершенно неосознанно.
Нет, и о чем он только думал, он же ненавидит танцы. И кто же так бесцеремонно влезает, она ведь даже официально ему не представлена. Поток его мыслей прерывается касанием её руки. Ему впервые захотелось танцевать на столько долго, насколько можно, чтобы не отпускать эту руку. Что это? Надо гнать эти мысли прочь! Это просто девчонка, такая же, как все, просто хитрее. Пытается выделиться, чтобы увлечь его, только и всего.
— Это было рискованно, — её карие глаза широко распахнуты. Удивлена или недовольна?
— Я обязан был Вас спасти. — и уже пожалел об этом, рядом с ней он терял рассудок, и возможность подумать перед тем, как говорить.
— Вы местный герой? — в ее глазах застыла усмешка.
Какая она дерзкая, где её манеры. Действительно ли это её дерзость, или специально отыгранное представление, чтобы увлечь его.
— Скажите, почему Вы не желали общества Бекхауса? — вырвалось совершенно не осознано, почему-то с ней не хотелось соблюдать приличия, хотелось говорить напрямую. Это было очень на него непохоже, он всегда выделялся сдержанностью в выражениях.
— Меня он не интересует. — сказала она и ее взгляд стал серьезным, а он выдохнул от облегчения, почему-то ему понравился ее ответ. А может это лишь игра? Очень интересно, неужели можно так играть ради богатства.
— Может и я Вам тоже не интересен? — ну вот это уже было точно лишним. Надо заканчивать с разговорами с этой особой. Пока что-нибудь еще не вырвалось.
— Спасибо за помощь, о которой Вас не просили, но из-за помощи чувства не появились. — ответила она и опустила взгляд. Такой ответ, его бы очень устроил, если бы рядом была другая.
Музыка остановилась. Она подняла свои глаза, в которых застыл лед. Она это серьёзно. Глаза не врут. Джеймс коснулся её руки поцелуем, от чего ещё больше начал путаться в переполняющих грудь чувствах. Что это за злость? На её дерзость или на то, что он ей не интересен? Так, на сегодня с балами закончено.
Глава 2.1
Элизабет Бойер.
Проснулась я, когда уже солнце вовсю освещало комнату. Выскользнув из-под одеяла, прошла к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Надо, наверное, спуститься и позавтракать. Вчера я узнала, что у отца идут плохо дела, поэтому из прислуги у нас осталась только миссис Торн. Она занималась готовкой, помогала нам со стиркой и уборкой. Остальное же мы должны делать сами. В свободное время, если такое остаётся, девочки, по-видимому, читают, вышивают. В общем, ведут скромный образ жизни. Эх, не настали ещё те времена, когда женщина может что-то создавать (кроме вышитых картин), а тем более уж возглавлять. Мне всегда хотелось, что-то создать, изменить мир своим творением, быть в чем-то первой. В моем мире это было чрезвычайно сложно, уже многое создали и изучили. А здесь и сейчас предо мной белый холст — создавай, что хочешь, столько возможностей! Может, я не случайно оказалась здесь, может мне нужно открыть что-то важное?
— Лизи, ты идёшь завтракать? — прервал мои размышления голос одной из сестёр.
— Да, конечно, сейчас спущусь.
Так, сейчас завтрак, а потом в процессе домашних дел, решим, чем я могу встряхнуть эту эпоху. На голодный желудок подвиги не делаются. Воодушевлённая своими новаторскими и прогрессивными идеями, я спустилась по огромной лестнице и свернула в гостиную.
На первом этаже особняка находилась гостиная, небольшая библиотека и кухня. В гостиной стоял небольшой, цвета тёмного дерева, стол, камин, напротив которого расположились оббитые зелёным бархатом кресла. За столом уже были все в сборе: отец что-то читал с серьёзным видом, возможно, почту, девочки пили чай и о чем-то перешептывались, иногда посмеиваясь.
Я плюхнулась на стул напротив отца, радуясь такой домашней атмосфере, приметив, что мне очень комфортно находится здесь, и домой хотеться стало намного меньше. Миссис Торн поставила передо мной чашку с ароматным чаем и блюдце с парой румяных булочек.
— Лизи, дорогая, как вчера обстояли дела с мистером Бекхаусом? — спросил отец, не отрываясь от чтения.
— Кхм… — поперхнулась выпечкой, вызвав вопросительные взгляды.
— Дорогая, ты же понимаешь, что он замечательный человек, а главное успешный молодой предприниматель, он может помочь нам, — проговорил отец, поняв, что вчера я ничего полезного не сделала.
— Кхм, понимаю, но ведь он мне не нравится! — вырвалось у меня.
— Лизи, мы с твоей мамой виделись до венчания всего раз, и прожили счастливо вместе 27 лет. Любовь приходит со временем, — отец все-таки оторвался от чтения и посмотрел на меня через очки-половинки.
— Отец, Вам не кажется, что выбирать за кого-то спутника жизни неправильно? — попыталась я донести слишком очевидную и простую для меня мысль.
— Так было всегда, это правильно, так как может принести пользу для всей семьи, — отец поправил загнувшийся листок в руке и опять отвел взгляд на письмо.
— Но польза ли это для меня!? — чуть повысила я тон, удивляюсь узости их взглядов. Им не понять, время ещё не пришло.
— Разговор окончен! Это не обсуждается, я и так очень терпимо к Вам отношусь, что видимо, позволило появиться в твоей голове таким суждениям! — в голосе уже звучала злость.
— Хорошо, отец, — сказала я, понимая, что разговор ещё для меня не окончен.
Странно, что именно мне, бунтарке, перечащей всем, кто меня не устраивает, посчастливилось оказаться здесь. Может все действительно не случайно. Может, мне нужно донести до этого общества простые истины о свободе выбора?
