— Она меня шантажировала! — выкрикнул Игнатов и покраснел.
Виктор Александрович внимательно слушал парней.
— Андрей, пожалуйста, не заставляйте меня вытаскивать информацию из вас клещами. Рассказывайте все, как было. В подробностях. Желательно не привирать, иначе это обернется вам серьезными неприятностями.
Глубоко вздохнув, Игнатов собрался с мыслями и, наконец, начал:
— Карамышева меня шантажировала. Около года я был у нее на побегушках и исполнял все ее дурацкие прихоти. Знакомил с нужными людьми, налаживал важные связи. А потом эти люди звонили мне и проклинали! Она натворила таких дел! Она меня подставила везде, где только можно! Многие до сих пор не отвечают на мои звонки, и вряд ли мне удастся исправить ситуацию. Но в тот вечер я раз и навсегда заявил, что лавочка закрыта, я откланиваюсь! — парень замолчал, переводя дух.
— Чем же она вас шантажировала, позвольте поинтересоваться?
Игнатов замялся. Было ясно, что причину ему озвучивать совершенно не хочется.
— Год назад она приезжала по делам в Новосибирск. Позвонила мне, пригласила к себе в номер в гостиницу. Сказала, важный разговор есть. Тогда я и познакомился с Машей, ее младшей сестрой, они вместе были. Ну, в общем, мы болтали, выпивали, закусывали… Я слишком много выпил тогда. И… переспал с Машей. Ну что я могу поделать, если я такой кобель!
Громов со следователем продолжали непонимающе смотреть на Игнатова.
— И что? — поторопил его Уваров. — Мало ли кто с кем спит? Особенно у вас, у танцоров. Никаких стоп-кранов в этом деле, как я посмотрю!
— Да она несовершеннолетняя была! — в отчаянии воскликнул Игнатов. — Ленка сразу заявила: или я ей помогаю, или отправляюсь за решетку. Я согласился помогать. Но теперь, видимо, все равно отправлюсь в тюрьму…
Максим с ужасом смотрел на друга. Почему тот никогда об этом не рассказывал? Ведь можно было попробовать как-то спасти ситуацию!
— Значит, вам надоело исполнять ее прихоти, и вы убили шантажистку, избавляя себя от бесконечных проблем, — резюмировал следователь.
— Что вы! — замахал руками Игнатов. — Я не собирался ее убивать! И не делал этого! Когда я от нее ушел, она была жива! Поклялась мне, что я еще пожалею о своем решении! И ведь была права, дрянь! — злобно закончил, глядя прямо на следователя.
— А мне вот кажется, что вы оба сейчас врете! — ударил рукой по столу Уваров. — Один из вас убил Карамышеву, а второй его покрывает! Вы же друзья, верно? Посидели, поговорили, придумали, как избавиться от шантажистки. Ты, — он ткнул пальцем в Громова, — сейчас убедительно разыгрываешь искреннее удивление. Но я докажу, что вы виновны! И тогда один из вас отправится за решетку за убийство, второй — за соучастие! Или оба за убийство! И Ковалева ответит за укрывательство!
— При чем тут она? — вскакивая со стула, взорвался Макс. — Она вообще ничего не знала! Даже знакома с Ленкой не была! Не смейте ее приплетать в эту историю!
— То есть вы хотите сказать, что она ни при чем, а вы вдвоем — при чем?
— Да нет же! Я хочу сказать, что мы с Андреем были знакомы с Леной, и нам она могла подгадить, мы ее терпеть не могли. Потому мы сейчас под подозрением, только и всего. Всех желающих ее убить вы не сможете опросить даже за месяц!
— Однако из всех желающих ее смерти только вы двое навестили несчастную в вечер убийства, — ехидно окинул презрительным взглядом парней следователь. — И кто-то из вас был последним, кто видел ее живой.
— Я ее не убивал! — жестко произнес Макс.
— Я тоже ее не убивал! — вторил ему Андрей.
— Мы с этим разберемся. У тебя в номере сейчас обыск, — посмотрел на Игнатова. — Если найдут пропавшие вещи убитой, я арестую вас обоих. Пока свободны. Территорию отеля не покидать!
***
Когда за парнями закрылась дверь, Уваров бессильно опустился на стул. Достал из кармана платок, протер вспотевшую от напряжения лысину. «Все это полнейшая ерунда! У убитой было столько врагов, и нет никакой гарантии, что ее номер не посетил еще десяток недоброжелателей в тот вечер. Просто свидетелей не было».
— Вась, что скажешь? Что тебе твое чутье подсказывает? — обратился к помощнику.
— Не знаю, — тот задумчиво пожал плечами. — Эти танцоры еще и актеры неплохие, могут разыграть какой угодно спектакль. Нужны неопровержимые улики.
— Да уж, нужны доказательства… А их нет!!! Мне уже доложили, что ни черта не нашли в номере Игнатова!
Оставалась надежда на то, что сейчас между парнями начнется грызня и они всю душу друг из друга вытряхнут в поисках правды. И если один из них — убийца, второй выбьет из него признание во что бы то ни стало.
***
— Наверное, нам надо серьезно поговорить, — после некоторого молчания Макс обратился к другу. — Пойдем ко мне в номер?
— Лучше сначала ко мне. Посмотрю, что там происходит после обыска.
Комната, естественно, была перевернута вверх дном. Хоть полы не оторвали, и то хорошо.
— Пойдем отсюда. Уберусь здесь позже, сейчас совсем желания нет, — Андрей унылым взглядом окинул разбросанные вещи. — Неужели они считают, что я — последний идиот? Если б я украл золото, то уж точно не хранил его в номере.
— Не переживай. Меня тоже идиотом считают.
— У меня в зале Катька сейчас танец репетирует. — Парни зашли в номер Максима и уселись на креслах. — Надо бы ей сказать, что я освободился.
— Давай чуть позже. Ты ведь многое хочешь узнать, верно? Я не хочу говорить при ней.
— Да уж, не мешало бы внести некоторую ясность. Ты никогда не рассказывал о своих… взаимоотношениях с Машей. И шантаже Лены. А зря. Можно было бы попытаться многих проблем избежать. А сейчас… Ты меня обманул. И я не знаю, как теперь тебе верить.
— Я собирался тебе рассказать, но нас отвлекли тогда… Ты думаешь, что я грохнул эту суку? — Андрей был в бешенстве.
— Нет, я думаю, что так, как ты, друзья не поступают! — Максим тоже повысил голос. — Ты приходил ко мне со словами поддержки, когда я был под подозрением! Предлагал помощь! А сам умолчал о своем визите к Карамышевой! Твои показания сразу же сняли бы с меня подозрения!
— Да я сам был в отчаянии, понимаешь ты или нет? Мне помимо убийства еще одна статья светила — сексуальная связь с несовершеннолетней! Я испугался! Знаю, я трус, дурак! Но сработал инстинкт самосохранения, я спасал себя от тюрьмы! А насчет того, что на тебя ничего не нароют, был уверен!
— А если б меня задержали? Ты продолжал бы хранить гордое молчание, спасая свою драгоценную шкуру? — голос Макса внезапно стал тихим и спокойным. Его друг выглядел как испуганный зверек, глаза суетливо бегали из стороны в сторону, на лбу выступила испарина. — Ну что тут скажешь, очень по-мужски! Катю чуть мне в сообщницы не приписали, просто замечательно! Зато ты в белом фраке, с чистыми руками и не при делах. Браво!
