— Ты знаешь, я так сильно за тебя переживала, так хотела, чтоб быстрее поймали убийцу! А сейчас какая-то тяжесть на душе… — устало произнесла Катя Максиму, когда они покинули кабинет следователя. — Убийцу нашли, но облегчения никакого нет. Конечно же, я безумно рада, что тебе сейчас нечего опасаться, подозрения сняты. Но в голове не укладывается, что между родственниками могут быть такие отношения — хуже, чем у животных!
Но взгляд Макса не показывал облегчения от произошедших событий, напротив, парень был явно чем-то недоволен. «Подозрения сняты!» Как серпом по самому главному! Такой холодок пронесся. Даже не холодок, а мороз по коже ударил Кате. Она знала, в чем ошиблась, но…
— Это точно, — Максим спокойно согласился с Катей. — То, что я ощущаю сейчас, сложно назвать радостью. Я, конечно же, теперь за себя и Андрюху спокоен. Но грустно все это. И Машу очень жаль, довела Ленка девчонку до помешательства. Сломала жизнь. Кстати, куда мы сейчас? Занятия уже закончились. Может, хочешь вздремнуть?
— Нет, спать не хочу совершенно. А вот поесть не отказалась бы, я зверски голодна. Наверное, от нервов. Но еще больше хочу в душ, у меня после всех сегодняшних событий такое ощущение, будто на меня ведро грязи вылили! — обняла любимого, поцеловала в небритую щеку. Подозревала, почему зол ее мужчина: ее недоверие, продемонстрированное в разговоре с Машей. Но он же должен понимать, что по-другому Катя не могла поступить. Ей необходимо было разобраться во всем раз и навсегда и поставить точку в этой отвратительной истории!
— Я тоже сейчас не засну, — ледяной ответ. Мурашки по коже!
— Тогда сначала каждый идет в свой номер, помыться и переодеться, а там уже и обед наступит, сходим в столовую, — предложила Катя, ощущая вину за свою оплошность. А может, и не оплошность? Может, просто она хотела знать, что Макс не замешан в этих грязных интригах, повлекших за собой убийство человека? Имеет на это полное право! Она любит этого мужчину и должна знать, с кем связалась. А как бы он себя повел, будь на ее месте? Наверняка все выяснил!
— Да. Я тебя провожу. — Снова холод.
«Господи, неужели есть что-то, чего я не знаю?»
У дверей в ее номер Максим сказал, что зайдет за ней вечером, предварительно позвонит или напишет. Поцеловал по-дежурному в щечку и испарился.
Так хреново Катя себя еще не ощущала. Даже после их первого неудавшегося свидания.
***
По-бабски хотелось рыдать. Даже не так — вопить: «Не виноватая я! Но знать-то нужно! Имею право!»
Медленно скидывала с себя одежду и ругала за недальновидность. «Можно же по-другому узнать было! Зачем при нем показывать свое недоверие? Получи, фашист, гранату! Хотела ясности — вот она тебе, во всей красе!!!» Если б можно было повернуть время вспять…
Но «фарш невозможно провернуть назад». Что сделано — то сделано. Поздно пить минералку. Максим обижен. А вдруг он все-таки причастен? Просто при нем Маша не призналась… Что делать-то??? Нет, такого не может быть!!!
Избавившись, наконец, от одежды, вбежала в ванную комнату. Душ, освежающая вода — это то, что поможет успокоиться. О тренировках на сегодня можно забыть, они не принесут никакого результата.
Больше всего сейчас хочется встать под теплые струи, блаженно окунаясь в мечты, и не думать о дурацких конкурсах, из-за которых все друг другу глотки грызут, убивают, предают, забывают о родственных связях, хамят, злятся на весь мир… И Макс не исключение — он варится в этом котле, за что его осуждать? Он — Мастер. И никому ничего не должен доказывать. И кто она, Катя Ковалева, — девчонка, не умеющая танцевать перед публикой! Да нужно сказать спасибо за то, что ей великие гуру танца уделили хотя бы секунду своего драгоценного внимания!
Сама от себя не ожидая, заплакала. От бессилия, от страха. От разочарования. Вот хотелось прорыдаться в голос, проклиная всех вокруг. Звук своего голоса по привычке заглушила, а слезы тихо катились по щекам вместе с водой из душа… Соленые, горькие… Как быть?
Сильные объятия неожиданно сковали ее сзади, притягивая к себе, пугая и готовя к обороне. Чужая рука приглаживала ее мокрые волосы, горячее дыхание опаляло кожу шеи…
Катя испугалась и замерла. Ровно до того момента, пока не услышала до боли родной голос:
— Ты не доверяла мне. И не доверяешь сейчас. — Максим нежно поцеловал ее в шею и развернул лицом к себе.
— Имеешь полное право, — прежде чем Ковалева что-то успела ответить, заявил, глядя прямо в глаза. У него такие красивые глаза, светло-голубые, и ресницы черные…
Дыхание замедлялось. Еще чуть-чуть — и оно исчезнет. Она задохнется.
***
— Если ты мне не доверяешь, я уйду. Сию секунду, — ненадолго задумавшись, произнес Макс, прижимая дрожащую Катю к себе.
Каким образом он сюда попал, даже можно не спрашивать. Либо закрывать балкон, что в такую жару просто издевательство, либо… Слава богу, что балкон открыт! Он пришел!
Как же не хотелось его отпускать! И как не хотелось ошибаться!
Катя плакала. Теперь в голос, навзрыд. Уткнувшись лицом в его плечо, забыв об опасности, что могла ей угрожать. Ей нужно было выплакаться! А после — пусть хоть свет не стоит! Она его любит и без него жить не сможет, даже если он совершит ошибку!
— Котеночек, я тебя люблю! — неожиданно произнес Максим и погладил ее плечо. Катя подняла голову и заплаканными глазами на него посмотрела, не понимая, что происходит.
— Я тебя слишком люблю, чтобы доказывать свою непричастность к этому делу. — Провел рукой по мокрым волосам и прижался губами к виску. — Без доверия у нас ничего не получится. Если я тебя обидел — прости, пожалуйста. Больше такого не повторится.
Переступил через край ванны и ушел.
Катя думала, что струи воды вернут ее к жизни после сегодняшнего тяжелого дня. Нет!!! Они отняли у нее последнее дыхание…
***
— Где Ковалева? — Арина ворвалась в его номер и начала методично обследовать каждый уголок комнаты: шкафы, место под кроватью, за шторами, санузел…
Макс, до этого лежавший на кровати в одних трусах, быстренько натянул шорты и нерешительно спросил Юлю, более спокойную:
— Что с Катей?
Та неопределенно пожала плечами.
— Ты, скотина, хочешь знать, что с ней? — Арина, прервав поиски, развернулась, уперев руки в бока. — Это я у тебя должна спросить, хер недозрелый! — она заняла боевую позицию вместо своей молчаливой подруги. — Последнее, что я слышала в трубку, — рыдания и твое имя! И дверь больше не открывает! Признавайся, сволочь, где она? На свободу тебя выпустили, возрадовался? И девчонку быстренько охреначил! Не думай, что я дура! Следователь уже к тебе летит с подмогой! — это было ложью, и Макс это прекрасно понимал. — Не думай, что и нас убьешь, придурочный!
Громов устало опустился на кровать. Эту мегеру не переубедить.
